— Нет, со мной был МВМ, самая новая модель, лабораторный образец. Но он оказался плохим.
Женщина хихикнула:
— Для Призмы это, что слону дробина!
— Я решил искать твой маяк. Мне повезло, по дороге я встретил друзей,
— он махнул в сторону Эже и товарищей, счищавших с себя желтую гадость. -
Когда чудовище изорвало меня, они спасли мне жизнь, и даже усовершенствовали мое тело. В это трудно поверить, но… — Он почувствовал на себе пристальный взгляд. — Они отлично сработали. Врачи Ассоциативы — настоящие кудесники. Они революционизируют весь курс нашей медицины. Я шел на твой маяк, и он привел меня сюда. — Эван кивнул на долину. Интегратор уже казался лишь прошедшим дурным сном.
— Интегратор пытался поглотить и меня, но это оказалось не простым делом.
— Но ты вооружена, а я безоружен.
— Да, у меня есть неплохое оружие. Интегратор хотел меня использовать, но я сама решила использовать его. Я подарила ему маяк, зная, что Гумула пойдет на его сигналы. Вместо Гумулы, к сожалению, попались вы. Я подумала, что это он пришел, и не могла понять, почему рядом с ним члены Ассоциативы. Неужели вы нигде не встречали Гумулу?
— Я нашел его мертвым, как и все остальные на станции. Разве ты не знала об этом?
— Я знала, что убиты все, кроме меня, но не знала, что Гумула тоже мертв. Как он умер?
Эван пожал плечами.
— Я не знаю подробностей. Он убит Призмой.
Она долго молчала.
— Призма лишила меня удовольствия убить его, но я не жалею о этом. Я присоединюсь к вам. У тебя крепкий желудок, Эван Орджелл?
Он нахмурился. Какого черта она спрашивает об этом?
— Как ты думаешь, сюда послали бы слабака?
— Не знаю. Теперь я не уверена, что компания способна набирать стоящих людей.
Силуэт вышел из зеленых кристаллических зарослей и направился к
Эвану, подойдя, протянул правую руку. Из кончиков пальцев блеснул красный смертоносный свет. Эван прыгнул в сторону, уклоняясь от опасности.
Стоявшие за ним товарищи разбежались в стороны. Но луч целил не в них и, пройдя мимо, угодил прямо в пару длинных щупалец, взбиравшихся по склону холма.
— Здесь опасно. Интегратор упрям. — Рука опустилась и красный свет погас. — Теперь на некоторое время он оставит нас в покое, но лучше уйдем отсюда, поговорим в другом месте. — Мартина улыбнулась ему полуулыбкой. У нее была только половина ее прежнего лица. Эван смотрел на красивое лицо и хорошую фигуру. Но лишь левая половина ее тела была из мяса и костей, да и та местами в заплатах. Цвет заплат был приятен, но все же эти куски искусственной кожи бросались в глаза. Вся правая половина была сделана из голубого кристалла, вместо правого глаза — линза. Эван подумал о том, какая часть мозга у нее сохранилась.
Длинные голубые нити свисали до земли с правой половины головы. Такие же по длине, но естественные черные волосы были на левой половине. Марта рассматривала его так же внимательно, как и он ее. То, что с ним сделали врачи, конечно, тоже было достойно удивления. Но Марта была чудом, синим чудом. Товарищи с любопытством обступили их.
— Я вижу тут двух врачей, это они потрудились над тобой? — Ее сапфировая рука потрогала его прозрачную кожу на торсе.
— Так было необходимо. Но это пустяки по сравнению с тем, что сотворили с тобой. Никогда бы не поверил, если бы сам не увидел, что можно заменить половину человеческого тела.
— Я тоже. — Она улыбнулась половиной лица. Странная, но очаровательная улыбка. Правая половина лица оставалась неподвижной. Кто-то сумел дать ей новое сердце, целую половину тела, но не смог изменить суть ее улыбки. — Однажды я шла по лесу в скафандре, полагая, что это надежная защита, но тяжелый кондарит упал на меня и раздавил всю правую часть тела.
