собираясь с духом, как перед прыжком в воду с какой-нибудь дурацкой десятиметровой вышки, придуманной на радость героям, которым без ежедневных адреналиновых впрыскиваний жизнь не мила…
А потом я заорал во весь голос, весело и бесшабашно, как звал в детстве во двор друзей, живущих на каком-нибудь далеком от земли этаже:
– Овётганна!
На этот раз я совершенно точно знал, что мне нужно от древнего ветра: не новый лирический эпизод из тех, что замордованные скукой повседневности романтики называют дурацким словосочетанием «мистический опыт», и уж тем более не очередное ласковое прикосновение к моим волосам. Мне требовалась сила – желательно такого свойства, чтобы без особых проблем сокрушать все на своем пути.
И я ее получил.
Я узнал, что имели в виду Урги, когда говорили мне: «Ты поймаешь нужный ветер, или он поймает тебя, так тоже бывает», – потому что на сей раз мой ветер «поймал» меня по-настоящему. Я и опомниться не успел, а он переполнил легкие, просочился в кровь и ударил в голову, так, что от меня не осталось даже воспоминаний…
– Хэхэльф! – крикнуло веселое, легкое и могущественное существо, которым я стал. – Ты тут еще, дружище? Пошли! Бузить будем.
– Пошли, – лаконично ответил он откуда-то из-за моей спины. – Эк ты разошелся, Ронхул Маггот, аж глаза светятся! Ты уверен, что я тебе не помешаю?
– Уверен, – улыбнулся я. – Кто-кто, а ты – ни в коем случае! Идем, идем!
Я пересек сад так уверенно, словно с детства знал каждый его уголок. Ударом ноги вышиб какую-то хлипкую дверцу – она вела на кухню. Хэхэльф не отставал от меня ни на шаг.
Я не отказал себе в удовольствии раскидать все горшки и котлы, попадающиеся на нашем пути: всю жизнь мечтал устроить хороший погром на чужой кухне, а тут такая оказия! Так что наши следы были обагрены пряными соусами, как следы каких-нибудь разбушевавшихся ландскнехтов – кровью мирного населения.
– Хорошо питается альганский Рандан, – одобрительно заметил Хэхэльф, на ходу слизывая какую-то ароматную кляксу с лезвия своей секиры. – Куда теперь?
– В парадный зал! – усмехнулся я. – Таонкрахт небось веселится в компании очередного соседа… Ничего, я ему помогу протрезветь!
Я так и не научился ориентироваться в лабиринтах таонкрахтовых коридоров, пока был его гостем. Плевать: сейчас я мгновенно нашел дорогу в гостиную, словно это был мой собственный замок. Где это видано, чтобы ураган заблудился в коридорах дома, оконные стекла которого только что со звоном рассыпались под его неумолимым напором?! А я и был чем-то вроде урагана, но у меня имелось одно преимущество перед этим замечательным природным явлением: моя сила не ослабевала с течением времени, по крайней мере пока…
Чутье меня не подвело: Великий Рандан Альгана, Муммайх всех Руи Земли Нао, мой бывший земляк и заслуженный средневековый алхимик Конм Таонкрахт торжественно восседал во главе своего безбрежного стола. Рядом устроился двухголовый Гальт-Бэтэнбальд, а возле него притулилась нарядная девица, такая же двухголовая, как он сам. Счастье, что я не видел ее раньше, когда моя психика была куда более ранимой, чем сейчас!
Кроме этих чудес природы, за столом сидел еще один дядя, неопределенного возраста блондин с голубыми глазами и неожиданно смуглой или просто загорелой оливковой кожей, закутанный в длинный синий плащ. Поначалу я не обратил на него никакого внимания, только отметил, что у этого типа, слава богу, всего одна голова. Ну хоть у кого-то с этим все в порядке…
– Маггот, ты наконец-то вернулся! – Таонкрахт, пошатываясь, приподнялся из-за стола нам навстречу. – Вижу, теперь ты в полном порядке! А я-то уже начал беспокоиться: ты так долго оставался в гробнице и не прикасался к воде и пище, которую оставляли для тебя у входа мои слуги… А это кто с тобой? Еще один демон?
