стало жарко то ли от тропической духоты, то ли от смущения, обдавшего жаркой потной волной.
– Понятно, – сухо произнесла она, – долго ли обзавестись новыми друзьями…
Она попыталась улыбнуться, однако улыбка скорее напоминала гримасу.
– Ах, Шелли, извини! Это Коко. Коко, это Шелли. Коко – певица из оркестра нашего отеля. Она на самом деле очень хорошо поет, – сообщил Кит.
– Не сомневаюсь. Тут, наверное, играют новые «Битлз», – ответила Шелли и еле слышно добавила: – только у них целых пять Ринго.
Наверняка эта самая Коко из той породы женщин, которые полностью удаляют воском волосы на лобке. В общем, Фара Фоссет номер два.
– Привет! – Певица бросила на Кита чувственный взгляд, а затем встала. От Шелли не укрылось, что губы нимфы более чем щедро намазаны яркой помадой. Коко на мгновение прижалась ими к щеке Кита, после чего плавной скользящей походкой отправилась исполнять свои служебно-музыкальные обязанности, унося с собой роскошную гриву непокорных черных волос и, Шелли почти не сомневалась, безупречно выстриженную лобковую растительность. Коко, вне всякого сомнения, обладала теми совершенствами, которые развязывают языки даже у самых неразговорчивых мужчин.
Собравшиеся у бассейна представители сильного пола, непривычные к употреблению превосходной степени прилагательных, после того как мимо них прошествовала юная богиня, на всякий случай подняли головы вверх, опасаясь, как бы глаза не повыскакивали из орбит.
Сердце Шелли ухнуло куда-то в область желудка. Какого черта он делает здесь с этой особой? Внешне Кит мог показаться этаким романтиком – в джинсах на пуговицах вместо молнии, с затрепанным томиком стихов в заднем кармане. Однако, по сути, он относится к психологическому типу мужчин, которые предпочитают галстуки с рисунком пейсли[5] и шелковые домашние халаты. О Боже! Да это же типичный Хью Хефнер![6] Остается только признать, что похоть способна серьезно повредить женский мозг. Надо прекратить думать по-мужски и начать думать по-женски, то есть следует пробраться на первый же самолет, летящий рейсом в Лондон, и залезть в первый попавшийся контейнер для хранения упаковок с мороженым.
Однако стоило только Киту прямо у нее на глазах небрежно перекатиться на живот, уткнувшись лбом в покрытые золотистым загаром запястья, как Шелли испытала неконтролируемое желание. Когда ее взгляду предстали упругие мускулистые ягодицы, туго обтянутые плавками, она застонала – такой звук издает человек, вынужденный отгрызть собственную ногу.
– Красота, верно? – поинтересовался Кит. Точно, подумала Шелли.
– В этих плавках ты по меньшей мере получишь меланомы по всему телу, – съязвила она в ответ.
– Я имею в виду остров, – лукаво пояснил ее избранник. – У тебя что, проблемы со зрением? Неужели не видишь, как тут красиво?
– Так красиво, что ты не смог ждать и поспешил сюда один, – забросила наживку Шелли.
– Только не надо вновь изображать из себя пилу! И пилить, пилить. Боже праведный! – притворно простонал Кит. – На ком я, черт возьми, женился! На Вирджинии Вульф?
– Да. Так что бойся!
С губ автодидакта слетел смех, и Шелли слегка расслабилась. Она не сводила с него глаз, глядя, как он потягивается, заставляя рельефно обрисоваться мышцы спины и рук. То есть она находилась в расслабленном, безмятежном состоянии до тех пор, пока не поняла, что все до единой женщины на острове – да что там, давайте признаем правду, все до единой женщины на всем Индийском океане – не только смотрят на Кита Кинкейда влюбленными глазами, но и готовы оставить своих кавалеров и партнеров и заиметь от него ребенка.
Протирая полотенцем солнечные очки, Кит посмотрел на Шелли, и в этот миг она обратила внимание на его ресницы – настолько длинные, что на них можно было нагрузить целый коробок спичек. Шелли вздохнула. Может, привязать его за эти дивные ресницы к кровати? Ведь, в конце концов, именно по его вине им не светит спать в одной постели.
– Кит, объясни, почему отдельные номера? Ничего не понимаю. То есть я не то хочу сказать… разве ты забыл, что было между нами вчера в лимузине? А как же «любовь с первого взгляда»? По твоим же словам, браки по договоренности имеют многовековую традицию.
– Послущай! – Кит оперся на локоть и поднял голову. – Позволь, я тебе все скажу прямо. Когда ты ответила «да», ты ведь совсем не думала о деньгах. Чем же ты думала – своей мохнушкой, что ли?
– Ну наверное, и ею тоже. – Шелли старалась говорить спокойно, однако в ее голосе прозвучали раздраженные нотки. Давала о себе знать усталость после перелета через несколько часовых поясов. – Ради чего мужчины вступают в брак? Гарантированный регулярный секс – неотъемлемая часть бытия любого мужчины. Ты мне сам сказал, что удовольствие – это принцип действия мужской игрек-хромосомы. Почему же тогда вас так шокирует женская похоть?
– Подведем итог, – оборвал ее Кит и сдвинул солнечные очки на кончик носа, чтобы получше разглядеть собеседницу. – Ты вышла за меня замуж только потому, что у тебя ни с кем не было даже случайного секса, правильно?
Шелли показалось, что на нее смотрят все, кто в это мгновение находился возле бассейна. Можно было даже услышать, как у людей от удивления отвалилась челюсть. Она почувствовала, что буквально добела раскалилась от злости, вот-вот полетят искры.
– Вовсе не поэтому! Мне не нравится случайный секс! Мне нравится, когда секс предельно формален. С анализами крови, изучением медицинской карты и прочим! Особенно когда это касается тебя… Если бы не компьютер, разве была бы я здесь? Ведь это все он, он свел нас. Выбрал из многих тысяч участников конкурса. Наши данные подверглись самому придирчивому анализу, и оказалось, что мы – идеальная пара! Машина – а ее логика будет посильнее логики человеческого мозга – признала, что мы идеально подходим друг другу. Неужели для тебя это ничего не значит?
– Мне не нужен компьютер, чтобы понять, что ты за человек, Шелли Грин, – усмехнулся Кит. – Ты прозрачна как стекло.
– Неправда!
