— Да, сэр. Так оно и случится. Я надеялся, что это будет то чудо, о котором вы говорили. Эта цитата из Садата...
— 'Нельзя быть реалистом без веры в чудеса'.
— Да-да.
Крейтон не питал слабости к импульсивным жестам. Они, по сути, противоречили всему, во что он верил. Поэтому, когда он протянул руку, чтобы похлопать Марио Гарсиа по плечу, это был жест приобщения к «своим», тесному кругу избранных, знавших, что хорошо для страны.
— Не отчаивайся, дружище, — сказал ему Крейтон с понимающей улыбкой. — Кто знает, какие еще события смогут помочь нам? Будь внимателен, держи ухо востро и давай мне знать сразу же, если что-то привлечет твое внимание.
— Да, сэр. Спасибо, судья.
Специалист по средствам массовой информации сдержанно кивнул, но глаза у него сияли от оказанного шефом доверия.
Глядя в спину Марио, Крейтон вновь подумал о своем плане. То, что Пауэрс отыграл показатели опросов, делало его еще более важным. Вместе с Винсом они тщательно организовали серию убийственных откровений, которые должны были превратить команду Пауэрса в кучу мусора без всякой надежды на перегруппировку, нейтрализацию или восстановление имиджа за столь короткое время. До вторника, когда откроются избирательные участки, оставалось меньше трех дней.
Крейтон вынул мобильный телефон, завибрировавший в нагрудном кармане. Звонок был закодирован и не поддавался отслеживанию, сигнал с него прыгал вокруг земного шара, подобно неуловимому шарику пинг-понга.
— Да? — тихо спросил Крейтон.
Майя Стерн сообщала ему о событиях с того момента, как она поднялась в кабинет психолога. В животе как будто что-то оборвалось. Грудь сдавило. Она непреднамеренно убила врача.
Он оборвал ее:
— Джулия вновь может видеть? Она узнала тебя? Она ответила не сразу.
— Да, сэр.
Мысленно он застонал. Новости были не просто плохими, они были ужасными.
— Но есть и хорошие новости, — продолжала она. — Вдова Граполиса в истерике. Она говорит, что слышала, как Джулия Остриан кричала, что убьет психолога. Полиция нашла пистолет рядом с тем местом, где сидела Остриан. Поэтому сейчас ищут ее. Мотива у них пока нет, но считается, что это сделала Остриан.
Крейтон начал успокаиваться.
— Хорошо. Мы должны выжать из этого максимум. Она колебалась.
Крейтон понял это.
— Что еще? — спросил он.
— Один человек пытается помочь ей. Он говорит, что работал в Компании и что зовут его Сэм Килайн.
Она не стала говорить, что узнала Килайна по работе в Компании, и что он мог так же легко узнать ее. Крейтон может отстранить ее от работы, а она хотела добраться до Остриан и Килайна. Они принадлежали ей.
Крейтон был поражен. Затем разозлился. Сэм Килайн? Винс сказал, что решил вопрос с Килайном. Дьявол!
— Вы хотите, чтобы я связалась с Винсом? — спросила Стерн.
Крейтон нахмурился. Его мозг быстро прорабатывал ситуацию.
— Я позабочусь об этом. Мы можем устроить так, что если ее поймают, то будут держать для нас в Главном управлении полиции. Департаменту полиции это не понравится, но его начальник обязан мне, а Винс может выдать кучу доводов, лишь бы ее подержали в изоляции, а затем сразу же выпустили оттуда. — Он сделал паузу и почувствовал, как где-то внутри поселяется тревога. — Но в любом случае было бы намного лучше, если бы ты нашла ее раньше.
— Где, по-вашему, мне следует ее искать?
Он задумался. Джулия узнала убийцу матери и теперь направляется на север с Шестьдесят восьмой улицы. Думая и анализируя, он заморгал. А затем догадался — она, скорее всего, бежит к дому Брайса.
