Несколько мгновений Бетани стояла молча, моргая и нервно дыша, уперев руки в бока. Потом она завопила таким голосом, от которого даже у зрителей на последнем ряду галерки заложило бы уши.
— Мама Билли!!! — И дверь за ней с грохотом захлопнулась.
— Ну все, дядя Ник, теперь тебе плохо придется, — сочувствующе сказал Малыш Тони. Он подошел и встал рядом. — Теперь она про тебя наябедничает.
— Значит, меня разжалуют. — Доминику показалось, что ему снова восемь лет. И это было здорово.
— Ловко ты стрельнул, дядя Ник. — Лиззи тоже подошла. Ружье она держала на плече, как палку. — Но теперь тебе крышка.
Доминик взглянул на племянницу. Она была мокрая с головы до ног, но на лице у нее сияла улыбка, счастливая и детская.
— Ну что ж, раз мне все равно крышка… — сказал он и быстро зарядил ружье водой.
Лиззи сразу же схватила свое и стала лихорадочно закачивать в него воду, но было слишком поздно. Под ее громкий визг и хохот Доминик окатил Лиззи водой и оглянулся в поисках Молли. Она куда-то исчезла — наверное, пополняла запасы воды возле конюшни.
Торопятся только дураки, сказал он себе, приближаясь к конюшне кружным путем, короткими перебежками от дерева к дереву, от одного угла здания до другого. Наконец уже у самой конюшни он вышел на открытое пространство — и тут же рухнул на четвереньки, а над головой у него просвистело что-то белое и круглое.
— Что за че… — Он повернулся и на животе пополз к воде. Рядом шлепнулся еще один белый круглый снаряд.
Доминик взял его в руку. Пластмассовый бейсбольный мячик?
Он услышал громкий щелчок, и мимо пролетел еще один мяч.
— Меня не испугать паршивыми бейсбольными мячами! — воинственно крикнул Доминик и встал во весь рост. Мяч ударил его в грудь и отскочил, не причинив никакого вреда.
С негодующим воплем Молли отшвырнула игрушечную катапульту и отбежала назад, к еще одному оборонительному рубежу. Он состоял из гигантского желто-голубого дробовика (как в каком-нибудь безумном мультике про Дикий Запад, Джон Увйн такой и в руки бы не взял).
В Доминика полетели мягкие резиновые пули. Он поднял руки, чтобы защититься.
— Так нечестно, — закричала Молли. — Это свинство! Ты мертвый, я тебя уже десять раз убила. Все, Доминик, я выиграла. Ложись и умирай, как положено!
— Еще чего! Ты промазала! — тоже крикнул он, когда последняя пуля шлепнулась далеко справа. Молли бросила дробовик, снова схватила водяное ружье и энергично потянула рычаг, чтобы закачать воду.
— Итак? — Он подошел ближе. — Чего ты ждешь? Стреляй.
Она чуть присела, готовая в любой момент сорваться с места и побежать. Их разделяли всего несколько ярдов.
— Зачем мне стрелять? Ты и так убит.
— А у тебя закончилась вода.
Она показала ему языки снова потянула рычаг. Он заметил, что одежда на Молли совершенно сухая: в нее так никто и не попал.
Пора это исправить.
Он поправил съехавший на глаз галстук.
— Хе-хе. А может, и у меня нет воды. Повезло тебе, как считаешь?
Молли быстро взглянула на его ружье. Ага, он тоже на нулях, отлично. Она отошла к конюшне, где лежали остальные игрушки. Но снять со спины пустые баллоны, чтобы снова наполнить их водой, не успела.
— Так у тебя вода закончилась? — спросила она, немного расслабившись и не ожидая подвоха. — Тогда ничья.
— А вот и нет. — И Доминик выстрелил. Молли с воплем закрылась руками от струи, окатившей ее с головы до ног. Она запрыгала и затопала ногами, но Доминик не унимался. Она закрыла руками грудь, но Доминик не остановился.
Молли снова завизжала. Доминик держал ружье низко, у самых бедер, и продолжал яростно поливать Молли водой.
Зигмунду Фрейду было бы над чем здесь поразмыслить, подумал он, продолжая стрелять.
Наконец струя воды стала тоньше, слабее и наконец иссякла. Он опустил игрушку.
— Ну как, охладилась?
Это была не самая удачная реплика в его жизни. Но если бы он ей сейчас предложил сигарету, она имела полное право уйти, даже не оглянувшись.
Молли откинула назад волосы, чтобы они не лезли на глаза, и посмотрела на Доминика.
А он смотрел на Молли.
На то, как ее зеленая вязаная и насквозь промокшая безрукавка облепила грудь. Груди, левую и правую. Наглядно демонстрируя, что да, Молли сильно охладилась.
— Дядя Ник! Дядя Ник! Мама Бетани хочет с тобой поговорить. Прямо сейчас!
Доминик оглянулся и увидел, что к ним бежит Малыш Тони, счастливый вестник несчастливых вестей. Доминик бросил ружье и стал торопливо расстегивать пуговицы на мокрой рубашке, потом содрал ее с себя и бросил Молли.
— Вот. Надевай.
Молли поймала рубашку и глянула вниз.
— Ай-яй-яй, мальчику еще слишком рано на это смотреть. — Она заслонилась рубашкой, как щитом.
— Почему это мне рано? — пробормотал Доминик. Чересчур громко — он понял это, лишь когда Молли расхохоталась.
Глава 8
Подсушивая полотенцем мокрые волосы, Молли вышла из ванной и увидела Доминика. Он непринужденно сидел в кресле около камина.
— Я постучал, но ты не ответила. Не возражаешь?
— Нет, нет, ни в коем случае. Если не возражаешь ты…
Мда-а, события развиваются стремительно. Особенно в тот момент, когда у нее сердце чуть не выпрыгнуло из груди оттого, что она снова его увидела.
— Я не возражаю.
Светлые волосы Доминика еще не совсем высохли и от этого казались немного темнее; он переоделся в менее официальные брюки цвета хаки и черный шелковый свитер; его карие глаза сияли озорством и, кажется, восхищением. Первые восемнадцать лет своей жизни Молли была практически обделена родительским вниманием. Поэтому очень любила, когда ею восхищаются.
— Вот здорово, что я догадалась захватить с собой в ванную одежду, правда? — Молли присела на туалетный столик.
— Это как посмотреть. Ты как на это смотришь? — с улыбкой ответил он.
Она сделала вид, что не расслышала, и показала ему бледно-желтое полотенце.
— Видел? Это Марта Стюарт [12].
— Вранье. Совсем на нее не похоже.
— Очень смешно. Я хотела сказать «от Марты Стюарт». Я его сегодня обнаружила в магазине и решила купить. В качестве поддержки. Я подумала, после всего, что с ней случилось, должен же кто-то протянуть ей руку помощи.
— В смысле полотенце. Теперь дела у нее пойдут на лад. Ну а все эти игрушки, ты тоже их купила? Только я начал отчитывать племянников за то, что они залезли к себе в дом и достали все эти ружья, как они заявили, что это твое.
Молли сложила полотенце и положила на туалетный столик.
— Я все им подарю перед отъездом. Только свое водяное ружье оставлю. Мы с ним сроднились.
— Они еще сказали, ты скупила почти весь магазин.
