Это было правдой. К удивлению Джиллиан, вердикт, вынесенный сплетниками высшего общества, склонялся в ее пользу. И лишь немногие заявили, что ее поведение было недостойным дочери маркиза. Теодосия поведала ей о том, как в светских гостиных трактовали ее роль в поимке Бреннана Монро. Джиллиан не могла сдержать смеха, слушая подругу. В большинстве из них она выглядела как настоящая Афина. Даже ее роман с человеком, занятым в торговле, не сумел поколебать всеобщий энтузиазм. Каждый, кто появлялся в их доме, вел себя очень приветливо по отношению к ней и жаждал услышать о ее приключениях.
Конечно, Джиллиан понимала, как быстро и легко это течение могло повернуться в противоположную сторону. Общество явно не имело устойчивых понятий о добре и зле.
– Этой семье больше не надо, чтобы о ней рассказывали интересные истории, – со злостью говорила тетя Оливия. – И если ты думаешь, что...
В двери появился Айверсон.
– Виконт Шиптон и леди Гвинет Уодсуэрт, – объявил дворецкий.
Джиллиан едва подавила недовольный стон. Разумеется, это были два самых последних человека, которых она хотела бы сейчас видеть.
Встав со своего места, она расправила юбки и придала чертам лица вежливое выражение. Когда пара появилась в зале, Гвинет тут же понеслась к ней, словно корабль на всех парусах.
– Вот и вы, моя дорогая бедняжка, – потоком хлынули слова из ее уст. – Я услышала о вас совершенно отвратительные слухи и решила приехать, чтобы лично во всем разобраться.
Джиллиан вопросительно посмотрела на нее:
– Разобраться в чем?
– Как в чем? Правдивы ли слухи или нет. В некоторое просто невозможно поверить. Но с другой стороны, мы ведь говорим о вас, не так ли?
– Гвинет... – предостерегающе начал Томас, но Джиллиан остановила его взмахом руки.
– Ничего, лорд Шиптон, все в порядке, – произнесла она. – Я уверена, что в словах леди Гвинет не таится ничего дурного. – Она прищурила глаза и посмотрела в сторону светловолосой гостьи: – Ведь это так, леди Гвинет?
– Разумеется. А теперь расскажите мне обо всем. Это правда? Неужели у вас была связь с торговцем?
Ей не следовало удивляться, услышав такой оскорбительный вопрос, но Джиллиан была шокирована. Ей пришлось приложить все усилия, чтобы ответить гостье спокойным, сдержанным тоном:
– Я полагаю, что это не ваше дело.
– Вы ведете себя так, будто об этом не знает весь Лондон. Все уже слышали эту историю. Вы наверняка можете рассказать мне какие-нибудь подробности.
– Честно говоря, леди Гвинет, мне вообще не хочется с вами ни о чем говорить.
Тетя Оливия, находившаяся на другом конце комнаты, издала негодующий вздох, но Джиллиан ее проигнорировала. Ее внимание было сосредоточено на изысканной блондинке, стоявшей перед ней. Она уже давьо поняла, какое хищное животное скрывалось под этой маской утонченности, и у нее не было желания демонстрировать ей слабость.
– Вот это да! – Леди Гвинет бросила на нее хитрый взгляд из-под опущенных ресниц и самодовольно ухмыльнулась ей лицемерной улыбкой. – Ваши манеры точно оставляют желать лучшего, не так ли? Но ведь, в конце концов, ваша мать была всего лишь актрисой?
– На самом деле, леди Гвинет, я бы сказал, что это вам стоило бы немного поработать над своими манерами.
Низкий голос донесся со стороны двери. Все перевели взгляд на высокого широкоплечего мужчину, который стоял на пороге, практически заслоняя проход.
Сердце Джиллиан чуть не выпрыгнуло из груди.
– Коннор!
Он быстро прошел по комнате, не сводя с Джиллиан взгляда, и встал рядом с ней, повернув суровое лицо к леди Гвинет.
– Леди Джиллиан, – сказал он ей мягким голосом, – является самой красивой, самой чудесной и восхитительной женщиной, которую я когда-либо встречал. И по моему мнению, дамы вроде вас просто меркнут рядом с ней. А теперь, я думаю, вам пора уходить.
Гвинет выпрямилась с высокомерным видом. Ее щеки стали ярко-красными.
– Нет, больше ноги моей здесь не будет. Вот что я получаю, когда пытаюсь протянуть оливковую ветвь кому-нибудь из этой семьи. Пойдем, Томас.
Она направилась к двери и вышла, ни разу не обернувшись назад.
Но Томас не сразу выполнил ее приказ. Он задержался и посмотрел в глаза Джиллиан. Его взгляд был печальным и сожалеющим.
– Прости меня, Джиллиан. За все.
В этот момент она поняла, каким человеком на самом деле был Томас. Этот мужчина действительно испытывал к ней глубокие чувства, но был слишком слабым, чтобы противостоять давлению со стороны семьи и общества.
Ее мама оказалась права; с ним она никогда не была бы счастлива.
Поклонившись, виконт последовал за своей невестой.
