таком виде, она стыдилась самой себя. И тем не менее ей хотелось прижать его тело к собственному обнаженному телу, острое желание пронизывало ее, увлекая в соблазнительные и страшные бездны, туда, где она еще не бывала никогда.
Ее тело сжигало дикое и сладкое пламя, заставляя кожу пылать, а кровь закипать в жилах.
Вот этого не хватало в ее браке. Ничего подобного они ни разу не испытали с Беном. Пробудившаяся в ней чувственность, всепобеждающая и дикая, пугала и околдовывала Ребекку.
Какова она без этой футболки и этих шортов? Закрыв глаза от нестерпимо сияющего солнца, Морган рисовал себе собственный сценарий.
Он входит к себе в дом, мечтая о прохладном освежающем душе, и собирается подняться по винтовой железной лестнице на второй этаж в душевую с зеркальными стенами. Он уже ставит ногу на ступеньку, и тут с лестницы спускается она. В халате цвета индиго. Ее светлые волосы распущены, на лице улыбка, на щеках легкий румянец.
Медленно, осторожно, словно разворачивая драгоценность, он протягивает руку и развязывает пояс ее халата. Теперь он узнает, что скрывалось под ним. Морган ясно представил себе ее тело: пышную грудь, цвет и вкус ее сосков. В своем воображении он касался ее красиво изогнутого бедра, ласкал стройную шею, а затем прошел путь от ее колена выше, едва касаясь бедер, пока его пальцы не достигли светлого треугольника волос внизу живота.
Она слегка вскрикивает, когда его длинный тонкий палец погружается в глубины ее плоти…
Морган резко сел, обхватив руками колени. Воображение наэлектризовало его тело, разожгло его плоть. Что же за женщину он встретил? Почему она единственная, кто сумел так быстро возбудить его плоть и одновременно завладеть его рассудком? Ум его считал ее незнакомкой, а сердце говорило, что он знает ее уже многие годы.
Означает ли все это, что он в нее влюбился?
Или это обычное вожделение, но только более сильное и острое, чем ему доводилось испытывать раньше? Избавится ли он от этого непреодолимого плотского влечения, если сумеет уложить ее к себе в постель?
И откуда у него это странное ощущение, что время повернуло вспять, что он может потерять нечто очень дорогое, то, что он уже когда-то терял.
— Раз уж мы пропустили ленч, то как насчет раннего обеда? — Морган поднялся и, отряхнув джинсы, протянул руку, чтобы помочь Ребекке встать. — Я знаю одно потрясающее местечко здесь поблизости, где подают вкуснейшие креольские блюда. Вам понравится, я обещаю.
Ребекка не раздумывала ни секунды.
— Конечно понравится, — просто ответила она, не отнимая у него своей руки.
Морган опустил взгляд на их переплетенные руки и улыбнулся. Ребекка верила ему, об этом говорила ее нежная ручка, доверчиво лежащая в его широкой ладони. Ему не было нужды убеждать ее: «Верь мне!» Она продемонстрировала ему свое доверие, и теперь он нес ответственность за то, чтобы не обмануть это доверие, чтобы не разочаровать ее.
— Вы не пожалеете об этом.
Ребекка надеялась, что он прав.
Место, куда привез ее Морган, было необычным. Само здание имело крайне непрезентабельный вид, а перед ним стояли два изрядно помятых грузовичка.
Морган поставил свой «ровер» рядом с ними и, к изумлению Ребекки, не позаботился запереть его.
Привыкшая к нью-йоркским порядкам, она поинтересовалась:
— Разве вы не запираете машину?
Машина Моргана была импортной и очень дорогой. Угнав ее или сняв какие-либо детали, можно было получить хорошие деньги. Он усмехнулся:
— В городе, разумеется, запираю, но не здесь, cherie. Тут все по-другому. Здешние жители уважают чужую собственность.
— Ну что ж, — сказала она с некоторым сомнением в голосе.
