булочки. Роняя успела съесть свою тарелку мюсли.
— Доброе утро, — приветливо сказал Фальк. — Хорошо спалось?
— Замечательно, — ответила Жасмин. И действительно, она чувствовала себя выспавшейся. А еще она страшно проголодалась.
Фальк переложил яичницу в тарелку и поставил перед ней.
— Кофе вот-вот будет готов. С молоком, без сахара — правильно?
Кофейный автомат рычал, сопел и наконец выдал чашку кофе Schbmli, которую Фальк тут же поставил перед ней.
Он выглядел очень сосредоточенным, но ненапряженным, как вчера вечером. Казалось, он был совершенно в ладу с самим собой. Между ним и Роней наконец установились отношения, в которых окружающие могли видеть, что они действительно отец и дочь: непринужденные жесты, улыбки, короткие замечания с его стороны по поводу непослушания Рони. Сейчас, посмотрев на пустую тарелку дочери, Фальк сказал, что ей пора идти, если она не хочет опоздать в школу.
Роня поехала на велосипеде на второй урок.
Немного позже к ним присоединилась Адельтрауд, а через полчаса они с Жасмин отправились в Кюлюнгсборн, где предъявили строгому чиновнику в ратуше документы будущей свидетельницы на свадьбе. После того как с них сняли копию, Жасмин получила их обратно. А потом они поехали через поля, леса и прямые аллеи в Росток.
— Свадьба будет очень простая, — говорила Адельтрауд. — Пара друзей и только самые близкие родственники. — Тем не менее она затащила Жасмин в оба магазина, где продавали вечерние наряды. Они находились как раз напротив ратуши на Ланген-штрассе, неподалеку от Мариенкирхе. Адельтрауд нравились длинные платья из шелковой тафты и с драпировкой. Но Жасмин настояла на том, чтобы купить что-нибудь с более короткой юбкой — она же не невеста, — и выбрала нежно-голубое платье из матово блестящего дюшеса с асимметричной двухслойной юбкой и пару голубых туфелек.
Вообще-то, она не могла себе этого позволить, но на задних дворах Кройцберга было достаточно секонд-хэндов, куда можно было сдать товары, купленные в бутике. Потом они пошли в «Гранд-кафе» на университетской площади, чтобы съесть салат под синими зонтиками, и Жасмин узнала, что бракосочетание состоится на следующий, день в одиннадцать часов.
Свадебный банкет был заказан в Хайлигендамме. Адельтрауд призналась, что они не хотели праздновать свадьбу в Хайлигендамме из-за неприятных воспоминаний, но некоторые гости сочли бы их скрягами, если бы свадьбу играли в менее дорогом ресторане.
Интересно, а ее родители случайно не в Хайлигендамме? Может, именно на эти выходные они приедут сюда по выигранной путевке? Завтра нужно будет спросить.
Пока солнце не ушло с террасы, Жасмин играла с Роней в шахматы. Когда девочка спросила, что она собирается делать, чтобы расстроить свадьбу отца с Лаурой, та отделалась неопределенным ответом. Роня ей верила.
Жасмин чувствовала уколы совести и пыталась отвлечься, сосредоточившись на игре. Она знакомила Роню с разными шахматными дебютами и радовалась, что ее подопечная уже могла продумать несколько ходов вперед. Фальк принес апельсиновый сок и некоторое время наблюдал за игрой. Его близость волновала Жасмин, и Роня, к своему изумлению, сумела взять ферзя противника. Потом Фальк отправился в сад: он убирал гравиевые дорожки, стриг одуванчики, разбрасывал содержимое контейнера для компоста между цветущих роз.
В это время у Жасмин появилась возможность тайком сбежать. Без собственной машины это было нелегко сделать.
Ключи от «Пежо» Фалька лежали на комоде в вестибюле, но, прежде чем угонять машину, нужно было подготовиться.
Насколько она помнила, велосипеды стояли в подвале. На велосипеде можно доехать до Кюлюнгсборна и сесть там на поезд, поэтому она предложила Роне покататься.
