создать для них она.
Но даже понимая это, Лили не могла избавиться от настойчивой мысли, которая поддерживала ее все это время, помогая день за днем выполнять тяжелую, изнурительную работу, – она любит этих детей! А они любят ее. И поэтому они должны быть рядом с ней, а не на какой-то ферме в Пенсильвании.
Но если она собирается отвоевать племянников у кузена Абигайль, придется доказать, что детям будут созданы условия не хуже, а даже лучше, чем у Вестфордов.
Но в ее душу вновь закралось сомнение: сможет ли она победить? Не время раздумывать о том, что произойдет, одернула себя Лили. Как бы то ни было, без боя она не сдастся, а там уж будет видно, кто выиграет.
После визита четы Вестфордов она поняла одно: чтобы добиться своего, ей придется удвоить усилия. Она любит детей и хочет, чтобы они остались с ней. Ей известно, что того же желают и сами дети. Значит, отступать нельзя. Как, впрочем, и терять время.
Вспомнив о том, что времени-то у нее как раз почти не осталось, Лили с невиданными упорством и энергией снова принялась за дело. Независимо от того, удастся нанять новую прислугу или нет, она сама должна научиться стирать, гладить и готовить, а также делать то, о чем большинство женщин ее круга не имеют ни малейшего представления.
Она будет бороться. И обязательно победит.
Глава 20
– На какую высоту?
От неожиданности Морган вздрогнул и чуть не раскроил себе пилой руку.
– Черт побери, Лили, не смей подкрадываться ко мне, когда у меня в руках пила!
Но Лили, не обращая внимания на его тон, улыбнулась:
– Я спросила: «На какую высоту?»
Морган вздохнул и сердито посмотрел на нее, отложив пилу в сторону:
– Что-то никак я не пойму, о чем ты говоришь.
– Начиная с этой самой минуты, когда ты скажешь мне: «Подпрыгни», я обещаю отвечать только одно: «На какую высоту?»
Во взгляде Моргана появилась подозрительность.
– Что ты натворила Лили? Лучше признайся сразу, – попросил он и направился к дому, словно желая проверить, не рухнула ли какая-нибудь стена, ненароком разрушенная Лили.
– Это несправедливо! Я ничего плохого не сделала!.. – воскликнула она, едва не добавив к своей тираде слово «пока». – Я просто пришла сюда, чтобы сказать: я готова сделать все, что ты мне скажешь. Больше ты не услышишь от меня ни единой жалобы, потому что я решила научиться вести домашнее хозяйство, даже если ради этого мне придется умереть.
Скорее, умереть придется ему, подумал Морган. Ежеминутно занятый мыслями об этой невозможной женщине, он уже был почти не способен переключать внимание на что-то еще. А это было опасно, главным образом потому, что, занимаясь ремонтом, ему постоянно приходилось иметь дело с колющими и режущими инструментами, которыми было легко пораниться. Но и Лили сейчас не легче. Он покачал головой: в жизни ему не доводилось встречать существо, которое бы до такой степени было не подготовлено к тому, чтобы справляться с совершенно заурядными домашними делами.
– Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, Морган Элиот. Но я сумею. Вот увидишь, я всему научусь.
Морган посмотрел на нее, и выражение его лица смягчилось.
– Я сожалею о том, что тебе пришлось выдержать визит родственников.
– Откуда ты знаешь, что это были именно они?
– Мне рассказал Роберт.
– Он расстроился? Морган усмехнулся:
– Думаю, мальчику станет легче, как только он увидит, что ты еще решительнее взялась за дело и не собираешься отступать.
– Так и есть. Обещаю, что не сдамся.
– Отлично! Можешь начать стирку. На кухне я видел корзину с бельем. Его надо перестирать.
– Снова?! Ты хочешь, чтобы я опять стирала всю эту гору белья?
– Значит, так ты говоришь «На какую высоту?»! Лили что-то проворчала, затем рассмеялась:
– Ты прав. Ты, как всегда, прав. Уже иду.
С этими словами молодая женщина отправилась в помещение для стирки и зажгла газовую колонку. Она не стала повторно намыливать белье, а только раз за разом полоскала его в теплой воде, пока не почувствовала, что по спине заструился пот.
Лили работала с таким усердием, как никогда прежде. Пораженные до глубины души Морган и дети, собравшиеся поблизости, наблюдали за ней.
– Похоже, она наконец поняла то, что мы пытались ей втолковать, – заключил Роберт, когда к исходу дня Лили сняла с веревки чистейшее, пахнущее свежестью белье.
Примерно через неделю, к несказанному удивлению всех обитателей Блэкмор-Хауса и прежде всего самой Лили, она действительно многому научилась.