— Вы привыкнете к этому, — заверил ее Морган.
В ответ Ребекка пожала плечами. Он говорил так, словно она собирается пробыть здесь долгое время. А она, между прочим, намерена только собрать кое-какой материал для своего фильма и взглянуть на места, которые любила Рэчел. Не более того. Выполнив свое намерение, она вернется домой. А все, что происходит сейчас, отодвинет в глубины памяти.
Они вошли в ресторанчик, Морган держал Ребекку за руку. Когда они пересекли темноватый вестибюль, прохладный после царящей снаружи жары, их приветствовала высокая плотная негритянка лет пятидесяти на вид.
— Морган, cher, — воскликнула женщина, — где это ты прятался?
— Работал, много работал, tante Изабо, — ответил он, обнимая ее.
— Вижу, ты сегодня привел хорошенькую курочку, а? — Она улыбнулась, и во рту у нее блеснула золотая коронка. — Хотя ей не помешало бы чуть-чуть обрасти жирком, — добавила она, критически оглядев Ребекку. — Или ты по-прежнему любишь костлявых, cher?
Ребекка рассмеялась, хотя ее любопытство было задето мыслью о том, что Морган приходил сюда с кем-то еще.
— Извините, — перебила она, — но уж про меня-то вряд ли можно сказать: «кожа да кости».
— Немного мяса, а, моя птичка? — спросила tante Изабо, улыбнувшись Ребекке. Она отступила на шаг и снова окинула ее взглядом. — Да-да, теперь я вижу: кое-что имеется. — Она заговорщицки улыбнулась и сказала так, словно сообщала ценную информацию: — Вы ведь знаете, кошечка, мужчины любят, чтобы было за что подержаться. Настоящий мужчина не станет ложиться в постель с мешком костей: кому охота набить себе синяков? — Она хмыкнула. — А вот на меня в этом отношении пожаловаться трудно. — И она от всего сердца расхохоталась.
Откровения tante Изабо заставили Ребекку покраснеть. «С чего бы это?» — удивилась она. Ей доводилось слышать и гораздо более фривольные замечания и даже откровенную похабщину — как во время съемок, так и просто на улицах. Почему же с Морганом она чувствует себя невинной девушкой, находящейся под его покровительством. А быть может, ее смутило упоминание о постели? Ведь оно сразу вызвало в ее воображении переплетенные, изнемогающие от страсти тела — ее и Моргана.
— Как я понимаю, вам нужен столик, а, cher? — лукаво спросила tante Изабо.
Морган ухмыльнулся: — Вы все понимаете правильно.
— Тогда пойдемте, у меня есть одно уютное местечко.
Морган обнял Ребекку за плечи, прижав к себе, словно она была его собственностью. И Ребекке это понравилось.
Tante Изабо проводила их в укромный уголок, где стоял круглый столик, накрытый темно-синей скатертью. Полупритушенные лампы создавали атмосферу интимности. Под потолком вращались несколько вентиляторов. Морган выдвинул стул для Ребекки, а сам занял место напротив.
Tante Изабо стояла рядом с видом заговорщицы.
— Итак, чего бы вам хотелось?
— Вы разрешаете мне заказать еду для вас? — спросил Морган.
— Охотно, — ответила Ребекка.
Морган улыбнулся теплой, искренней улыбкой, которая не только играла на его губах, но и сияла в глубине глаз.
— Для начала, я думаю, лангусты с пряностями и пару кружек пива. — Морган вопросительно взглянул на Ребекку и, когда она кивнула, продолжил: — Затем вашу дивную джамбалайю и на десерт ореховый торт.
— Я лично присмотрю за этим, — пообещала tante Изабо и покинула их.
— Она грандиозная повариха, — с энтузиазмом воскликнул Морган. — Вот погодите, попробуете ее стряпню и скажете, что это пища богов.
— Наверное, раз вы это утверждаете.
— Утверждаю.
— Значит, так и будет, — ответила Ребекка.