В подвале действительно оказалось четыре велосипеда; среди которых были горный и гоночный. Жасмин выбрала велосипед с удобным переключателем скоростей.
Когда Фальк увидел, что они подкачивают шины, он бросил все свои лопаты, грабли, садовые ножницы и заявил, что не прочь поехать с ними. Роня была в восторге, Жасмин вела себя сдержанно, поскольку поняла, что ее побег не удастся. Но в глубине души такой поворот дела ее обрадовал.
Фальк взял для себя гоночный велосипед и поехал по очень старой, в выбоинах, улице, направляясь к Стеффенсхагену.
Они ехали за ним через деревню, вытянувшуюся вдоль единственной улицы, мимо церкви из жженого красного кирпича, которая была видна с террасы Пеерхагена. Оттуда они поехали дальше, в сторону побережья, к Конвентской низине, где располагалось тихое широкое озеро, на берегах которого паслись овцы и бродили цапли. Жасмин одновременно наслаждалась и страдала.
Ужин проходил по уже известному Жасмин семейному сценарию. Понтер Розеншток сказал жене:
— Фальк больше не хочет быть управляющим. Я не ожидал от него такого заявления. Ведь он занимался этим целый год!
Жасмин не заметила в глазах Фалька никакой горечи или, обиды, как это бывало раньше. Более того, он улыбнулся и шутливо произнес:
— Папа, ты деспот!
Гюнтер Розеншток молчал. И только когда Роню отправили спать, а Жасмин лихорадочно соображала, как бы ей улизнуть под предлогом, что хочется отдохнуть, а самой убраться отсюда на велосипеде, глава семейства наконец заговорил:
— Куда на этот раз поплывет «Santa Lucia»? И на сколько лет протянется канат?
Фальк рассмеялся:
— Трусишка! Вот почему ты всегда хотел, чтобы я продал, яхту! Боишься, что я снова сбегу?
— Может, не будете ссориться? — Адельтрауд вздохнула.
Фальк подал матери виски, который она попросила.
— Не переживай, мама. Для того чтобы ссориться, нужны два человека.
— Вот-вот, — проворчал старик. — Фальк, будь так любезен, не молчи. Мы же семья и говорить должен не только ее глава!
Фальк удивленно посмотрел на отца.
— Кстати, — громко произнесла Жасмин, — эта кухня «Кларисса», которую спроектировал Фальк, очень понравилась моей подруге. Я давно хотела это сказать. Гениальная идея!
Гюнтер Розеншток заморгал.
Фальк засмеялся.
— Если бы я руководила вашим предприятием, я бы прогнала Фалька из отдела менеджмента и отправила бы его в мастерскую. У него, конечно, руки-крюки, но…
— Госпожа Кандель, — перебил ее Гюнтер Розеншток, отрезая кончик сигары, который пролетел через всю комнату и упал за батарею, — а вы не хотите быть управляющей холдингом «Розеншток»? После того что натворил там этот предатель, который называет себя моим сыном, хуже там стать уже просто не может.
Жасмин засмеялась.
— Спасибо, это очень лестное предложение, но у меня уже есть интересная работа.
Старик усмехнулся, нагрел сигару на огне и стал разжигать ее.
Тем временем Фальк раздал всем напитки и сел на диван рядом с Жасмин. Та моментально поняла, что находиться рядом с ним — это уже слишком. Она справилась с головокружением и приняла решение не присутствовать на свадьбе. Ни за что!
На следующее утро в четверть одиннадцатого было уже поздно. Жасмин быстро оделась и стала помогать Роне с макияжем. Все остальные обитатели дома прихорашивались в своих комнатах. В холле на первом этаже было тихо.
Жасмин осторожно спустилась по лестнице. Внизу на полке лежал ключ от автомобиля Фалька. Она взяла его, вышла из дома и повернула налево к гаражам.
Весеннее утро радовало своей свежестью. На лужайке в лучах яркого солнца стояли преисполненные