Я начал хохотать и долго не мог остановиться. Мало того, что этот болван был уверен, что я не покидал его склеп, он еще и Хэхэльфа за демона принял! Хэхэльф тоже улыбнулся краешком рта, а незнакомец в синем плаще смотрел на нас во все глаза – скорее изучающе, чем испуганно. Впрочем, его жесткое волевое лицо совершенно не годилось для того, чтобы изображать страх.
– Окажите честь, господа демоны, составьте нам компанию. А потом побеседуем у меня в кабинете, хорошо? А если у вас нет охоты пировать, мы можем отправиться в мой кабинет прямо сейчас. – В голосе Таонкрахта явственно звучала тревога. Кажется, он очень боялся, но не меня самого, а того, что я заведу разговор о его претензиях на бессмертие и могущество при посторонних. Я решил поиграть на его нервах: почему бы не доставить себе удовольствие по полной программе?
– Поговорим здесь, – твердо сказал я. – Я обдумал твою просьбу, Рандан, и вот что я тебе скажу… – Я не отказал себе еще в одном маленьком удовольствии: продемонстрировал Таонкрахту руку с вытянутым вверх средним пальцем. То ли слияние с ветром не пошло на пользу моим манерам, то ли я всю жизнь был таким хамом и просто старательно скрывал сей прискорбный факт от окружающих – до сих пор не могу разобраться!
Правда, Таонкрахт не понял значения этого жеста: он только растерянно смотрел на меня, изредка моргал блеклыми глазами, выпученными, как у глубоководной рыбы.
– Какой он хорошенький, правда, Боэсда? – внезапно спросила одна девичья голова у своей напарницы.
– Он – просто прелесть, Бэтэна! – согласилась вторая голова. – Представляешь, если бы у него была еще одна голова, с такими же чудными глазками!
– Да, это было бы великолепно, – вздохнула первая. – Нет в мире совершенства, милая… Но, по-моему, он и с одной головой хорош!
– Хорош, не буду спорить, – подтвердила ее сестренка.
– Цыц обе! – пробурчала одна из голов Гальта-Бэтэнбальда.
– Но папа, мы влюбились! – хором защебетали эти изумительные барышни. – Мы его хотим!
Теперь расхохотался Хэхэльф.
– Ты отмщен, Ронхул! – сквозь смех выговорил он. – А привередливые бунабские красотки посрамлены! Можешь спать спокойно: некоторые женщины тебя все-таки любят…
– А этот тоже ничего! – внимание двухголовой барышни переключилось на Хэхэльфа. Он поспешно заткнулся и с деланным равнодушием отвернулся в сторону. Кажется, ему тоже не очень улыбалась перспектива такого любовного приключения.
– Ничего, но первый лучше, – безапелляционно заявила вторая голова. – Такой славный! Посмотри, какие у него губки!
– Боэсда, Бэтэна, цыц, кому сказал! – хором прорычал Гальт-Бэтэнбальд.
– Может быть, мы все-таки перейдем в кабинет? – снова спросил Таонкрахт. Он тихо икнул от избытка чувств и попробовал выбраться из-за стола. Эта попытка оказалась неудачной: бедняга запутался в собственных нарядах и тяжело грохнулся обратно в кресло.
– Мне и здесь нравится. Столько красивых женских голов! – ядовито сказал я.
– Мы ему тоже нравимся, папа! – победно заголосили Боэсда и Бэтэна, или как их там… – Давай возьмем его к себе! Такой хорошенький демон!
– Дядя Конм не отдаст, – мрачно буркнула одна голова их папеньки.
– На кой он нам сдался? – проворчала другая. – Он же голодранец, хоть и демон: ни замка, ни слуг, даже одет, как халндойнский бродяга!
– Слушай меня внимательно, Конм Таонкрахт! – Я был вынужден перейти на рев – просто чтобы перекрыть этот гвалт. – Я долго думал над твоей просьбой…
– В кабинете нам будет удобнее! – простонал он.
– …И решил, что не нужны мне ни твоя паршивая душа, ни паршивые души твоих паршивых слуг и не менее паршивых соседей! – громовым голосом заключил я. – Сделка не состоится! А теперь отправляй меня домой и не вздумай врать, что этого нельзя сделать, я знаю, что можно!
