Рейна капризно надула губы. Милисент, к которой она стояла спиной, не увидела этого и не на шутку встревожилась, что Ранульф может рассердиться на жену, хотя та ни в чем не виновата. Поэтому, когда Рейна стала уверять мужа, что ничуть не надоедала Милисент, та поспешила поддержать хозяйку.
— Вовсе нет, — заверила она.
— И никому я не помешала, — продолжила Рейна.
— Как можно! — воскликнула Милисент. — Леди Рейна оказала мне неоценимую помощь!
Но тут Рейна обернулась и со смешком посоветовала:
— Не волнуйся, дитя мое, он ничуть не злится, — заверила она, бросив на Ранульфа предостерегающий взгляд. Исполин ухмыльнулся, чем немедленно убедил девушку, что подобные сцены здесь не редкость.
Но в эту минуту в спальню протиснулся раздосадованный Роланд:
— Не думал, матушка, что ты не дашь спать Мили всю ночь напролет!
Рейна воздела руки к небу и гордо провозгласила:
— Немедленно иду к себе!
И с этими словами удалилась из комнаты, даже не посмотрев на мужчин.
— Пойду помогу ей найти дорогу, неровен час опять забредет куда-нибудь, — объявил Ранульф. — И ты, Роланд, не задерживайся. Нам необходимо хоть немного поспать.
Он последовал за женой, а молодым людям, как ни странно, стало не по себе, не только потому, что их оставили одних. Просто оба знали, что именно обсуждалось здесь, и оттого напряженность становилась нестерпимой. Роланд первый попытался немного смягчить неловкость. Шагнув ближе, он устроился на том же месте, которое минуту назад занимала мать.
— Прости, — шепнул он, беря ее за руку. — Я всего-навсего хотел, чтобы матушка немного тебя успокоила. Лучше ее никто этого не сумеет. Не думал только, что она полночи не даст тебе покоя.
— Ни к чему извиняться, Роланд. Я не спала, иначе она не вошла бы.
— Но ты до сих пор огорчена?
Милисент картинно вздохнула и поспешила сменить тему:
— Неужели весь замок до сих пор бодрствует?
— Не знаю, как другие, — усмехнулся он, — но мы с матушкой частенько сиживаем вечерами на кухне, когда остальные разойдутся. Толкуем обо всем на свете, пока отец не просыпается и не идет нас искать, вот как сегодня.
— И поэтому ты не спишь?
— Нет, просто я всегда голоден, а когда хочу есть, ни за что не усну, — покаянно признался Роланд, и Милисент невольно засмеялась.
— Ну да, прокорми такого верзилу!
Роланд последовал ее примеру, но веселье длилось недолго и было прервано грохотом распахнувшейся двери. За стуком послышался звон металла, весьма похожий на лязг меча, вынимаемого из ножен. Молодые люди оглянулись.
Посреди комнаты стоял Вулфрик с мечом в руках, не сводя взгляда с Роланда:
— Какая жалость, что придется тебя убить!
Глава 38
Милисент побелела как полотно. Не внезапное появление Вулфрика было тому причиной и не угроза расправиться с ее другом. Она сразу сообразила, откуда Вулфрик мог узнать, где она. От Джоан. Что он сделал с ее сестрой?!
Поэтому девушка, не успев опомниться, набросилась на де Торпа:
— Что ты сотворил с Джоан, чтобы добиться от нее признания? Пытал? Она никогда не выдала бы меня добровольно!
Ледяной взор сапфировых глаз обратился на нее.
— Это верно. Она просто рухнула без сознания у моих ног, когда я всего лишь спросил ее о тебе.
— Всего лишь? — с подозрением повторила девушка. — И сильно был при этом взбешен?
— Очень!
Милисент облегченно вздохнула. Он не терзал Джоан. Но перепугал ее до смерти. В таком случае…
— Откуда ты узнал, где меня искать, если она и словом не обмолвилась?
— Несколько дней назад она неосмотрительно открыла моему брату, как нежно ты именуешь своего возлюбленного. Хорошенько подумав, я понял, какого кроткого великана она имеет в виду, и отправился сюда.
