– Человек, ты хочешь оскорбить меня?
– Газаль Габойя, пусть твоя душа пребудет в покое, чтобы глаз был острым. Ты приехал к нам, чтобы говорить о мире. Если ты хочешь добиться успеха, прошу тебя быть вежливее, чем раньше. Нас всего несколько, а вас, как ты сам говоришь, целое войско, но это войско так и не смогло нас захватить. Это стыд или честь? Не из трусости отказываемся мы от боя с вами, а оттого, что хотим сберечь ваши жизни.
– Чужеземец, ты лжешь! – вскричал он.
– Ты так считаешь? Твой человек был в полной моей власти на моем коне; твой брат был нашим пленником; а когда мы были в твоем лагере, освобождали наших людей, твоя жизнь была в наших руках. Мы не тронули вас и впредь не хотим трогать, зная, что ты достаточно умен, чтобы понять обстановку, в которой оказался.
– Я ее понимаю. Это положение победителя. Я жду, что вы принесете свои извинения и вернете все, что награбили у нас.
– Шейх, ты заблуждаешься, ибо ты находишься в положении побежденного. И не мы, а ты должен приносить извинения, причем немедленно!
Беббе уставился на меня, от изумления не в состоянии вымолвить ни слова. Потом рассмеялся.
– Чужеземец, ты что, считаешь беббе собаками, а меня, их шейха, – ублюдком? Я пришел к вам по просьбе моего брата, чтобы определить степень вашей вины. Наказание ваше будет мягким. Дух вражды снова витает между нами, и вы должны понимать, что достаточно одного моего слова, чтобы стереть вас в порошок.
– Отдай же такой приказ, шейх Газаль Габойя, – ответил я холодно.
Тут впервые подал голос его брат:
– Этот чужеземец из полуночной страны – мой друг, он спас меня от позора и смерти! Я дал ему слово, что между нами будет мир, и я должен сдержать слово!
– Держи, если сможешь обойтись без меня.
– Беббе никогда не нарушает обещаний. Я останусь на стороне моего защитника, пока он в опасности, и я еще посмотрю, как члены нашего племени осмелятся напасть на людей, находящихся под моей защитой.
– Твоя защита – это не защита племени. Твое безумие станет твоим несчастьем, ты погибнешь с этими людьми.
Шейх поднялся и направился к лошади.
– Это твое окончательное решение? – спросил брат.
– Да. Если ты останешься здесь, я ничего не смогу для тебя сделать, кроме разве что приказа не стрелять в тебя.
– Этот приказ не имеет смысла. Я убью каждого, кто будет угрожать моему другу, даже если этим человеком окажешься ты, а потом пусть убивают и меня.
– Делай что хочешь! Аллах пожелал, чтобы ты потерял рассудок, пусть он охраняет тебя, раз уж я не смог этого сделать. Я ухожу!
Он сел на лошадь и собрался уезжать. Но тут Линдсей вскинул ружье и наставил прямо в грудь шейха.
– Стой, старичок! – произнес он. – Слезай, или я немножко застрелю тебя. Да!
Шейх повернулся ко мне и спросил:
– Что хочет этот человек?
– Застрелить тебя, – спокойно ответил я, – ибо я еще не разрешил тебе покидать это место.
По суровому выражению моего лица он понял, что я не шучу. Видел он и то, что англичанин держит руку на спуске. Он снова повернулся и гневно закричал:
– Чужеземец, ты обманщик!
– Шейх, еще раз повтори это слово – я дам знак часовому и ты труп!
– Но ты ведешь себя предательски! Я прибыл как посланник своего племени и должен беспрепятственно вернуться назад.
– Ты не посланник, а предводитель своего племени, право посредника за тобой не закреплено.
– А ты знаешь, что такое право народа?
– Я-то знаю, но тебе это неизвестно. Может, ты когда-нибудь слыхал об этом, но твой дух еще не вырос до этого. Право, о котором ты говоришь, включает честность в борьбе, предусматривает предупреждение противника о том, что ты нападешь на него. Сделал ли ты так? Нет. Ты напал на нас как разбойник, как стервятник, терзающий голубку. И после этого удивляешься, что тебя считают разбойником? Ты пришел к нам, поскольку считаешь нас трусами, но правда совсем иная. Ты покинешь это место, когда я этого захочу. Если захочешь сделать это сам, это будет стоить тебе жизни. Слезай с лошади и садись сюда. И не забудь, что я жду от тебя учтивости и смерть твоя нам не нужна – она последует, только если беббе нападут первыми.
Он нехотя повиновался моему приказу, но все же не преминул заметить:
– Мои люди отомстят за меня!
– Мы не боимся твоей мести, и ты знаешь это и еще узнаешь. Давай лучше вспомним о том поводе, который привел тебя к нам. Говори, шейх Газаль Габойя, давай разберемся.
– Вы наши враги, ибо примкнули к беджат, чтобы ограбить нас.
– Это заблуждение. Беджат встретились с нами, когда мы расположились лагерем на ночлег, и их шейх Хайдар Мирлам пригласил нас к себе в гости. Он сказал нам, что собирается на праздник к джиаф, и мы поверили ему. Если бы мы знали, что он собирается напасть на вас, мы бы к нему не примкнули. Он забрал ваш скот, когда мы спали, а когда я разузнал об этом, то высказал ему все, что об этом думаю. Ты же напал на нас, хотя мы не боялись вас, а только избегали боя, пытаясь доказать, что мы невиновны. А ты тем временем не оставлял нас в покое. Я пришел в твой лагерь, забрал пленных, вы не потеряли ни одного человека, хотя в лагере можно было устроить настоящую бойню. Вы стали на нас охотиться, мы поймали твоего брата, но с него не упал ни один волосок. Подумай, шейх, ведь мы отнеслись к тебе не как враги, а как друзья! А вместо благодарности ты адресуешь нам злые слова и оскорбления! Вместо того чтобы попросить прощения, ты заставляешь нас сделать это. Аллах рассудит нас! Мы тебя не боимся!
Он слушал меня вполуха и ответил на мою речь так:
– Твое повествование было долгим, чужеземец, и все, что ты поведал, – ложь.
– Докажи!
– Это нетрудно сделать. Беджат – наши враги. Вы были при них. Значит, и вы наши враги. Когда мои люди преследовали вас, вы убили их лошадей. Это дружба?
– А дружба ли то, что вы нас преследовали?
– Ты заморочил мне голову. Ты бьешь по лицу храбрейших моих воинов, сбрасываешь их с коней как надоедливых червей. Это дружба?
– Ты напал на меня, поэтому я ответил тем же! Твои храбрые воины пытались меня унизить, и я показал им, что они против меня черви.
– Твои удары по лицу были величайшим оскорблением! Униженный требует твоей крови!
– Мои удары не оскорбление, а честь для него, поскольку ты еще разрешил ему бороться на твоей стороне. Если ему нужна моя кровь, может приходить и забирать ее.
– И наконец, вчера вечером ты украл лучших наших лошадей. Это дружба?
– Я забрал у вас этих лошадей, потому что вы застрелили наших. Все твои обвинения фальшивы и безосновательны. У нас нет ни времени, ни терпения испытывать свои нервы. Скажи коротко, чего ты хочешь, и мы тут же дадим тебе наш ответ.
Шейх начал:
– Я требую, чтобы вы пошли с нами…
– Дальше! – прервал я его.
– Вы передадите нам ваших лошадей, ваше оружие и все, что у вас есть…
– Дальше!
– Ты извинишься перед человеком, которого ударил…
– Дальше!
– Потом можете ехать, куда хотите.