на первой полосе. В статье излагались «факты»: доктор Орион Граполис, уважаемый психолог, был застрелен в своей квартире в нью-йоркском районе Северный Ист-сайд примерно в 8 часов вечера в субботу. Подозревается его пациентка — известная слепая пианистка Джулия Остриан. Полиция нашла пистолет рядом с креслом, в котором она сидела, а по утверждению вдовы, Остриан угрожала убить ее мужа.
Статья продолжала развивать мысль о том, каким образом статус Остриан, как главной подозреваемой, может повлиять на и без того уже призрачные шансы ее дяди Крейтона Редмонда на президентство. Затем следовали выдержки из заявления Крейтона, в котором он говорил, что он и семья Редмондов очень сильно любили Джулию Остриан, и призывал ее сдаться полиции.
Дочитав, Джулия ощутила облегчение. Сейчас Крейтон представлялся этаким заманчивым якорем во время свирепого шторма. Она должна позвонить ему. Сегодня он был в предвыборном турне по Калифорнии, но она может связаться с ним через Арбор-Нолл.
Может быть, как говорил Брайс, он сможет помочь ей выбраться из этой заварухи...
Но она продолжила читать дальше. Ее голос задрожал, когда она сказала:
— Послушайте-ка вот это:
В заявлении Редмонда, распространенном его пресс-службой, говорится, что семья глубоко опечалена новостями об Остриан. «В течение многих лет она была психически неустойчивой, — говорится в нем. — Мы считаем, что трагическое убийство ее матери в Лондоне в пятницу, должно быть, окончательно вывело ее из равновесия. Это единственное разумное объяснение для нас, потому что в основе своей она добрый и достойный человек».
Сэм нахмурился:
— Что это там насчет вашей неустойчивости?
Шок от явной лжи Крейтона заставил ее разинуть рот. Она никогда не была неустойчивой. Расстроенной — да. Убитой горем — определенно. Но никогда не была близка к помешательству. Джулия быстро перешла к следующему абзацу и мрачно сообщила:
— Тут еще хуже.
Бывший психиатр Остриан, доктор Уолтер Дюпюи, возглавляющий психиатрические клиники в Нью- Йорке и Париже, лечил ее в течение трех лет после того, как она впервые ослепла.
Согласно утверждению Дюпюи, он диагностировал конверсивную истерию, а истеричные люди могут становиться опасными.
В телефонном интервью Дюпюи объяснил: «Естественно, я не могу разглашать то, что происходило у меня на приеме. Эти сведения были конфиденциальными и остаются таковыми. Но можно сказать, что Остриан обладала неуравновешенной психикой, по крайней мере, на протяжении десяти лет. Она истеричка».
— Истеричка. — Джулия была потрясена. — Они только что использовали слово, которого избегали годами. Они прекрасно знают, что это конверсивное
Негодование поднялось у нее в груди, а на щеках проступил румянец.
— Этот подлец Дюпюи, — прорычала она. — И Крей-тон хорош! Почему? Это лишено смысла.
— Простите меня, — тихо сказал Сэм, — я знаю, что Редмонды дороги вам. Но я только что прочел выдержки из заявлений всех ваших дядьев. Позвольте сказать вам, что ваше чувство отнюдь не взаимно. Они сделали все, Остриан, чтобы вы пребывали в неопределенности.
Она закрыла глаза. Затем снова широко раскрыла.
— Теперь у полиции есть не только оружие, которым я якобы убила Ориона, и обстоятельства совершения убийства. У них теперь есть недостающий компонент, чтобы обвинение против меня было законченным, —
32
Джулия в ярости читала газеты от корки до корки. Сэм был прав. Крейтон, Дэвид и Брайс опубликовали отдельные заявления как главы своих ветвей семейства, и все они перекликались друг с другом — многие годы ее поступки были эксцентричными, неразумными, эмоционально необоснованными и иногда казались жестокими. Семья скрывала ее состояние от друзей и публики в надежде, что она вернется к доктору Дюпюи, чтобы лечиться. Сейчас они глубоко сожалели о своем молчании. Каждый дядя убеждал ее сдаться полиции, чтобы никто больше не пострадал.
У нее перехватило дыхание. Ложь и предательство были непостижимы, и все-таки...
Сэм разливал кофе. Он уловил выражение ужаса на ее лице.
— Что теперь?
Она сказала то, что думала:
— Зачем им нужно представлять дело так, будто я убила Ориона, когда я ясно сказала Брайсу, что это сделала женщина из Лондона? И что именно она убила маму. Об этом нигде ни слова!
— Они могут быть искренне уверены в своих словах. — Он поставил чашки на стол. — Эта смерть Ориона и обвинения против вас укладываются в некую схему вашего поведения, которую, как им кажется, они наблюдали многие годы. Вы знаете, есть старое изречение: реальность такова, какой вы хотите ее видеть.
Он сел напротив, принимаясь за свою чашку кофе. Но она не верила в это, и, судя по выражению на лице Сэма, он тоже не верил.
— Сначала мой двоюродный брат забирает пакет у вас в штаб-квартире ЦРУ. Затем я обнаруживаю, что мой психиатр, которого прислал дядя Крейтон, лжет. Брайс не сказал полиции о том, кто на самом деле убил маму и Ориона и откуда Стерн знает, что меня нужно ожидать около его дома. Плюс кто-то, обладающий большой властью, нанимает «чистильщиков», чтобы они преследовали нас, и он же стоит за смертью мамы, поскольку Стерн тоже «чистильщик», и именно она забрала пакет у мамы. И теперь все дядья не только отказываются от меня, но и делают все, чтобы представить, будто у меня был мотив для убийства Ориона.
Она сделала паузу, пытаясь еще раз осмыслить сказанное.
— Получается, что ваш двоюродный брат и дяди виноваты во всем?
Она старалась сдерживаться.
— Куда ни посмотришь, без кого-либо из них дело не обходится. Думаю, что все это из-за Янтарной комнаты, но я пока не вижу связи. Каковы же их ставки, чтобы убить маму, а теперь приняться за меня?
— Может быть, у меня есть ответ...
Он замялся.
— Все в порядке. Какой же?
Он вновь открыл «Нью-Йорк таймс» и показал на первую полосу:
— Прочтите это.
В сегодняшней эксклюзивной статье лондонская «Санди таймс» привела свидетельства того, что ведущий кандидат в президенты Дуглас Пауэрс вел двойную жизнь, нанимая девушек по вызову в Монако и Праге.
Она нахмурилась:
— Какое отношение это имеет к смерти мамы?
И вновь он принял обманчиво расслабленный вид, но при этом его серые глаза потемнели.
— Я спорил с Винсом, потому что он иногда был недостаточно доказателен. — Сэм ткнул пальцем в статью. — Из-за того что мы не пришли к согласию относительно вот этого, он пригрозил перевести меня из аналитической службы. Видите ли, однажды ко мне поступила пачка несистематизированных данных из Праги, и там был список из досье, о котором говорится в этой истории, от типа под кодовым именем Иржи. Там также была фотография Пауэрса, садящегося в лимузин с секс-дельцом и проституткой. При этом на них
