— Держи меня, Гарт. Ты нужен мне. Я хочу быть с тобой. Хочу попытаться.
Глава 14
В последующие недели Керри сосредоточилась на том, чтобы быть исключительно девушкой Гарта. Прошло немного времени, и Хартфорд признал ее за таковую. К ней стали ревновать медсестры, имевшие хоть малейшую надежду, что доктор Гамильтон ими интересуется или может заинтересоваться, а одинокие интерны и резиденты не без сожаления перестали расценивать ее как возможный объект для ухаживаний.
Однако если это и беспокоило Бретта, который теперь снова встречался с Евой, то он не показывал виду. Он вел себя дружелюбно и безразлично. Можно было подумать, что их короткий, горько-сладкий роман только приснился Керри. Мысль об этом причиняла ей боль. Джина была права. Бретт не собирался жениться на ней.
После того как прошла обида на Бретта, Керри обнаружила, что ей все больше нравится общество Гарта. Из этого она сделала вывод, что любовь, которая растет постепенно и медленно, живет гораздо дольше, чем та, что приходит неожиданно.
Прошел сентябрь, потом октябрь. Жизнь Керри стала однообразной и предсказуемой, но ее это устраивало как нельзя лучше. Гарт звонил ей каждый вечер ровно в восемь часов, если только в больнице не случалось чего-нибудь непредвиденного. По средам он навещал Керри дома — и каждую среду Джина радовала их гастрономическими изысками. К ним обычно присоединялся Джо, и вчетвером они составляли неплохое общество. После ужина они обычно разговаривали и пили кофе. По выходным Гарт и Керри встречались вне дома: ужин в ресторане, потом кино, театр или танцы.
— Я стал мерить время по тому, сколько его я провожу рядом с тобой, — сказал он ей как-то вечером.
Они танцевали. Он прижал ее к себе сильнее и добавил:
— Керри, давай будем вместе всю жизнь. Скажи, малышка, ты будешь моей женой? Что ты решила?
Керри не попала в такт. Конечно, она отлично понимала, что Гарт давным-давно должен был задать этот вопрос. Она сильно затянула с ответом, а он был более чем терпелив. Ей нужно что-нибудь решить. Если она не выйдет замуж за Гарта, то так и будет жить с призраками в сердце.
«Да что с тобой такое, в конце концов?» Она не сомневалась в том, что хочет близких, доверительных отношений, детей, что ей нужен мужчина, который любил бы ее, был бы добрым и верным. Она знала, что Гарт может дать ей все это. Но она не могла сказать ему, чего она ждала все это время. Она не могла обидеть его, признавшись, что все еще надеется, что у нее в сердце вспыхнет искра, которая заставит ее стремиться выйти замуж за Гарта с такой же силой, с какой он хочет жениться на ней.
Гарт сам прервал затянувшееся молчание:
— Твой ответ — «нет»? Керри, не бойся быть со мной откровенной.
Отчаяние в его голосе заставило ее ответить как можно мягче:
— Гарт, не сомневайся в том, что я люблю тебя. Я только не понимаю еще, насколько сильно.
Казалось, Гарта удовлетворил ее туманный ответ. По крайней мере, она очень надеялась на это.
— Ты в первый раз сказала, что любишь меня. Похоже, я делаю успехи. — В его голосе больше не было отчаяния. Его заменил почти мальчишеский энтузиазм.
У Джины, как оказалось, была своя теория насчет того, почему Керри так тянет с решением. И она озвучила ее со своей обычной прямотой. Это случилось за обедом.
— Это все из-за Бретта — и не спорь со мной. Как можно выкинуть парня из головы, если ты с ним каждый день видишься? Он становится плохой привычкой. Как курение. Переводись обратно в хирургию. Жизнь Кончиты уже вне опасности.
— Наверное, ты права… — с неохотой признала Керри. — Я и сама об этом думала. Насчет Кончиты. Я боюсь, что она стала слишком зависеть от меня. Недавно она даже назвала меня «mama-cita».
