главному врачу о случившемся, и это наверняка было против правил; Филу не хотелось втягивать ее во все новые конфликты, и он не стал расспрашивать о назначении отдельных кнопок. Но как только представилась возможность, он попробовал нажать одну за другой; оказалось, они помогали, не вставая с постели, менять кое-что в палате: открыть или зашторить иллюминатор, сделать воздух теплее или, напротив, прохладнее, включить и выключить вентилятор, подрегулировать освещение. Кнопок с более сложным назначением обнаружить не удалось.
Потом Фил открыл, что кровать его на колесиках и, освободив тормоз, можно чуть-чуть передвигаться. Вращая колесико внизу, можно было, словно в коляске, катиться вперед и назад, правда, лишь настолько, насколько позволяли тянущиеся от приборов провода и трубки.
Предметом особых его усилий был видеоаппарат. Он пытался подкатить кровать ближе, и наконец это удалось--пришлось, правда, чуть подтащить за собой пульт со шкалой и экраном кардиографа.
Сначала он дотянулся до доски, висевшей рядом с телеэкраном на крючке. На ней записано было несколько номеров: центральный узел--006, шеф--011, канцелярия--283, дежурная ночная сестра-- 268, и еще какие-то, интересные для него лишь тем, что их он не стал бы набирать ни при каких обстоятельствах. Наконец он нажал кнопку включения и прислушался. Тихий писк подтвердил, что аппарат включен. Фил выбрал наудачу номер 631 и с усилием повернул диск: 6-3-1. Он внимательно смотрел на экран, но тот остался темным. Может, номеров было не так много?
Он набрал 531, потом 431 --без успеха. Наконец пошел по восходящей от 431:432,433,434 и так далее. Попытав счастья с большими номерами, он уже готов был отказаться от своих попыток, но экран вдруг засветился.
-- Да?--услышал он мужской голос.
-- Кто говорит?--спросил Фил.
-- Гас Морлей,--с готовностью ответил мужчина. Но на экране не появился.
-- Я--Фил Абельсен, пациент,--представился Фил.
-- Парень, я сойду с ума! -- раздалось из динамика.--Пациент -- какое счастье! Я давно уже не пытаюсь ни с кем связаться!
-- Вы тоже ранены?--спросил Фил.
-- Можно и так это назвать. Ампутация обеих ног.
Сейчас они пришили мне новые. А у тебя что?
-- Мне угодило прямо в грудь. Пока прикован к постели. Поэтому не могу показаться.
-- Я тоже пока не встаю. Но главное, есть еще кто-то, кроме меня.
-- Как это понять?--спросил Фил. Он наконец подрегулировал громкость и теперь мог удобно беседовать лежа.
-- Другие, наверно, поправились. Больше я ничего о них не слышал. Да и кто вспомнит калеку, когда сам уже на ногах?
Фил раздумывал, знает ли его собеседник о происшедшем. Осторожно он осведомился:
-- Вы знаете, где мы находимся?
-- На космическом корабле. Ты этого не понял?
-- Понял,-- ответил Фил.
-- Самое худшее для нас позади. Мы в безопасности. Где-нибудь устроим новую жизнь.
-- А Земля?
-- Наплевать и забыть. И слава богу, что взорвалась. Всю жизнь мне было там тошно. А сейчас впервые хорошо.
-- А где другие?.. Те. что поправились?
-- Не знаю. Шеф мне об этом ничего не говорил. А с ним иногда можно потолковать. Благородный человек. Но моя сестричка... Лимон покажется сладким в сравнении с этой тухлой тощей макарониной.
-- А моя мила,-- сказал Фил.
-- Значит, повезло. У моей явно не все дома. Захочешь поговорить с ней, она тут же в слезы и все рыдает о Земле.
-- Теперь мы должны закончить разговор,--сказал Фил.--Не знаю, разрешены ли они здесь, не хочу, чтоб меня засекли с первого раза. У меня нет часов. Как узнать, что наступила ночь, когда мне никто помешать не сможет?
-- Сейчас четыре часа пополудни,--сказал Гас-- Нужно набрать 222, и магнитофон сообщит точное время. У тебя какой номер?
Фил еще не подумал об этом, теперь он осмотрелся; ведь где-нибудь он должен быть. На глаза ему попалась доска, он взял ее в руки, принялся внимательно разглядывать. На оборотной стороне увидел цифры 4-1-2.
-- Думаю, что 412,-- ответил он.
-- А мой 447. Всего хорошего. Я с тобой соединюсь.
-- Прекрасно! --ответил Фил.--Желаю быстрее поправиться! До свидания!
Вскоре в палату вошла Крис. Она принесла с собой пластиковую флягу, из которой Филу разрешено было выпить немного теплого сладкого раствора. Впервые после ранения он мог что-то выпить сам. Он не знал, как до этого питался, должно быть, с помощью трубочек, что подведены были к животу.
Подслащенная водичка была для него сейчас лучшим в мире напитком, но его тут же вывернуло. Крис привела его в порядок, потом подготовила к облучению кварцем.
-- А что происходит с теми, кто уже поправился? -- поинтересовался он.
-- Не знаю, Фил,--ответила Крис.
-- Что-то плохое?-- допытывался он.
-- Я правда этого не знаю,--заверила она.-- Шеф не так уж много разговаривает с нами. Он презирает женщин. Возможно, если его спросишь ты, тебе он ответит.
-- Но откуда я узнаю, что он сказал правду?
Фил лежал под ультрафиолетовыми лучами, глаза его были закрыты очками.
-- Сколько людей на космическом корабле?--спросил он.
-- Должно быть, больше тысячи.
-- И все раненые?
-- Большинство раненых. Доктор Миер с несколькими ассистентами лечил их, мы, четыре медсестры, ухаживали за ними, и еще несколько здоровых мужчин, в основном члены экипажа, помогали нам.
Фил вновь вернулся к своему вопросу:
-- А что с этими людьми сейчас?
-- Они находятся в другой части корабля. Нам, сестрам, ходить туда запрещено.
-- И ты никогда не задумывалась, что с ними? Никогда не пыталась заглянуть туда?
Крис вздохнула.
-- А почему я должна задумываться? Здесь медсанчасть космического корабля, и это мое рабочее место. Я медсестра, а не солдат и не шпионка. Мое дело заботиться о больных.
-- А когда я поправлюсь?
Крис стояла в изножье его постели, она ничего не ответила.
--Что будет, когда я поправлюсь? -- настойчиво спрашивал Фил.
-- А чего ты, собственно, ожидаешь? --тихо спросила девушка.
Теперь уж Фил задумался над ответом. А чего он, действительно, мог ожидать? На что рассчитывал? Что должно с ним произойти? И что у них запланировано? Какой во всем этом смысл?
-- На борту корабля больше тысячи мужчин,--продолжила Крис.-- И всего четыре девушки. Ты думаешь, я смогу остаться с тобой?
Крис была права. Такое ему и в голову не пришло. Это была чрезвычайная ситуация, и он не знал, какие здесь возможны решения. Знал ли их доктор Миер?
-- Кто еще находится на борту... кроме бывших и нынешних пациентов, четырех сестер и главного врача? Есть ли командир корабля, офицеры, экипаж?
Доктор Миер --командир корабля. Это один из лучших, самых современных кораблей, что когда-либо были построены. Почти все функционирует автоматически. Доктор Миер--самый главный начальник. Его слово-- закон для всех.
