— Зато с людьми моего круга это бывает. — Она с грустной улыбкой взяла его за обе руки и поцеловала одну из них, прежде чем отвести от своего лица. — Клей… Друг мой… Я не могу выйти за тебя замуж, зато могу дать тебе хороший совет. Не ищи себе жену, с которой тебе будет удобно или которая сумеет лучше украсить твой дом. Найди такую, чтобы при виде ее у тебя сердце заходилось в груди и голова кружилась бы от желания, и если по ночам вы будете счастливы с ней до безумия, все остальное не имеет значения. Влюбись, Клей. Будь счастлив.
От ее неожиданной откровенности у Клея вдруг потемнело в глазах.
— Это не при виде ли Джонатана у тебя от желания кружится голова? Вон в чем, оказывается, дело! — Он вырвал у нее руки и отступил на шаг. — Кейт, он просто пользуется тобой! Джонатан никогда на тебе не женится, так и знай! — Клей со злостью нахлобучил на голову шляпу. — Надеюсь, тебе не придется жалеть до конца жизни, что ты отвергла единственную достойную партию, на которую могла здесь рассчитывать!
— Так вот почему ты хотел на мне жениться! — Кейт ощутила неожиданный прилив гнева. — Тебе нужна благодарная жена, чтобы знала, что, кроме тебя, никто на нее не позарится!
Клей долго смотрел на нее.
— Нет, — ответил он наконец. — Мне не нужна благодарная жена. Мне нужна такая, с которой я мог бы прожить всю жизнь. — Он рывком отворил дверь и захлопнул ее за собой с такой силой, что Кейт вздрогнула.
Не успела она перевести дух, как с улицы послышался полный ярости вопль.
— Кентрелл!!! Проклятье, я убью их! Клянусь, я их убью!.. Нет, на этот раз твои поганцы зашли слишком далеко!..
С самыми ужасными предчувствиями Кейт распахнула дверь — и ахнула. Любимый жеребец Клея, великолепный Галлахад, мирно стоял у ограды и пережевывал овес. Его, по-видимому, нимало не беспокоило, что все его тело было выкрашено в небесно-голубой цвет.
37
— По-моему, вы что-то поздновато. — Кейт на секунду перестала месить тесто и вопросительно взглянула на двух братьев. — Вы должны были чистить конюшню мистера Лангтона час, а не три часа.
— Мы и чистили час, но там оказались такие славные жеребята, двойняшки. Точно как Галлахад!
— Да? — Кейт вернулась к тесту. — И что, они теперь тоже голубые?
Мальчики недоуменно переглянулись.
— Да нет, просто мистер Филдинг разрешил нам ему помочь, и мы решили, что если мы немного поухаживаем за жеребятами, может, мистер Лангтон будет меньше сердиться…
— Этим вы не исправите положение, все равно, пока Галлахад не станет таким же, как до вчерашнего дня, придется вам каждое утро по часу проводить у мистера Лангтона и делать все, что он прикажет, — сказала Кейт. — И кстати, не забывайте, что дома у вас тоже есть обязанности.
— Значит, нам теперь даже мистеру Филдингу нельзя помочь?
— Значит, нельзя. И вообще, я бы на вашем месте держалась подальше от мистера Лангтона. Думаю, вы бы вчера света белого невзвидели, не подоспей первым ваш отец.
— Да и он тоже был злющий-презлющий, — вздохнул Коул. — В жизни не слыхал от него столько ученых слов подряд. Хуже ремня, ей-богу.
Леви кивнул.
— А мистер Лангтон ни слова не проронил. Стоял и смотрел, скрестив руки. Как думаете, папа теперь правда построит отдельный сарай для порки — как Чарли говорил?
— Стоило бы! Надо же, так мучить бедное животное. И как только вы додумались до такого? Мистер Лангтон всегда к вам так хорошо относился…
— Вы за него замуж собираетесь, да?
