когда она вернется домой...
– Возможно, я не заслуживаю того, чтобы она возвратилась в наш дом.
Его слова упали, словно камни, холодные, лишенные жизни.
– Что ты имеешь в виду?
– Только то, что сказал. Как опекун, я оказался несостоятелен. Возможно, когда я найду Эмили, ей будет действительно лучше, если она отправится к тете Ру. Именно этого леди Дракон и хотела с самого начала. Очевидно, она хорошо знала, о чем говорит. Я ни о ком не могу позаботиться, а уж тем более о чувствительной и ранимой девочке.
Наверное, он искренне верил в то, что сказал. Дейрдре пыталась найти подходящие слова, чтобы утешить графа. Ему действительно кажется, что его сестра будет чувствовать себя лучше у холодной и жесткой женщины, своей тети, чем рядом с ним, родным братом.
– Тристан, пожалуйста, не принимай поспешных решений. Сначала найди Эмили. Но я уверена, что с тобой ей будет лучше всего. Ты ее брат, и ближе тебя у нее никого нет.
– Это не слишком обнадеживает. С людьми, которые нуждаются в моей защите, непременно случается что-то плохое.
– Но...
– Нет. Достаточно. – Он закрыл глаза, его лицо вновь стало отчужденным, даже враждебным. Между ними опять возникла стена. – Пора заканчивать этот беспредметный разговор. Ты не видишь вещи в их истинном свете, потому что совсем не знаешь меня, Дейрдре. Ты не имеешь понятия, какой я на самом деле. Если бы ты увидела мое истинное лицо, то тут же согласилась бы с мнением моего отца и с тем, что Эмили нужно забрать от меня и увезти как можно дальше.
Тристан встал и направился к двери. Обернулся через плечо и холодно сказал:
– Нам пора заняться делами. Сейчас потороплю Каллена, пусть готовится к отъезду.
С этими словами он скрылся за дверью, оставив Дейрдре в одиночестве.
ГЛАВА 19
Поздно вечером Дейрдре сидела за туалетным столиком и, медленно расчесывая волосы, размышляла о событиях прошедшего дня.
После поездки в убежище шайки Питера Куика она чувствовала себя совершенно опустошенной. А смерть Мауса явилась для нее не только полной неожиданностью, но еще и настоящим шоком. Но что занимало Дейрдре больше всего, так это мысли о Тристане. Почему он с таким упорством отказывался от ее помощи?
Тристан внезапно прервал их последний разговор об Эмили и снова спрятался в свою раковину. Ее створки быстро захлопнулись, оставив Дейрдре в полном недоумении и растерянности. Ей хотелось прямо- таки кричать от огорчения. Когда граф провожал ее домой, леди Родерби несколько раз порывалась возобновить разговор о девочке, но тотчас натыкалась на глухую стену. В конце концов, она была вынуждена оставить Тристана наедине с его мрачными мыслями.
«Что же мне делать? – спрашивала она себя. – Как объяснить ему, что он ошибается?» Возможно, ему кажется, что его сдержанность и холодность – лучший способ скрыть беспокойство и неуверенность, но, если бы он только знал, как видна за ними истинная суть вещей! Со времени смерти матери он никого не подпускал к себе, считая, что не заслуживает доверия и внимания людей. Он боялся, что знакомство и близкие отношения с ним приведут и других к печальному финалу. Отношения с Эмили, зашедшие в тупик, подтверждали это.
Дейрдре переполняла грусть – да, он страдал, потому что чувствовал свое бессилие в сложившихся обстоятельствах. Ему казалось, что именно неспособность справляться с жизненными проблемами вынудит его отдать сестру на попечение тетки. Разумеется, Тристан станет тяжело переживать расставание с Эмили, но, если он считает, что так будет лучше для нее, уже ничто не заставит его изменить решение.
Черт возьми! Это самый упрямый человек, с каким Дейрдре приходилось иметь дело. Он может дать успокоение нуждающемуся, но сам не приемлет помощи. Совсем недавно Тристан с упоением убеждал ее, что не следует копить в себе отрицательные эмоции и чувствам надо обязательно давать выход, а сам поступает наоборот.
Дейрдре подошла к окну. Там опустилась ночь, темно-синяя, влажная, пахнущая свежестью... Ей казалось, что она что-то потеряла. Безвозвратно. И это что-то невозможно было ничем заменить. Не в ее характере было сидеть сложа руки, но Тристан постоянно отталкивает ее, и с этим ничего нельзя поделать.
Черт бы побрал этого лорда Эллингтона! И будь проклят Барнаби Флинт!
Часы пробили полночь. Дейрдре посмотрела на свою нетронутую постель. Ах, если бы только ей удалось уснуть!
Но она была уверена, что если ляжет спать, то будет крутиться на кровати до утра.
Может, ей сейчас лучше съездить в убежище и узнать, как там обстоят дела? Не успела виконтесса об этом подумать, как где-то вдалеке послышался раскат грома, и она тут же отказалась от своей затеи. Вечера в Лондоне уже стали прохладными, и при мысли о том, что ей придется окунуться в холодную, влажную темноту, Дейрдре содрогнулась.
Она не могла в точности сказать, сколько времени простояла вот так перед окном. Лишь первые дождевые капли, забарабанившие по стеклу, вывели ее из оцепенения. В этот момент Дейрдре вдруг услышала тихий шорох, донесшийся из-за стены.
Ее спальня соседствовала с комнатой для гостей.
Сначала ей показалось, что это стон. Она затаила дыхание и стала прислушиваться. Звук стал громче...
Уж не привиделось ли ей это? Какой-то кошмар! Внезапно раздался глухой удар. И треск.
Господи! Тристан!
