– А мне больше ничего и не нужно, моя прелесть.
«Как бы не так!» – подумалось ей, однако она предпочла оставить свое мнение при себе.
– Я не ваша «прелесть»! Я ваш адвокат. Кстати, раз уж об этом зашла речь…
– Вы еще не закончили завтрак.
Элис рассматривала последний кусок хлеба с джемом, лежавший перед ней на тарелке. Здравый смысл требовал от нее отставить тарелку в сторону и перейти прямо к делу, чтобы не выглядеть со стороны обжорой. Но вместо этого она быстро доела все без остатка.
Лукас принялся поспешно убирать со стола, а Элис направилась к раковине, чтобы вымыть руки. Обернувшись, она обнаружила рядом Лукаса, который расставлял тарелки в шкафчике. Они находились так близко друг от друга, что она могла до него дотронуться, однако у нее хватило ума не делать этого. Она хотела отойти в сторону, однако Лукас остановил ее, поставив по обе стороны от нее по тарелке. Его крепкие мускулистые руки прижали ее к раковине, и она уставилась на пуговицы его рубашки – черные на белом фоне. Одна из них, у самого воротника, была оставлена расстегнутой, и сердце в ее груди невольно заколотилось. Затем она запрокинула назад голову, пока не встретилась с ним взглядом.
– Вам понравилась еда? – спросил он, голос его был серьезным и полным чувственной силы.
– Да, благодарю вас. Я сама вряд ли могла бы сделать лучше.
– Увы, похоже, вы правы. Вы вообще умеете готовить?
– Конечно, – ответила она, обиженно фыркнув, хотя на самом деле это было не совсем так. Ее с самого детства воспитывали для поединка умов, а не для возни на кухне. – Просто в последнее время мне некогда было этим заниматься – что и неудивительно, когда твой клиент отказывается с тобой сотрудничать, ну и всякое такое.
В его голубых глазах вспыхнул блеск одобрения, ладони скользнули вниз по ее рукам.
– Впредь обещаю быть более покладистым.
Судя по его прерывистому тону, он отнюдь не остался невосприимчивым к ее чарам, и эта неожиданная мысль поразила ее так, что у нее перехватило дух. Этот человек, которого она совсем не понимала, все еще желал ее. Несмотря ни на что.
Лукас не отрываясь смотрел на нее. Его темные глаза влекли ее подобно бездонным океанским глубинам, а взгляд был полон такой проникновенной силы, что она едва ему не уступила. Соблазн казался ей почти неодолимым. Но как? Как она могла отдаться мужчине, который был ее клиентом, к тому же с весьма сомнительной репутацией?
– Я ваш адвокат, мистер Хоторн, а не одна из ваших поклонниц, и была бы вам очень признательна, если бы вы не забывали разницу. Я понимаю, что у вас нет для этого оснований после того, как я… – Она замялась.
– После того, как вы меня поцеловали? Как одна из моих поклонниц?
Щеки ее стали пунцовыми. Однако Элис не привыкла уклоняться от ответственности.
– Да. Я вела себя слишком вольно, а потом по-глупому бросилась бежать, словно малое дитя. Подобные выходки недостойны адвоката, которому вы платите за услуги, и я должна принести вам свои извинения.
– Извинения приняты.
Его ладони заскользили вниз по ее рукам, и в первое же мгновение, когда он наклонился к ней, Элис поняла, что неприятностей ей не миновать.
Губы его слегка – лишь слегка – коснулись ее собственных, и когда он привлек ее к себе, из груди его вырвался едва уловимый стон и он поцеловал ее уже крепче.
– Позвольте мне на этот раз вести себя слишком вольно, – произнес он тихо, – чтобы вам не за что было передо мной извиняться.
Если бы он не подавлял ее своей близостью, Элис наверняка смогла бы вникнуть в смысл его слов и найти в его логике изъян. Рассудок громко требовал от нее бежать куда глаза глядят, но тело истосковалось по нему, а сердце трепетало от страха и восторга так, что, казалось, вот-вот вылетит из груди, и она не в состоянии была сдвинуться с места. Он запустил пальцы в ее белокурые локоны.
– Да простит меня Бог, но мне это было приятно, – прошептала она.
И тогда он снова притянул ее к себе, припав к губам жарким поцелуем. Он высвободил из-под пояса ее блузку и принялся ласкать мозолистыми пальцами ее спину. Под его мягким напором ее губы приоткрылись, и она ощутила вкус апельсинового сока.
– Это безрассудство, – почти простонал он, когда она прильнула к нему всем существом, не прерывая поцелуя.
– Я еще не совершила ни одного разумного поступка с тех пор, как вы переступили порог моей конторы.
Элис почувствовала охватившее его напряжение и мысленно проклинала себя за несносный язык. Он зажмурил глаза, пальцы его замерли на месте. Вот сейчас он уйдет и оставит ее стоять тут словно последнюю дурочку! Однако он не отступил от нее, его губы опустились к ее шее, слегка пощипывая мочку уха. Элис запрокинула голову, и он положил обе руки ей на талию, постепенно поднимая их все выше и выше, пока не обхватил грудь.
Ощущение было чудесным, и ей хотелось, чтобы это блаженство никогда не кончалось. В этот миг ей было не до приличий, и она не раздумывала о том, что хорошо, а что дурно. Она обняла его за шею, и он слегка приподнял ее.
– Вы вызываете во мне желание, – донесся до нее его шепот. – Отчаянное желание познать вас всю целиком, видеть выражение вашего лица, когда я проникаю в глубь вашего тела.
Элис, потрясенная, охваченная страстью, едва могла дышать. Она представила себя обнаженной в его объятиях и сцену близости.