Джина посмотрела на нее и положила себе на тарелку еще запеканки.
— По-моему, это работает в обе стороны. Тебе же она тоже нравится.
— Да. Я очень привязалась к Кончите. Я точно знаю, что, когда она вернется в Мексику, мне будет плохо.
— Подруга, в тебе проснулся материнский инстинкт. Ешь запеканку. — Джина подвинула блюдо ближе к Керри. — Нам нужно все это съесть за сегодня. Завтра я собираюсь устроить ужин китайской кухни.
Керри покачала головой:
— Джина, я наелась. С тех пор как я с тобой живу, я поправилась на шесть фунтов.
— Да, ты была тощая. Сейчас ты гораздо лучше выглядишь. Почти как я. — Джина засмеялась и взяла еще еды.
Еда была одной из немногих вещей, в отношении которых она не была объективной.
«Много лет не ела досыта», — объяснила она, когда они с Керри только начали жить вместе.
Керри не говорила Бретту о том, что попросила о переводе, до тех пор пока его не одобрили, — боялась, что Бретт сможет убедить ее остаться. А ей будет трудно отдавать девочку в чужие руки и без его праведного гнева. Когда все выяснилось, Бретт попытался поговорить с Керри:
— Я хочу задать тебе один вопрос… — он старался казаться спокойным, — это из-за меня?
Керри улыбнулась, неторопливо, уверенно:
— Не льстите себе, доктор Тейлор. Вы тут совершенно ни при чем.
Он вспыхнул:
— Тогда почему ты уходишь, когда ты так нужна?
Вот оно, подумала Керри. Апелляция к профессионализму. Она успела хорошо узнать, какими способами он добивался того, что хотел.
— За Кончитой теперь может ухаживать любая другая медсестра, и делать это не хуже меня. Ты сам это знаешь. Она поправляется. Мое присутствие теперь не так важно. Я буду навещать ее при каждом удобном случае.
Бретт нетерпеливо отмахнулся. Своим жестом он как бы показывал всю вздорность ее резонов.
— Кончита тебя любит. И я, грешным делом, думал, что она не последний человек в твоем списке.
— Далеко не последний. Это одна из причин, почему я ухожу, — сказала Керри.
Она повернулась, чтобы уйти. Ее, наверное, давно ждет Гарт. Сидит в кафе и недоумевает, что могло ее задержать.
— Принцесса, ты всегда убегаешь, как только что-нибудь касается твоего сердца? — насмешливо сказал ей вслед Бретт.
Ее буквально передернуло.
— Это ложь!
Его глаза сверлили ее, старались достичь всех спрятанных в глубине души тайн.
— Разве? — И прежде чем она исчезла, добавил: — Мы все еще искрим при виде друг друга. Интересно, почему?
— Не знаю! И не хочу знать!
Керри бегом бросилась к лифту. Почему она снова позволила Бретту вывести ее из себя? Ну почему она такая дура, почему не может защититься от его змеиного языка? Но в отношении одного у нее не осталось сомнений. Ей точно нужно переводиться. Если она никогда больше не увидит Бретта Тейлора, им обоим будет только лучше. И когда она будет навещать Кончиту, она позаботится о том, чтобы в это время в палате его не было.
Теория Джины не лишена смысла, решила Керри по прошествии нескольких недель. Теперь, когда она редко видела Бретта, даже по больничным делам, оказалось, что не думать о нем гораздо легче.
Только один раз у нее был короткий приступ ностальгии. Это случилось тем вечером, когда они с Гартом ужинали в «Волне прибоя». В зал вошел Бретт, и не один — с шикарной рыжеволосой Меридит Блэйр, которая работала в Хартфорде ассистенткой, а в свободное время помогала в педиатрии. Они будто специально заняли столик, расположенный в поле зрения Керри. Она видела, как Меридит улыбалась Бретту, — как будто владела им. Видела, с каким вниманием Бретт слушал каждое ее слово. Он что, действительно влюблен в нее? Или она всего лишь его ноябрьское увлечение? Еще одна кандидатка в клуб