— Нет, и при чем тут… — В этот момент мальчики обменялись торжествующими взглядами, и она умолкла. — Господи, так вы что же, решили его таким образом… отвадить?
Леви постарался принять смиренный вид.
— Миссис Мерфи, мы не хотим, чтобы вы от нас уходили.
— Лучше оставайтесь здесь, выходите за нашего папу и будьте нашей мамой, — сказал Коул.
— К вашему сведению, я и без вас отказалась выйти замуж за мистера Лангтона, так что вы только зря издевались над Галлахадом. А о том, чтобы выходить за вашего отца, и речи быть не может.
— Почему? — воскликнул Леви.
— Разве он вам не нравится? — удивился Коул.
— Конечно, нравится, но мало ли кто кому нравится! Все же не могут из-за этого друг на друге пережениться. Кроме того, ваш папа и сам не имеет ни малейшего намерения жениться на мне. — Кейт удовлетворенно отметила, что хотя слова Клея до сих пор жгли ее огнем, все же ее голос прозвучал достаточно твердо. — И вообще: что вы тут вертитесь, вам что, нечем заняться?
— Угу. Утром, когда мы уходили к мистеру Лангтону, папа забыл нам дать на сегодня работу. А вот теперь мы вернулись, а он, наоборот, уехал в поселок.
— Зато мы уже поговорили в сарае с мистером Джонсоном. Он тоже сидел ждал папу, но так и не дождался.
— Ага. Чарли говорил, что вряд ли мистер Джонсон захочет с нами разговаривать, но, по-моему, мы ему очень понравились. Он задавал нам разные вопросы. И про мистера Лангтона, и про мистера Филдинга, даже про Луноцветку.
— Вы, верно, сами ему надоедали? Что-то сомнительно, чтобы мистер Джонсон любил посплетничать о людях, которых он знать не знает.
— Не, мы ему правда понравились. Он нам даже прозвище свое назвал. Кнут!
— Что? — Руки Кейт вдруг замерли на полпути.
— Кнут. Его так прозвали за то, что он с кнутом управляется лучше всех.
— Боже милостивый! — Все вдруг встало на свои места. Вот он, Кнут Джонсон, жестокий убийца, от которого столько лет скрывается ее браг! — Он не говорил, куда они с напарником направились?
— Нет, но по-моему, к Чарли, — неуверенно сказал Леви.
— Точно, я видел, они поскакали в ту сторону.
— Помогите мне оседлать лошадь, — бросила Кейт и, схватив ружье, с которым мальчики ходили на охоту, метнулась к двери.
— Миссис Мерфи, что случилось?
— Пока не знаю, но Кнут Джонсон — очень опасный человек Нужно предупредить Луноцветку и мистера Филдинга.
Через пять минут Кейт уже сидела верхом на Молнии.
— Разыщите мистера Филдинга, — трогая поводья, торопливо говорила она, — скажите ему, что Кнут Джонсон здесь.
— А вы куда?
— К Чарли. Торопитесь!
Дорога казалась Кейт бесконечной. Что нужно этому чудовищу от Луноцветки? Может, его ненависть распространяется не только на южан, но и на индейцев?
Подъезжая к участку Чарли, она еше издали услышала отчаянный вопли Луноцветки. Голос индеанки, к ужасу Кейт, становился все слабее и слабее, а к тому моменту когда между деревьями показалась хижина, и вовсе превратился в тихий стон.
Кейт спрыгнула с лошади, намотала поводья на какой-то куст и с ружьем в руке начала пробираться между деревьями. На лужайке глазам ее предстало зрелище, при котором у нее от гнева болезненно сжалось сердце.
Луноцветка, пытаясь прикрыть голову руками, извивалась у ног Кнута. Ситцевое платье, что сшила ей Кейт, клочьями свисало с ее спины. Стоящий над ней Кнут Джонсон зловеще постукивал плеткой о голенище.
— Вот так-то, сучка! Я предупреждал тебя, что будет, если осмелишься от меня сбежать!.. Выходит,