Он снова впился взглядом в Роланда. Милисент с удивлением увидела, что тот широко улыбается. Должно быть, просто рехнулся. Ну что тут забавного? Его вот-вот прикончат, а он радуется! Неужели вообразил, что Вулфрик шутит? Или считает, что нечего бояться, поскольку спор идет на спокойных тонах, никто не кричит и не ругается?
Да и Вулфрик ведет себя странно. И хотя, вне всякого сомнения, разъярен, все же сдерживает гнев. Почему же он так зол? Из-за ее побега? Или потому что увидел ее с другом?
— Тебе нет нужды убивать Роланда, — вступилась она. — Я поняла, что питаю к нему лишь сестринские чувства. Кроме того, Роланд отказался жениться на мне по тем же причинам. Он мне как брат.
— Принимаешь меня за дурака?! — взорвался Вулфрик. — Доказательство перед моими глазами!
Вместе с облегчением пришла и неизвестно откуда взявшаяся храбрость. Теперь Милисент нисколько не боялась его негодования. Ничего он ей не сделает!
— Какое доказательство? — отмахнулась она. — Если все дело в том, что ты видишь Роланда в моей спальне, так следует все выяснить, а потом обвинять. Появись ты несколькими минутами раньше, застал бы здесь родителей Роланда. Он пришел сюда, чтобы увести матушку, которая, по его мнению, не давала мне спать. И если у тебя осталось хоть немного здравого смысла, ты удостоверишься, так ли это было, прежде чем поднимешь меч на невинного.
— Мили, почему ты намеренно сердишь его? — наконец вставил Роланд.
— Вовсе нет! — запротестовала она.
— И не спорь, — велел он. — Мой господин, она не лжет. Не будь она помолвлена с вами, я так или иначе не мог бы на ней жениться. Все равно что обвенчаться с собственной сестрой, а это, согласитесь, вещь невозможная.
Бедняга изо всех сил пытался их помирить и ослабить напряжение. Но на Вулфрика это ничуть не подействовало: выражение лица оставалось холодно-замкнутым, глаза зловеще блестели.
— Хочешь сказать, Милисент, что врала, когда клялась в любви к нему?
Как пожалела Милисент, что он упомянул об этом! Но теперь уже ничего не исправить.
— Я не врала… — вынуждена была признаться она, — просто тогда думала, что это именно так и есть. Была уверена, что смогу полюбить его, но не давала себе времени поразмыслить хорошенько и сообразить, что он заменил мне брата, которого у меня никогда не было. Из нашего брака ничего бы не вышло. Мы не испытываем друг к другу ни малейшего влечения. Сколько раз тебе повторять? Неужели не ясно?
— Опять ты, Мили, — посетовал Роланд, пронзая ее возмущенным взглядом.
— Что?! — огрызнулась она.
— Злишь его. Достаточно обычного объяснения. Не стоит сто раз твердить одно и то же, да еще таким раздраженным тоном!
— Иди спать, Роланд. От тебя никакого толку.
— Не могу, — вздохнул Роланд, всем своим видом показывая, что его единственное желание — поскорее исчезнуть.
Девушка поняла, что он боится оставить ее наедине с Вулфриком, но достаточно мудр, чтобы не высказать этого вслух. Она тоже предпочитала не находиться наедине с женихом, но в эту минуту куда больше боялась за Роланда, чем за себя, поскольку Вулфрик так и не вложил меч в ножны.
Вулфрик, должно быть, тоже это понял или посчитал, что безоружный Роланд побаивается протиснуться мимо него, потому что все-таки убрал оружие и пробурчал:
— Я рад, что мне не придется расправляться с тобой, хотя бы ради твоего отца. Делай, как она велела. — И, видя, что Роланд все же колеблется, Вулфрик добавил: — Она стала моей с того дня, как нас обручили. И не пытайся вмешиваться в то, что тебя не касается.
Они долго пристально смотрели друг на друга, прежде чем Роланд наконец кивнул и удалился.
