явились с войны. Что вы умудрились натворить такого, что вас выставил за дверь ваш собственный милый па? Ну, я полагаю, что вы все равно не сознаетесь. А вот теперь вы опять здесь, вернулись в Суссекс не более чем с месяц назад и распоряжаетесь вовсю, покуда наш па помирает в своей постельке, А мы на каждом шагу натыкаемся на мертвые тела.
— Тела?! — переспросил Люсьен, глянув на Кэт. Она лишь пожала плечами, так как слова констебля равным образом ничего не говорили и ей. — Вы хотите сказать, что тело не одно?
— Два. Пока два. — И констебль со смаком пустился в живописание ужасающего открытия, сделанного одним из местных крестьян по дороге на рынок. Еще одна убитая молодая женщина, правда на сей раз одетая. — Одета хоть и по-лондонски, но не шикарно, скорее всего горничная какой-то леди или что-то в этом роде, со странными следами на запястьях и на лодыжках и с глоткой, располосованной от уха до уха. Бен — ну, этот крестьянин, — так он ляпнул, что ему показалось, будто она этак улыбается да приглашает его с ней позабавиться — хотя он, конечно же, сразу увидел, что все платье у нее в крови. Простоватый он, этот Бен. Как будто у женщины может быть сразу два рта. Ну, в общем, этот крестьянин, Бен, нашел ее прислоненной к дереву вблизи от Тремэйн-Корта. Что вы думаете об этом, мистер Тремэйн?
— Я полагаю, мой друг, что вы опасно превысили свои полномочия во многих отношениях, — холодно процедил в ответ Люсьен. Кэт взяла его за руку и тихонько сжала пальцы, словно говоря, что, по ее мнению, не стоит обращать внимания на глупые домыслы недалекого человека. — А еще я уверен, — продолжал Люсьен, — что вы гораздо успешнее послужите правопорядку, если уберетесь отсюда и отправитесь исполнять свои прямые обязанности на месте преступления, пока еще не остыли следы убийцы. Ведь в противном случае он вполне может решиться нанести еще один удар.
Констебль погладил свой выпуклый живот, борясь с очередным приступом отрыжки.
— Да неужто оно так и будет, сэр? А вот я думаю, что делаю именно то, что надо делать. Я, знаете ли, слыхал занятные вещи про тех, кто побывал на войне. Вроде как им и потом продолжают нравиться убийства — они так развлекаются, стало быть. Скажите-ка мне, Тремэйн, где вы были прошлой ночью?
С Кэт было довольно! Понимая, что Люсьен вот-вот вцепится в глотку этому недоумку, она стремительно выскочила вперед.
— Кэтрин, не смей! — рявкнул Люсьен, стараясь оттащить ее назад. — Он же идиот от рождения! Это совершенно ни к чему.
— Как раз наоборот, Люсьен, — отвечала она, не оборачиваясь, а попрежнему сжигая взглядом констебля. — Я уверена, что это очень даже «к чему», потому что он идиот от рождения. И я настаиваю на том, чтобы поговорить с ним теми словами, которые до него дойдут. Отвечаю на ваш вопрос: мистер Тремэйн провел прошлую ночь со мной, в моей собственной спальне. Всю прошлую ночь, а также большую часть этого утра. До вас дошло, что я вам сообщила, не так ли?
— Ох, милая вы моя девочка, Кэт! Как это неосторожно! — закричал Гарт, вскочив со стула и пытаясь оттащить от нее Люсьена. — Люсьен, женись на ней немедленно, иначе я сам это сделаю, и провались ко всем чертям ее наследство! Да, кстати, я полагаю, что самое время принести вам свои поздравления?
— Кэтрин! — не унимался Люсьен, стряхнув с себя Гарта, и снова вцепившись в руку Кэт.
— Пусть девица говорит, Тремэйн. — Блюститель закона задумчиво запустил палец поглубже в нос, высморкался и вытерся о панталоны. В то время его глазки заинтересованно пробежались по фигурке Кэт, наверняка заметив и простое темное платье, измазанное землей, и изрядно растрепанный вид. — Стало быть, он был с тобой, миссис? Не могу его в этом винить. И кто ж ты такая будешь?
Она наконец-то отцепилась от Люсьена, сделала еще два шага вперед, вызывающе задрав подбородок и моментально успокоившись.
— Я, мой добрый малый, — произнесла она, повторяя и слова, и высокомерный тон Люсьена, — сговоренная невеста Люсьена Тремэйна. Моя фамилия д'Арнанкорт. Леди Кэтрин Мария Элизабет д'Арнанкорт, из поместья Ветлы, Уимблдон, единственная родная племянница графа Рэйнеса. Ежели вы не знакомы лично с его светлостью, то могу посоветовать вам обратиться за справками к нашему дорогому принцу-регенту, поскольку Его Королевское Высочество удостоил моего дядю своей личной дружбы.
