человек, ты говоришь на моем языке, ты лечишь меня, моешь мое тело. Теперь нам осталось только вместе лечь в постель, и тогда ты станешь самым близким для меня, и я даже смогу назвать тебе свое имя, которое знают только мои самые близкие друзья.
Он позволил ей выговориться, и она постепенно снова погрузилась в размышления. Хан поднялся, покопался в гардеробе и нашел одежду, которую купил для Лизендир. Одежда была украшена вышитыми цветами и листьями.
– Я знаю, что это не твой стиль, Лизендир, но я решил, что эта одежда не привлечет ничьего внимания, когда мы отправимся в путь. Может быть, тебя примут за местную. Впрочем, такая пара, как мы, с тобой, не может не привлечь к себе внимания.
Она откинула голову, расхохоталась. Затем резко замолчала. Она снова стала сама собой, приобрела уверенность.
– Так что мы будем делать?
– Я знаю, что вероятность появления корабля здесь чрезвычайно мала. Вряд ли мы сможем покинуть Чалседон в обозримом будущем. Наш «Палленбер» был первым кораблем, прилетевшим сюда после Ефрема. Чалседон слишком далек от грузовых линий. Но нам все равно не остается ничего другого, как дожидаться корабля.
– Где?
– Я думаю, что лучше всего в горах, где мы договаривались встретиться.
– Да. Мы не можем ждать корабля в Столице, но в горах нам пока ничего не грозит. У нас нет другого выхода, пока я в таком состоянии. Нам нужно выиграть время.
– А если мы не дождем корабля, Лизендир?..
Он не закончил. Он хорошо знал, что будет тогда. Им придется идти каждому своим путем, путем своего народа. Что-то неопределенное сформировалось в их отношениях.
– Я знаю. – Это было все, что она ответила.
Глава 5
События развиваются по определенным законам, в соответствии со своей природой, и потому изменения и трансформации становятся обязательными.
Цзи Цзу Тянь.
Вступление.
Хан и Лизендир оставались в гостинице несколько дней, чтобы Лизендир смогла восстановить силы для путешествия. В пути ее руки зажили, хотя и не полностью восстановили свои функции. Видимо, такими они и останутся до конца жизни. Лизендир больше не создавала ситуаций, могущих привести к интимным отношениям, да Хан и сам старался избегать их.
Они отправились в путь, погрузив продовольствие, купленное Ханом, на вьючное животное. Это животное, меньшего размера, чем те, что тащили повозку с товарами на рынок, обладало весьма своенравным характером.
Ни Лизендир, ни Хан не имели опыта в обращении с животными, но постепенно им удалось заставить упрямца делать то, что они хотят. Однако поначалу он доставил им немало хлопот. Лизендир в ярости даже сказала Хану: «От него, по крайней мере, будет польза. Когда у нас кончатся запасы, мы сможем съесть его!», – и вол по тону замечания понял, что ничего хорошего его не ждет. Он поднял голову, опустил уши, и с тех пор стал вести себя более или менее прилично.
Они ехали в горы, туда, где у них была назначена встреча. Странно, но Лизендир вовсе не хотелось покидать город, однако она не возражала, понимая необходимость этого. Ведь они привлекали слишком много внимания, возбуждали слишком много любопытства. Леры и люди жили в мире на Чалседоне, но все же совместного проживания еще не получалось.
Хан и Лизендир не были в интимных отношениях между собой, однако юноша заметил, что с тех пор, как вернулась Лизендир, между ними возникла новая, духовная близость. Теперь Лизендир была более мягкой, менее требовательной, менее уверенной в себе.
Иногда своими неожиданными капризами, неожиданными поворотами в разговоре она напоминала ребенка. Но Хан заметил, что изменилась не только она, он ощущал перемены и в себе.
Дорога, по которой они двигались, была пустынной. Изредка им встречались на дороге повозки и путники, и эти случайные встречные с изумлением смотрели на столь странную пару.
