С того места, где они стояли, было видно, что через несколько метров стена начинает подниматься ступеньками высотой не меньше метра. Взобраться по ним было невозможно. Но дальше и правее, за следующим поворотом, они увидели то, от чего забились их сердца: мост, высокой дугой повисший над котлованом. Они поспешили к нему.
8
Солнце еще не зашло, его отблески красновато-золотыми полосками ложились на фасады обращенных к западу зданий. Ниже лежали лиловые тени, похожие на застывшую густую жидкость. Казалось, будто жидкость эта заполнила улицы, будто она лижет даже стены домов, грозя в конце концов погрузить во тьму весь город. Пылающим балдахином повисло над ними небо. Синева приобретала фиолетовый оттенок, а с запада росла корона из обрамленных золотом оранжевых пучков лучей. Кое-где уже блестели звезды.
Дон уверенно вышагивал впереди, друзья едва поспевали за ним. Дома снова примыкали к стене, с их плоских крыш обзор увеличился бы, но сейчас в этом не было необходимости. Новая промежуточная цель казалась до смешного близкой: через мост — и в город!
Вскоре они потеряли мост из вида, но им казалось, что, держась все время левой стороны, они не могут не выйти на мост.
Через несколько минут они прошли по переулку узкому настолько, что пришлось идти гуськом, и оказались на широкой овальной площади. Ее волнистая поверхность напоминала о застывшем во льду озере. Камни казались прозрачными, что усиливало впечатление бездонности. Но это был лишь обманчивый эффект: в пыльном покрове площади отражалось мерцающее небо. Посреди овала островком выделялось каменное возвышение с колоннами, перекрытыми крышей.
— Колодец, — предположила Катя.
— А может, место казней, — пытался угадать Ал.
Слева площадь сужалась, и оттуда на них глядело черное полукружие ворот. Сомнений быть не могло: там мост.
Они немедленно двинулись в путь. Но шли осторожно, вдоль домов: что-то необъяснимое, пбвисшее в воздухе, пугало их.
— Тише! — прошептал Дон и прислушался. — Вы ничего не слышали?
Катя хотела было ответить, но тут раздался этот звук: как будто точильщик точил ножи… Потом снова тишина.
— Это впереди, — сказал Ал, сделав неопределенный жест рукой.
— Очень далеко отсюда, — проговорил Дон и медленно зашагал дальше. Но негромкий возглас Ала заставил его вновь остановиться.
— Здесь кто-то был!
Ал указал на полоску, шедшую наискосок через пыльную площадь к воротам. Дон присел на корточки, чтобы разобраться.
Катя отступила на несколько шагов и прислонилась к стене дома.
— Рыцари… — выдавила она из себя. — Это рыцари с их ужасными «плетьми»!
— Ну и что они нам сделают? — успокаивал ее Ал. — Тебе нечего бояться. Вспомни только, что…
Дон резко выпрямился.
— Все куда хуже, — тихо и зло проговорил он. — Это Джек и его группа! — Он повернулся к Алу: — Посмотри на этот след!
Ал пристально вгляделся, обнаружил отпечатки подошв из крепина и подтвердил опасения Дона.
— Они нас опередили! — прошептал Дон. — Они здесь уже побывали!
Алу было почти жаль друга.
— Не теряй сразу мужества. Хорошо, пусть они здесь уже были. Но задачи своей они отнюдь не решили. Пока что победителя нет!
— Ты в самом деле так считаешь? Или просто говоришь, чтобы я успокоился? — По голосу Дона чувствовалось, что он ощущает новый прилив сил. — Ты думаешь, что главные трудности ждут нас в центре?
— Там они, скорее всего, только начнутся, — сказал Ал, видя в этом мало хорошего.
Но Дон никаких опасений в его голосе не расслышал.
— Вперед! Они не могли уйти далеко!
Катя, которая перед Джеком, Рене, Тонио и Хейко испытывала куда меньше страха, нежели перед таинственными обитателями города, облегченно вздохнула и присоединилась к друзьям. Но для пущей безопасности держалась все же на расстоянии.
Вскоре они прошли в ворота, которые выглядели именно так, как обычно представляют ворота средневекового города. Рядом с широкой аркой для колесниц, повозок к вьючных лошадей в старой стене был оставлен узкий проход для пеших странников, и от арки этот проход отделяли мощные столбы. Следы второй группы шли как раз посредине прохода.
Пройдя дальше, друзья оказались на открытой площадке с двумя рядами каменных скамей, отделенных от воды парапетом, на котором стояло множество фигур, уставившихся, казалось, прямо на них.
Дон подошел к ним вплотную.
— Ни дать ни взять статуи капуцинов, — сказал он, вернувшись к Алу и Кате.
— Осторожно! Не затирай следы! — предупредил Ал.
— На что они тебе сдались, эти следы? — спросил Дон как всегда пренебрежительно. — Они ведут к мосту. И рассматривать их я не стану!
Но Ала было Не так-то просто заставить переменить решение. Он преспокойно занялся следами, как бы испытывая терпение Дона. Здесь было намного светлее, чем в переулках между домами, и это сильно облегчало работу Ала.
— Ты, как обычно, уверен в своей непогрешимости, — ворчал Ал себе под нос, не будучи уверен, что Дон его слушает. — Но тебе известно далеко не все. Вот и тут следы ведут в разные стороны, они перепутаны. Чем ты это объяснишь?
Дон уже стоял на мосту.
— Просто они добрались сюда, как и мы.
— Но у нас была на то своя причина, — продолжал Ал, — а у них ее нет. Или есть — только совсем другая. Интересно узнать, чем они здесь занимались.
— Интересно! — сказал Дон. — Еще как интересно!
Катя вдруг почувствовала себя одинокой, беззащитной, оставленной в беде. Она видела, как ее друзья ползают по земле и жестикулируют, но суть их спора до нее не доходила. Видела, как мост над водой уходит в темноту ночи, видела на противоположной стороне террасоподобные крыши защитных сооружений и самую высокую, напоминающую башню надстройку над воротами, сотни черных оконных глазниц, странные приборы, установленные на плоских крышах, — может быть, старое, но страшное оружие, которое ждет не дождется своего часа, чтобы снова изрыгать огонь и нести смерть и разрушения. Изо всех окон, казалось ей, на нее глазели, за всеми окнами лица были искажены беззвучным смехом, а кулаки сжаты от ярости…
«Зачем ты, собственно говоря, явилась сюда? — спрашивал ее внутренний голос. — Что тебе здесь нужно?»
Дон пытался разобраться в своих противоречивых чувствах. Надежды, страхи, досада, нетерпение, честолюбие, озорство и рассудительность — все смешалось. Педантичность друга связывала ему руки у самой цели. Его задерживали, предавали. Он предпочел бы сейчас броситься в одиночку навстречу испытаниям, ощутить всю полноту впечатлений, доступных человеку. Ему хотелось грудью сшибиться с головокружительными приключениями и, если придется, погибнуть…
Подобно Дону и Кате, Алу тоже пришлось анализировать свои чувства. Его фантазия работала сейчас как фантазия шахматиста, пытающегося по расположению фигур противника угадать его намерения. Он разбирал десятки комбинаций: какие шаги могли предпринять их партнеры, каковы их пели и линия поведения. Но ни одна из нарисованных воображением картин его до конца не устраивала.
— Следы на мосту идут в обе стороны, — сказал он, покачав головой. — Выходит, они вернулись! — Пока что он сам не отдавал отчета в значении этого вывода, но начинал догадываться. — Выходит, они
