Джейн наблюдала, как Диллон расправил два больших белых полотенца, потом снял рубашку и футболку.
Так-так-так.
Он был сложен просто прекрасно. Ростом примерно шесть футов, ни капли жирка. Не слишком широкие плечи, довольно узкая талия. Тело бегуна, стройные ноги с золотистыми волосками. Если он повернется, можно будет рассмотреть его задницу.
Диллон Холмс — красивый мужчина. Без вопросов. И он посвятил ей все свое внимание. Если бы она собиралась оторваться по полной, то выбрала бы именно его. Определенно.
Но как-то он мелковат…
— Заманчивые волны, — Диллон повернулся к ней спиной, уперев руки в бока, и посмотрел на океан.
Они зашли в воду. Не очень далеко, Диллон решил, что это небезопасно. Они держались за руки и перепрыгивали через волны, и Джейн поразилась, как скучно в море с Диллоном после Джона.
Ну, она его и обрызгала.
А он посмотрел на нее, и в глазах мелькнула такая же злость, как и вчера вечером, в комнате.
— Прости, Диллон, — извинилась она, следуя за ним к полотенцам и глядя, как он вытирает лицо. — Тебе не нравятся битвы в воде?
Диллон убрал полотенце с глаз.
— Нет, — ответил он коротко. Потом опустил полотенце еще ниже и фальшиво улыбнулся, словно говоря: «Я страшно зол, но делаю вид, что нет». — Извини. Кажется, я не такой большой любитель пляжа, как думал. Соленая вода, ракушки под ногами, песок, и чайка в любой момент может нагадить на тебя… Может, вернемся в отель, переоденемся и пройдемся по магазинам? Нужно было сразу предложить это.
Джейн собрала вещи, и они двинулись с пляжа.
— Почему ты так поступил? То есть предложил искупаться. Раз ты не любишь воду.
Он пожал плечами. Красноречиво.
— Я не знаю. Мне показалось, тебе это нравится. Вчера вечером ты возвращалась насквозь промокшая, я и решил, что ты любишь пляж.
— Да, но это не все, что я люблю.
— Но тебе нравится двигаться, да? Бегать-прыгать? Наверняка ты с удовольствием носишься с детьми в детском саду. Я играю в гольф и бегаю по тренажерной дорожке три раза в неделю. Да, и катаюсь на лыжах.
«Браво-браво», — подумала Джейн, но вслух не произнесла.
— Очень мило с твоей стороны отказаться от своих предпочтений, чтобы сделать приятно мне. Но, пожалуйста, больше так не делай.
Диллон остановился на веранде, посмотрел на нее и потрепал по щеке свободной рукой.
— Прости, Джейн. Если бы ты не была так важна для меня, я бы лучше справился.
— Я… важна для тебя? А, понятно, — Джейн взглянула на него совсем другими глазами, не как в тот вечер, когда обалдела от него. — Я важна сенатору. Но не знаю, чем.
Он пристально посмотрел на нее, жестом пригласил присесть на плетеное кресло-качалку и устроился рядом с ней.
— Сказать правду, Джейн? Она подняла подбородок.
— Пожалуй, это было бы неплохо.
— Ладно, — вздохнул он. — Твое имя уже пошло в прессу. Ты знаешь об этом. Тебя с сенатором увидели по местному телевидению, и каналы проглотили наживку. Это случилось вчера вечером. К сегодняшнему утру сюжет показывали на всех утренних ток-шоу. Суть раскрутки в том, что сенатор займется проблемой детских садов — доступностью, наличием, здоровьем детей и, конечно, ранним образованием. Вот стержень его президентской кампании в Америке, если он решит баллотироваться.
«Молли, сейчас я могу добыть тебе сенсацию», — подумала Джейн, стараясь казаться равнодушной.