Кэт следила, как констебль сосредоточенно хмурился, явно прикидывая в уме, какие неприятности навлечет на себя тот, кто рискнет беспокоить племянницу человека, близкого ко двору.
— Ну, пожалуй, мы пока не станем спешить с выводами, верно, ведь можно и обождать пару дней? Я хочу сказать, что полагаю., .
— Вот вы где, констебль Клеменс, — громогласно перебил его только что вошедший Бизли, гордо всучив полицейскому сверток с одеждой и грозно покосившись на Люсьена. — Одна из горничных принесла мне эти вот рубашки нынче утром. Она нашла их спрятанными в каком-то углу. Принадлежит мистеру Тремэйну. Тут еще есть женские чулки, и все перемазано кровью. — Он наклонился к Люсьену как можно ближе, так близко, что стоявшая подле него Кэт ощутила запах прокисшего эля. — Заставили мою мисс Мелани плакать, а? Ну так вот теперь и объясните все это, коли сможете!
Кэт зажмурилась, изо всех сил стараясь не позволить себе упасть в обморок.
Бизли торжествующе обратился к блюстителю закона:
— Это вот нехороший человек, сэр, Нехороший, опасный человек. Обошелся с миссис Тремэйн куда как плохо позапрошлой ночью. Она не позволила ему вытворять над собой все, что ему взбредет в голову. Нашел я ее у него в спальне, вот как, а уж плакала она да убивалась так, будто сердечко ейное напрочь разбито.
Констебль развернул скомканную рубашку, пятна на которой были вполне похожи на запекшуюся кровь.
— Ну, отлично! Вот это уже такая вещь, про которую не грех и поговорить по душам. Не так ли мистер Тремэйн?
Кэт заметила, как закаменел подбородок у Люсьена, и тут же поняла, что он не станет объяснять этому тупице, отчего его рубашка оказалась вымазана кровью. Будь тому причиной его гордость или же дурацкое понимание обязанностей джентльмена, она была более чем уверена, что он откажется защищаться от нападок Бизли.
И тогда Кэт испустила как можно более жалостный душераздирающий стон и, тщательно рассчитав траекторию, причем постаравшись сохранить как можно более достойный вид, рухнула на руки констеблю.
— Скажи мне, милая, — произнес Люсьен несколькими часами позже, прокравшись в спальню к Кэт и глядя на нее с ухмылкой. — Это была импровизация, или ты решила включить обмороки в свой постоянный репертуар? Я спрашиваю без всякой задней мысли — просто чтобы быть к этому готовым. А то, знаешь ли, Клеменс едва тебя не уронил.
Кэт вскочила с кровати, бросаясь в объятия к Люсьену.
— Я была уверена, что он собрался заточить тебя в местную тюрьму, Люсьен, — ответила она, прижимаясь к его груди. — Но, слава Богу, ты понял, для чего я это устроила.
Поцеловав ее, Люсьен задумчиво ответил:
— Ты ошибаешься, милая Кэтрин. Как мне ни стыдно в этом признаться, но Гарт оказался намного догадливее и успел вытолкать меня за дверь прежде, чем Клеменс или этот его болван помощник успели опомниться. И с тех пор я прячусь в развалинах теплицы. — Он вздохнул, подвел ее к кровати и уселся рядом. — Итак, теперь я скрываюсь от закона. Как ты думаешь, стоит ли мне заняться грабежом или лучше убраться в Америку? И ты, пожалуйста, не затягивай с решением, ладно? После твоих заявлений нынешним утром Клеменс прежде всего ринется искать меня в твоей спальне, если ему вступит в голову вернуться вечером в Тремэйн-Корт.
Кэт схватила его за плечи.
— А ну-ка, перестань себя жалеть! — прикрикнула она, так что он не удержался от улыбки при виде такой неукротимости. — Ты ведь не убивал эту женщину. Мы с Гартом проговорили о тебе весь остаток дня и обед. Хвала небесам, Мелани было угодно проваляться в кровати — или где там ее черти носили. И я сомневаюсь, что она сильно обрадуется, когда узнает, что ее «дорогой Люсьен» убежал. И вполне возможно, если она спросит у Бизли, то услышит, что он натворил. Но это не имеет никакого отношения к делу. А теперь послушай меня. Это просто. Все, что тебе надо делать, — отсидеться в укрытии и не попадаться до тех пор, пока мы с Гартом не разыщем настоящего убийцу.
— Правда? И это все, что мне предлагается сделать? — Люсьен почувствовал, как в нем вскипает гнев,
