Тысячи окон отбрасывали солнечный свет с огромной, карабкавшейся по скала структуры, которая была настолько велика, что, казалось, могла вместить все население Турпута. Фасад был разрисован гигантскими фигурами и диковинным орнаментом. Только благодаря тому, что здание было вырублено в грубом камне утеса, оно смогло выдержать постоянную вибрацию, вызванную падавшим рядом с такой огромной высоты потоком воды.

Несколько тысяч лет, как сказал Тилл, и Этьен не имел оснований сомневаться в правдивости слов тсла.

Когда они приблизились, Этьен увидел, что широкие зеленые линии, которые покрывали нижнюю часть утеса по обеим сторонам Купаррагоя, были не скульптурами и не разрисованными украшениями, а гигантским виноградником, подобного которому они еще не видели на Тсламайне. Тсла медленно двигался между ними, направляясь к корням и листьям. На них были длинные покрытия из какого-то блестящего материала, который предохранял от вездесущих брызг.

Тилл притормозил свою лекку, и двое землян тоже замедлили ход.

– Разве мы не поедем дальше? – спросила Лира громко, чтобы ее было слышно сквозь грохот водопада. – Не пойдем в замок?

Тилл сделал отрицательный жест, он выглядел виноватым.

– К сожалению, это не разрешается. Вы не имеете посвящения. Кроме того, здесь вообще нельзя оставаться надолго. Монахи, которые живут и работают в Мораунг Мотау, углублены в изучение древних книг и древней философии. К тому же они почти глухие. В соседстве с подобным водопадом так всегда бывает.

Тилл повел их к воротам ближайшей фермы. Этьен сомневался, что остановка была предусмотрена, но фермер и члены его семьи были так добры и приветливы, как если бы знали своих гостей много лет.

Здесь путешественники провели весь день, в основном в разговорах.

Или, вернее, все вежливо слушали их и пытались отвечать на бесконечные вопросы Лиры. Она расспрашивала о разделении труда в долине, строении семьи, монашеских ритуалах, торговле, образовании и о том, что ожидает их после смерти в потусторонней жизни, до тех пор, пока бедный фермер и его домочадцы не устали. Тогда вмешался Тилл.

– Многие из вопросов, с которыми ты обращаешься к этой семье, трудны,

– сказал он. – Тсла не могут ответить на них по разным причинам – тут и незнание, и запреты, наложенные на них обычаями, и сомнения в своих знаниях. И я не могу. Но есть один человек, который может удовлетворить твое бесконечное любопытство.

– Вот с ним бы я и хотела увидеться.

– Это Мии-Ан, Главный Утешитель и Первый Ученый Турпута. Хотя он очень бережливо относится к своему времени, с тобой, я думаю, он согласится встретиться.

– Это было бы превосходно. – Лира тронула мужа за локоть. – Правда, это было бы превосходно, Этьен?

– Безусловно. А ты не обидишься, если я не пойду с тобой?

Лира была потрясена.

– Этьен, это же редкая возможность. Как ты можешь?.. – Она задохнулась, закашлялась. – Ты предпочел бы смотреть на скалы, да?

– Правильно. Именно на скалы. А ты ступай, припади к ногам этого

Утешителя. – Он перевел взгляд на Тилла. – Полагаю, это не является обязательной повинностью.

– Друг Этьен, делиться знаниями никогда не было повинностью. Это как отдавать частицу самого себя. Это – удовольствие.

По пути обратно в Турпут Этьен улучил момент, чтобы поговорить с женой, не напрягаясь в крике.

– Лира, тебе не кажется, что ты начинаешь рассматривать этих тсла уже не с точки зрения чисто научного интереса? Как ты можешь идеализировать примитивную расу, безразлично, какой бы на первый взгляд привлекательной ни казалась их философия?

– Это не первый взгляд. Ты придаешь слишком большое значение технологическому уровню, Этьен. Но бывают и другие определения достижений цивилизации, другие формы высшего Знания, высшей мудрости.

Он почувствовал, что начинает сердиться.

– Да полно, Лира. Этот тсла довольно мил, и все они, похоже, очень содержательный народ. Но зачем же перегружать себя познаниями о них? Я бы никогда не подумал, что ты влюбишься в племя хоботоносых отсталых туземцев.

– Не стоило бы употреблять выражение «отсталые туземцы» по отношению к ним, – ответила она холодно. – Они довольно развиты. А что касается слова «влюбишься», я не думаю, что ты способен понимать его значение.

Такое отношение поразило Этьена, показалось донельзя абсурдным.

– Это же научная экспедиция, – сказал он жене. – И нам надо заниматься прежде всего делом. Прости, что я не нашел времени для красивой любви, но я не привык петь под гитару под четырьмя лунами. Кроме того, любовь – это улица с двусторонним движением. Хорошо было бы иметь хоть какое-то поощрение с другой стороны.

Лира оборвала его:

– Я предоставляла тебе достаточно возможностей.

– Зачем так говорить? В чем выражается это предоставление возможностей и каким образом это соотносится с поощрением? Между прочим, это разные вещи.

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату