– Слуги-то как раз местные. – Мой спутник свернул куда-то в заросли, потом позвал меня. – Иди сюда, здесь будем ночевать. Только лбом в дерево не вмажься…
Я нырнул за ним в густые кусты, угольно-черные в темноте, и через мгновение оказался на небольшой круглой полянке, со всех сторон окруженной плотным кольцом деревьев.
– Так что, слуги – местные? – я вернулся к прерванному разговору. – А почему они такие идиоты? Я встретил в лесу еще одного местного жителя, Мэсэна – совершенно нормальный мужик! Со своими причудами, но идиотом его не назовешь…
– Все правильно, слуги альганцев и прочих господ в Земле Нао – полные идиоты, потому что они люди хурмангара, – объяснил Вурундшундба. – Хурмангара и не могут быть умными, им это ни к чему, они рождены для того, чтобы просто жить: питаться, размножаться и умирать… А вот твой Мэсэн скорее всего – полукровка.
– Да, он сам говорил, что его мать из какой-то касты… кажется, Ханара. А отец – шархи из Клохда… Смотри-ка, я даже запомнил! И он очень радовался, что так получилось.
– Ну вот, все правильно, он – полукровка. Мать из хурмангара – причем в касту Ханара входят самые сообразительные из них! – а отец – Рум-тудум. Из таких выходит толк. Обычно они гораздо смышленее, чем сами Рум-тудумы – о хурмангара я уже и не говорю… Все, хватит о них! Я хочу есть.
– Я тоже, – робко согласился я.
После всех этих рассуждений о том, что «не следует делать для человека то, что он способен сделать для себя сам», я был вполне готов к тому, что мой спутник пошлет меня подальше и посоветует поискать какие-нибудь ягоды или, еще лучше, поохотиться… Но он меня не послал.
– Ладно уж, и тебя накормлю, – снисходительно сказал Вурундшундба, усаживаясь на траву. – Кстати, ты интересовался, где мы берем то, что нам требуется? Смотри внимательно.
После этого заявления он хлопнул ладонью по земле перед собой, а когда отдернул руку, его лицо озарилось оранжевым светом: это пылал маленький, но веселый костерок.
– Я всегда считал, что огонь – самый хороший компаньон, – заметил Вурундшундба, откидывая с лица свой необъятный капюшон. – Так что пусть себе горит!
Я увидел, что он улыбается – вполне дружелюбно. Вот уж не ожидал: честно говоря, этот дядя показался мне самым хмурым из всех. Может быть, все дело было в его сросшихся бровях?
– Развести огонь проще всего, – доверительно поведал он мне. – Достаточно знать его имя на Истинной речи… Впрочем, ты-то говоришь только на кунхё! Ну и ладно, обойдешься без этого чуда, оно тебе пока ни к чему… Смотри дальше!
Он снова хлопнул ладонью по земле, и перед ним тут же появилось огромное блюдо, наполненное чем-то съедобным. Яне мог разглядеть, что это было, но пахло оно восхитительно. Пока я принюхивался, мой спутник добыл еще одно блюдо, гораздо меньше первого, и вилку с двумя зубцами. Он немного помедлил, потом переложил туда несколько небольших кусков, твердо сказал: «Ну и хватит!» – и протянул мне.
Я не выдержал и рассмеялся: у моего приятеля Мэсэна были примерно такие же представления о справедливости, но все-таки у него мои порции оказывались гораздо больше!
– Зря смеешься. Вот увидишь: тебе этого хватит с головой, – заметил Вурундшундба. – Еще обожрешься, попомни мои слова!
Сам он ел с неким почти религиозным остервенением. Яудивленно подумал, что в этом Мире все жрут как не в себя – взять хотя бы мою подружку Альвианту! Но мой новый знакомец явно был одним из самых великих мастеров…
Я так на него засмотрелся, что на время забыл о своей порции. А когда вспомнил, с удивлением обнаружил, что есть мне больше не хочется. Я, конечно, все-таки начал жевать. Содержимое тарелки оказалось удивительно вкусным, но ел я не то из вежливости, не то из упрямства.
– Что, аппетит пропал? – насмешливо спросил Вурундшундба. Он уже расправился со своей огромной порцией и теперь наблюдал мои вялые попытки получить удовольствие от трапезы.
– Наверное, я очень устал, – с некоторым сомнением сказал я.
– Не так уж ты и устал. Просто тебе не требуется есть, пока ты находишься рядом со мной. Достаточно просто смотреть, как ем я. В наших лесах даже звери почти никогда не охотятся, а все потому, что не испытывают голод, находясь рядом с нами. Я угостил тебя только для того, чтобы ты не тратил свои скудные силы на очередную обиду. Если больше не можешь жрать, выброси в огонь.
– Спасибо за совет, – вежливо сказал я. – Я действительно чувствую себя сытым, но это твое – уж не знаю что! – оказалось таким вкусным, что мне все-таки хочется доесть, если можно…
– Да на здоровье! – коротко хохотнул он. – Смотри только, чтобы тебе дурно не сделалось от обжорства.
Дурно мне не сделалось, но я умудрился сладко задремать над пустой тарелкой.
– В одеяло укутайся, – ворчливо посоветовал мой спутник. – Зря, что ли, Урги тебе его дали? Без него простудишься: ты же хилый, как заморское растение!
Я открыл глаза и обалдел: мой приятель Вурундшундба возлежал на великолепном ложе – с разноцветными перинами, пестрыми маленькими подушечками, да еще и с помпезным балдахином в придачу. На лесной полянке эта роскошь выглядела более чем дико!
– Ух ты! – завистливо сказал я.
– Только не трудись просить такое же. Обойдешься, – буркнул Вурундшундба. Потом примирительно добавил: – Поверь мне: ты гораздо лучше отдохнешь на траве, завернувшись в одеяло Ургов, которое является не просто волшебной вещицей, а твоим единственным охранником… А если я добуду для тебя такую же кровать, это будет моя ворожба. Не уверен, что тебе будут сниться сладкие сны на таком ложе. Понятно?
– Понятно, – вздохнул я, сворачиваясь калачиком на траве.
Этот мизантроп оказался совершенно прав: мне снились дивные сны, а на рассвете я проснулся таким бодрым и отдохнувшим, что танцевать хотелось.
Мы отправились в путь, и я сам удивлялся, что оказался способен выдерживать бешеный темп ходьбы, сразу же заданный моим проводником. Поначалу я был вынужден сосредоточиться на дыхании, но через некоторое время привык к ускоренному ритму передвижения и тут же обнаружил, что по-прежнему способен искренне интересоваться всякой ерундой.
– Слушай, до меня только дошло, – обратился я к своему неразговорчивому спутнику. – Я ведь совсем не видел у вас ни женщин, ни детей… Они живут отдельно от вас? Или просто не выходили из домов?
– Какой ты все-таки тупой, – вздохнул он. Тон был настолько бесстрастным, что я при всем желании не смог расценить это как обиду. – Тебе уже столько раз пытались объяснить, что мы – Мараха. Что же, ты думаешь, что мы живем, как обыкновенные люди, просто иногда колдуем на досуге?
Я смущенно пожал плечами: честно говоря, примерно так я и думал…
– Ты спрашивал о женщинах, предполагая, что я – мужчина, верно? – насмешливо продолжил он. – Ну так вот, постарайся понять: я – не мужчина. И не женщина. Я – человек Мараха. Этого достаточно.[41]
– Ты – не мужчина? – удивился я. – Но ты похож именно на мужчину. И все твои приятели тоже.
– Просто потому, что мы высокого роста и обладаем физической силой. Это ничего не значит. Просто большое и сильное тело удобнее для жизни, которую мы ведем, чем маленькое и слабое. Если изменятся условия, изменятся и наши тела…
– Но вы же как-то продолжаете свой род? – нерешительно спросил я.
– С чего ты взял? – удивился он. – Мы же не хурмангара…
– Но ведь человек не может жить вечно, – растерянно объяснил я. – Очень долго, наверное, может… Но рано или поздно люди умирают. И когда-нибудь не останется ни одного Мараха Вурундшундба. Это же неправильно!
– Ты говоришь, как отец большого семейства! – неожиданно рассмеялся он. – А ведь у тебя самого нет никаких детей, и ты не дергаешься по этому поводу… Ладно уж, я тебя понял. Видишь ли, существует некий незыблемый закон природы, согласно которому нас, Мараха Вурундшундба, всегда должно быть ровно восемьсот шестьдесят четыре человека, не больше и не меньше! Если случается так, что кто-то из нас перестает быть живым, на его место тут же приходит другой… Только не спрашивай, откуда он берется,