Меня нашли члены Ассоциативы, и вот теперь ты видишь их работу. Они, видишь ли, весьма любопытны, и чтобы иметь возможность задать мне некоторые вопросы, спасли мою жизнь. Не знаю, как это им удалось, до сих пор удивляюсь этому.
— Когда мы увидели луч, спасающий нас, — сказал библиотека, — мы вначале подумали, что это баррин.
— Мне рассказывали о баррине, я была зачарована и попросила их сделать мне такую же вещь. — Она показала свою правую руку. Из кончиков пальцев вышел когерентный пучок красного света и тут же погас. — Это мой собственный лазер. В мои пальцы вставлены искусственные рубины, они называют его корундом, а внутри руки — газ аргон. Где-то в области спины накапливается энергия, которая поступает в лазерную установку, когда я прижимаю друг к другу четыре пальца. Они сделали мне это устройство, чтобы было чем защищаться от Гумулы. — Она опустила руку и согнула голубые пальцы. — Я могу регулировать интенсивность движением пальцев. Вот так все и получилось. Я всегда интересовалась биоинженерией, но никогда не думала, что придется испытать это на себе.
— Я тоже.
Марта посмотрела в долину.
— Интегратор не забыл о вас. Пошли отсюда. — Они начали спускаться за ней по другому склону холма, уходя от беснующеюся Интегратора.
— Я была уверена вначале, что ты — Гумула, продолжала она свой рассказ. — Единственное, что меня смущало, — присутствие членов
Ассоциативы. Я не могла вообразить себе, как Гумула мог втереться в общество врачей и библиотеки.
— Расскажи, наконец, что произошло, кто такой Гумула. Я уже кое-что понял, но хотелось бы знать подробности.
— Ты видел, что произошло на станции. Ты, наверное, вообразил, что это сделали какие-нибудь жуткие чудовища. — Эван утвердительно кивнул. -
На самом деле было иначе. Это сделал не Интегратор, и это не ошибка
Призмы. Мы, разумные люди, имеем диких чудовищ внутри себя. Как можно было застать врасплох сотрудников станции, оснащенных оружием и экранами? Это не так уж трудно. Они ждали опасности снаружи, а Гумула оказался внутри.
Он все точно рассчитал. Отключил сигнализацию, пришел на работу ночью, когда все спали, кроме ночного сторожа. — Она говорила без особых эмоций, ее переживания и горечь покрылись пеленой времени.
— Он все рассчитал, но забыл про тебя.
— Нет, его подвела случайность. Мне не спалось, и я пошла поохотиться на спаргеноксов.
Эван удивленно вскинул брови. Марта объяснила:
— Это слово составлено из двух латинских слов, «spargere» — искра, и
«nox» — ночь. Получается спаргенокс, что означает ночная искра.
— Это то, что я называл танцующим самоцветом.
Она кивнула.
— Я пошла охотиться, никому не сказав об этом. Ия Эрландер не одобрила бы такую экскурсию, тем более ночью и в одиночку. Она тоже убита, бедная Мама Ген. Мы все любили ее.
Эван тихо ждал, пока лились ее слезы. Конечно, только из одного глаза.
— Я сама видела, как Гумула убил Эдди Чангэ. Гумула имел доступ ко всему оружию, а у меня была только оборонительная система моего скафандра.
Я не имела шансов уцелеть против него, поэтому пришлось убежать. Я бежала, как сумасшедшая, я знала, что он, не обнаружив меня в лагере, будет искать повсюду. У меня было немного времени, пока он будет шарить по всем строениям и подвалам в поисках меня. Мне удалось уйти от одной беды, но попала в другую, — на меня свалилось огромное дерево.
— Он всех убил? — спросил Эван.