гравийной дороге, рядом с белым строительным вагончиком, о котором вчера говорил ей Логан, – уже ярко светило солнце.
Эшли достала с заднего сиденья туристские ботинки, сбросила белые кожаные мокасины и уже зашнуровывала второй ботинок, когда в стекло со стороны водителя постучали.
Она подняла глаза – и встретилась с неотразимой улыбкой Логана Каллахана. Как, интересно, ему удается сиять ярче солнышка в ясный весенний день?
Он жестом попросил ее отпереть дверь; Эшли открыла, и Логан наклонился, чтобы с ней поздороваться. От него исходил легкий аромат крема после бритья; и если есть на свете мужчины, которым еще больше, чем Логану, идут джинсы и ковбойские рубашки, то Эшли с такими феноменами пока не сталкивалась.
– И тебе привет, – ответила она, жестом показывая, чтобы он отступил назад и дал ей выйти. – Странно, что ты уже здесь, – неужели я опоздала?
– Будем считать, что я этого не слышал, – ухмыльнулся он. – Пошли, пересядем на грузовик. Здесь слишком грязно, чтобы ходить пешком, да и старую дорогу разметали, когда очищали место для фундамента.
– Слушаюсь, сэр! – отчеканила Эшли и тут же мысленно прикусила язык.
Почему, стоит ему открыть рот, она кидается в атаку? Что в нем такого, в этом человеке? Отчего при одном взгляде на него у нее включаются все сигналы тревоги и милая, сговорчивая, дружелюбная Эшли Доусон превращается, как сказала бы ее мамочка, в форменную занозу?
Логан помог ей взобраться на высокое сиденье грузовика-вездехода, затем обошел огромную машину и сел за руль.
– В одном ты ошиблась, Эшли, – заговорил он несколько секунд спустя, заведя мотор. – Крыша у него во вполне приличном состоянии. Знаешь, шиферные крыши вообще очень прочные. Вот окна – другое дело: все разбиты. Приятного мало, особенно в дождь или в снег.
–Так ты уже осмотрел дом? – с некоторым разочарованием в голосе поинтересовалась Эшли.
Она-то мечтала устроить Логану грандиозную экскурсию, похвастаться перед ним своими знаниями! Хотя, сказать по совести, сама Эшли в Доме Сэндлера не была еще ни разу. С тех пор, как старый мотель закрыли, вокруг него появились таблички со строгими предупреждениями: «Посторонним вход воспрещен!» Разумеется, городские хулиганы эти предупреждения ни во что не ставили, но Эшли и ее товарищи по «Историческому обществу» были добропорядочными гражданами и уважали закон.
– Да нет, просто заглянул внутрь. Видел камин. Ты права, на нем и в самом деле есть следы от пуль. Кстати, есть хочешь? Я захватил с собой корзинку для пикника – там, на заднем сиденье.
Эшли обернулась и действительно обнаружила позади себя плетеную корзинку.
– Право, не стоило, Каллахан, – сухо ответила она, злясь на себя за то, что с каждой минутой этот парень ей нравится все сильнее.
– Доусон, сейчас обеденный перерыв! – заметил он, ничуть не смущенный ее показной сухостью. – Что же нам делать, если не есть? О, какие милые ботиночки! Правильно сделала, что их надела. В гостиной на первом этаже гнездились по меньшей мере шесть поколений птиц. Я там немножко подмел, но до больничной стерильности, к какой ты привыкла, конечно, далеко.
– П-подмел?!
Господи, какой непредсказуемый человек! Эшли попыталась представить его с метлой в руках – ей не хватило воображения.
– Но зачем? Вы же сносите дом на следующей неделе!
Логан затормозил и откинулся на сиденье. Глаза у него блестели, и Эшли заподозрила, что он думает о... Впрочем, нет, не стоит спрашивать себя, о чем он думает. Слишком рискованно.
– Так вот какова твоя тактика, Эшли? Напоминать мне каждую минуту, что я вот-вот сотру с лица земли этот великолепный образчик колониальной архитектуры, или чем он там еще замечателен? Знаешь, возможно, я не лучший в мире психолог (лучший – это мой папаша), но даже мне ясно, что с таким подходом ты ничего не добьешься! Может, попробуешь что-нибудь более позитивное?
С этими словами он подхватил корзинку для пикника, толстое шерстяное одеяло, которое она раньше не приметила, и вышел. Не желая ждать, пока Логан поможет ей вылезти из машины, Эшли распахнула дверцу, спрыгнула на землю и – бац! – обеими ногами угодила по колено прямо в грязь.
Черт бы побрал, Логана Каллахана! Это он во всем виноват! Да-да, и в этом тоже!
Слава богу, ему хватило такта промолчать. А вот предательскую усмешку в зеленых глазах скрыть не удалось. Но Эшли сделала вид, что ничего особенного не случилось, – гордо вздернула подбородок и, притопывая ногами, чтобы стряхнуть налипшую грязь, двинулась следом за Логаном к парадному входу в Дом Сэндлера.
«Ни за что с ним больше не заговорю! – думала она, меряя взглядом покосившееся крыльцо. – Никогда! Разве, что в следующей жизни!»
– Крыльцо – это пристройка, – заметила она, обращаясь к собственным ботинкам. – Довольно поздняя и не отвечающая изначальному замыслу. Видишь окно веером над самой дверью? По мысли архитектора оно должно было сразу бросаться в глаза. Все внимание на дверь.
– Для колониальной архитектуры довольно странно, тебе не кажется?
– Сэндлеры были богатыми людьми с европейским вкусом, скорее джентльменами, чем фермерами, – объяснила Эшли, по-прежнему не поднимая глаз. – Постоянно они жили в Филадельфии, а сюда приезжали только летом. Остальное время Джон Сэндлер сдавал дом своему кузену, пока тот не погиб в стычке с индейцами. Тело его перевезли в Филадельфию и похоронили там. На местном кладбище покоятся всего один или два Сэндлера. Но наше общество установило месторасположение всех могил, проследило историю, составило родословное древо... э-э... а может, войдем?
Логан извлек из кармана ключ и отпер огромный замок на двери.
– Может, это и лишнее, учитывая, что два окна на первом этаже разбиты вдребезги, но сегодня утром,