Брайс должен помочь ему. Но он может и воспротивиться. С ним всегда так. Дело не только в его характере, но и в том, что он любил Маргерит и сожалеет о ее смерти гораздо больше, чем Крейтон или Дэвид. Стоило получше продумать вопрос с Брайсом, но он знал, что как-нибудь справится. Несмотря ни на что, семья жила по правилу «кулака Токугавы» — вместе они были сильны. Их отец вбил это им в головы, и, в конце концов, именно благодаря этому правилу они смогли победить его самого.
Он объяснил Стерн, где искать Джулию.
— Найди и убей ее, — резко сказал он.
Его будущее могло зависеть от того, удастся ли Стерн первой настичь Джулию.
— Но только, черт подери, постарайся сделать так, чтобы все выглядело, как несчастный случай! — И тут он улыбнулся: — Хотя, подожди. У меня есть способ получше. Кое-что может дать нам мотив, по которому она якобы убила Ориона Граполиса...
21
20.15. СУББОТА
НЬЮ-ЙОРК
Брайс Редмонд жил в мраморно-известняковом особняке около Центрального парка в самом центре нью-йоркского Верхнего Ист-Энда. Здесь располагались самые престижные организации и учреждения и было сконцентрировано такое богатство, что позавидовал бы даже Билл Гейтс. Рядом находился знаменитый музей Гуггенхайма и школа Сент-Дэйвидс, куда сливки общества посылали учиться своих детей. В частных клубах этого района были такие строгие и секретные правила членства, что никто не знал доподлинно, в чем же заключалась их суть.
Несмотря на инакомыслие Брайса, ему нужна была эта фешенебельная недвижимость как по всем вышеупомянутым причинам, так и по сугубо личным. Он просто расцветал, когда ему удавалось вывести из себя тех, кому не нравился он или его большой ревущий «Харли-Дэвидсон». Ему нравилось мозолить им глаза своими джинсами, ковбойскими сапогами от Тони Ламы и синими рабочими рубашками. И еще его скандальные связи, а также возможность купить и продать большинство своих соседей.
Если вы родились богатым, а потом сами сделали себя еще богаче, вы можете доставить себе маленькую, но приятную радость возмущения общественного порядка. Со своей весьма преуспевающей компьютерной компанией «Редмонд системз» и миллиардом долларов ежегодной прибыли Брайс мог позволить себе смаковать яростное неприятие соседями своих личных увеселений. И позволял.
Но сейчас он сидел один в своей норе, уставясь в похожий на пещеру огромный камин, где потрескивали и бились оранжевые с голубым языки пламени. На противоположной стене комнаты висела картина Пикассо. Высокие стрельчатые окна выходили на просторный сад, что так редко встречается в большом городе. Запах горящих дров и богатства наполнял воздух, а Брайс пребывал в подавленном состоянии.
Утренняя встреча в Арбор-Нолле заставила его остро почувствовать, насколько ему скучно. Его страсть к «Редмонд системз» умерла. Он был предпринимателем, а не упорно трудящимся менеджером. Так же, как из революционеров редко получались хорошие главы государств, предприниматели, любящие риск, обычно не могут сбавить обороты до ежедневного однообразного управления преуспевающей корпорацией, то есть того, что требовалось для процветания «Редмонд системз» в двадцать первом веке. Он был достаточно умен, чтобы понять это и уйти в отставку, возложив обязанности на группу тщательно подобранных отличных менеджеров.
Этим утром в Арбор-Нолле он посмотрел на своих братьев, сыновей, дочерей, племянников и племянниц и поразился своей зависти. Их жизнь была полноценной и интересной. Сейчас, думая об этом, он увидел перемены, произошедшие за последний год и указывающие на всю глубину его беды. Он потерял четырнадцать килограммов. У него была хроническая бессонница, а его брак окончательно распался. Не из- за того, что он увлекался женщинами, а потому, что жене надоели его депрессии.
Зазвонил телефон, и он уставился на него с некоторым недоумением. Никто больше не звонил с