— Только один из каналов прокомментировал, что ты не появилась, как было объявлено вчера вечером, на фотосессии, — продолжил Диллон. — Тебе будут звонить, Джейн, спрашивать, была ли у вас сенатором размолвка, или, может, тебя не устраивают его планы. Нравится тебе или нет, но сам факт, что ты посещаешь конференцию, делает тебя настоящим специалистом, по крайней мере для тех, кто идет в расчет, — он улыбнулся. — Такова общественность, Джейн.
— И все случайно? Только потому, что я подвернула лодыжку, сенатор пригласил меня за ваш стол?
Диллон сочувственно улыбался.
— На первый взгляд так и выглядит. Только мы знали, что ты приезжаешь, и уже планировали использовать… обсудить с тобой детские проблемы, поскольку частные опросы показали, что тема детства — один из главных рычагов на выборах.
— Да, верно. Сенатор в целях безопасности получил данные о каждом. Видит бог, этого вторжения в мое личное пространство я не забуду. Ты говоришь, что он видел мое имя несколько недель назад и решил пооткровенничать со мной. А я-то думала, что меня использует кузина…
— Молли Эпплгейт? Чудесная девушка, но не самый уравновешенный человек на свете.
Джейн отвела взгляд.
— Брось, Джейн. Я уже сказал, что знаю о твоей кузине, и уверен, она рассказала обо мне. Так что информация у меня и из служб безопасности, и из личных источников. Вот почему ты заменила ее в последнюю минуту, да? Она решила, что я не подпущу ее к сенатору, как только узнала, что я приеду на конференцию? Потому вы и совершили этот маневр, правда же?
— Я не буду отвечать, потому что выставлю себя последней тупицей, — сказала Джейн. Она осознала, что все тайное о человеке становится явным, когда он едет в тот же город, что и президент.
Диллон засмеялся, откровенно забавляясь. И сразу снова посерьезнел.
— Джейн, я собираюсь сказать тебе кое-что очень секретное и важное.
— Нет, не надо, — запаниковала она. — Пожалуйста, не надо.
— Я доверяю тебе, Джейн. Ты хороший человек. Платишь налоги, голосуешь на каждых выборах — хотя можешь голосовать и за правую партию. Ухаживаешь за родителями, у тебя свой бизнес и максимальная кредитоспособность. Ты даже добровольно помогаешь в детской больничной палате два раза в месяц. Ты абсолютно чиста. Не хочется это признавать, но я должен аплодировать Молли. Я бы не сделал выбор лучше. Жаль, что ее нет, но ты даже безупречнее.
Джейн почувствовала, что ей нужно в душ, и смыть не только песок.
— Какой смысл, Диллон? Я не хочу ни о чем слушать. Ты знаешь обо мне все, но поверь, я не хочу больше ничего знать о тебе.
— Не обо мне, Джейн. О сенаторе. Я готов дать тебе то, за чем ты приехала, то, за чем прислала тебя Молли.
Джейн уже собралась встать, но снова села.
— Прости, что?
Он придвинулся ближе.
— Всего несколько слов, Джейн. Молли Эпплгейт эскортное агентство нужно для светской жизни так же, как твоему другу Романовски нужно вырасти еще на дюйм.
Джейн просто пожала плечами. Возразить тут нечего.
— Более того. Я знаю, где сейчас Молли играет в работу. Она наверняка решила влиться в стаю новостных ищеек, которые околачиваются тут и выжидают, сделает ли мой дядюшка заявление. Она надеялась состроить ему свои огромные глазищи — не будем упоминать ее длинные ноги — и убедить рассказать ей первой, подарить ей сенсацию.
Джейн подняла было руку, но опустила ее на колени. Действительно, ей нечего сказать.
— Правильно, Джейн, не трудись лгать мне, потому что я прав, и знаю, что прав. Вокруг пруд пруди журналистов, которые ждут развития событий. Частично потому, что мы подбрасывали намеки «не для протокола» о том, что на неделе сделаем важное заявление. Хотя, если честно, мы не ожидали, что ты сыграешь столь серьезную роль. Ты следишь за моей мыслью?