Пока они шли, Хан разрабатывал свой план:
– Мы не можем жить в Столице. Совершенно очевидно, что там есть шпионы. И, тем не менее, мы должны жить где-то поблизости, чтобы не прозевать корабль. Мы могли бы заниматься сельским хозяйством, но ни ты, ни я не обладаем достаточными познаниями для этого. Я полагаю, что было бы лучше заниматься добычей золота в горах. Здесь оно мало ценится, но прокормиться этим можно. Пищу можно покупать на окраинах города.
– А что, если корабль так и не появится? – спросила она, с тревогой глядя на Хана.
Он долго не отвечал, хотя ответ был ему известен. Наконец он заговорил:
– Если так случится, то через несколько лет ты станешь чьей-то женой. Войдешь в клан…
Они оба замолчали, и долго не говорили после этого.
Вскоре дорога пошла в гору. Еще несколько дней пути, и они увидели две вершины, к которым направлялись. В последний раз они их видели, когда были еще в городе. Это было, казалось, несколько лет назад. В этом мире долгих суток и отсутствия времен года время искажалось.
Они свернули с дороги и поехали через рощу, отыскивая место, пригодное для стоянки. К своему удивлению, они скоро наткнулись на заброшенную хижину. Она была небольшая, но довольно крепкая, и не лишенная некоторого комфорта. Вблизи, по песчаному руслу, протекал ручеек. В песке поблескивали крупинки золота. По всему было видно, что тот, кто построил эту хижину, давно покинул эти места.
Хан предположил, что здесь был один из первых поселенцев, который решил добывать золото. Но этот промысел на Чалседоне не был прибыльным – ведь золота здесь было много, и ценилось оно только в порту, да и то лишь тогда, когда прибывали торговые корабли. Так что обогатиться этим здесь было невозможно.
Вероятно, одинокий золотоискатель заболел и, не имея помощи, умер. Лизендир согласилась с этой версией, но добавила:
– Я не боюсь, что он вернется. Совершенно ясно, что здесь давно никто не живет. Он ушел – или умер – много лет назад. К тому же мы не знаем, сколько лет назад заселен Чалседон. Я думала, что совсем недавно, но кажется, что это не так.
– Да. Даже в той деревушке леров, где я жил, никто не знает общий язык. Это не значит, что они забыли его – память у леров очень хорошая, – нет, они его просто не изучали.
– Ты говоришь такое, о чем я не рискну даже подумать.
– О, посуди сама. Нас послали сюда, ничего не объяснив. Дальше: Хетрус был главой людей на той встрече. А кто был главным у леров? Разумеется, не ты – ты слишком молода. И не Вальваркой, и не Ленкуриан. И не тот, кого мы считаем шпионом, и который стремился уничтожить нас. Кто же остается? Дефтерхард Сирт. Кто она, и что она знает?
– Дефтерхард Сирт старая и мудрая женщина. Но кроме этого, я ничего о ней не знаю. Скоро ее возведут в ранг мудреца, и она будет пятнадцатым из них. Сейчас их четырнадцать.
– Значит, мы просто открыли дверь на эту планету, но куда идти дальше, мы не знаем.
Следующие несколько дней они старались сделать хижину пригодной для обитания. В часы отдыха они исследовали окрестности. В одну из этих экспедиций, вблизи истока ручья, Лизендир нашла скелет. Она внимательно исследовала его и объявила, что это человек, а не лер. У леров отсутствуют зубы мудрости. Хан не был суеверен, но ему все же было не по себе. Лизендир же, напротив, сочла это добрым предзнаменованием. Настроение ее заметно улучшилось. Хан был удивлен этим.
– Это хороший знак, – сказал она. – Я потом объясню.
Хан приготовился слушать, думая, что это будет долгий разговор Он начал подозревать, что общество леров потому так статично, что леры тратят всю энергию на производство следующего поколения и сохранение его для будущего.
Лизендир продолжала:
– Ты знаешь, что после того, как у лера появились дети и он вырастил их, он становится свободен и
