Опустив голову, она посмотрела на носки его блестящих ботинок. Хорошие ботинки. Дорогие.
– А у Оливера есть игрушки?
– Ты меня озадачила.
– А разве ты не собираешь вечером по всему дому игрушки и не находишь кусочки «Лего» под ногами? – Подняв голову, она слегка отступила назад.
– Нет. – Джо отошел к раковине и выглянул во двор.
Под рубашкой обозначились мощные мышцы спины.
– Нет, я не нахожу «Лего» под ногами. Господи, как бы я хотел находить. – Он резко повернулся к ней. – Габби, я очень мало знаю о своем сыне.
– Почему? – Какой у него странный взгляд. – Ты что, куда-нибудь уезжал, пока он рос?
– У Оливера много вещей, но практически нет личных. Ни «Лего», ни книг. Ни чудовищных роботов. У него есть простыня и потрепанный альбом с тремя фотографиями.
– Извини, Джо. Я не понимаю. – Габриэль вспомнила, как отстаивал Оливер свои права на елку, каким собственником был по отношению к отцу. – Как это, нет личных вещей? Дети – барахольщики. У них всегда полно барахла. Они собирают всякую ерунду.
– Оливер не делает этого. Еще три недели назад я не имел представления, что у меня есть сын. – Джо так сжал край раковины, что суставы пальцев побелели. – Можно сказать, это был ранний подарок к Рождеству.
Габриэль не сразу нашла, что сказать. Осторожно, боясь задеть больную струну, она спросила:
– Чего ты не знал? Что он родился? Чего?
– Я ничего не знал. Он жил в квартире в Чикаго у дальней родственницы его матери.
– Твоей бывшей жены? – Она вспомнила, как Джо говорил, что не женат.
– Женщины, с которой я жил семь лет назад. Она никогда не говорила мне об Оливере. Я предохранялся, поэтому не ожидал, что она может забеременеть.
– Вот как. – Габриэль подумала о женщине, которая жила с Джо, о ее ребенке. Любил ли ее Джо? Она его, наверно, любила. Конечно, любила. – И что же случилось?
– Мать оставила Оливера у своей родственницы четыре года назад и ушла. И больше не вернулась. Ну, Яна звонила время от времени, иногда присылала чек. А Сузи, ее родственница, любит детей, полюбила и Оливера. А время шло. Яна ушла из жизни своего ребенка так же, как из моей. Только мне было не два года. И мне было безразлично.
– Ну, должно быть, не совсем безразлично...
– Похоть. Близость. Семимесячный вариант однодневной гастроли. Ничего больше.
Габриэль не слишком поверила ему. Довольно расплывчатая история. Хоть и говорят, что секс ради секса – здорово, но это эмоциональная пустыня. Она не понимала, как можно производить без эмоций такое личное, такое всепоглощающее действие.
– Очень грустно, Джо. Пусто. Для тебя. Я думаю, и для Яны. Наверное, по-своему она любила Оливера. Она же посылала чеки... Сузи. Это что-нибудь да значит.
– В самом деле? – произнес он с горечью. – Только не для Яны, тут я уверен.
– Джо... – Габриэль потрясла его за руку, – она его мать. Я уверена, она любила его. По-своему. А как иначе?
– Ну, Габби, ты видишь в людях только плюсы. Ты не знала Яны.
– Да, не знала. Но послушай, я не оптимистка в розовых очках. Я знаю, что на свете есть зло, и понимаю, что может произойти. И все же думаю, что у Яны была причина оставить Оливера.
Раздался отрывистый, лающий смех.
– Удовольствие? Отсутствие интереса?
– Не будь таким циничным. Ты знал ее. Если и не любил, то по крайней мере она тебе нравилась.
– Это точно. – Джо с усилием потер лицо. – В том, что произошло, не только ее вина. Здесь я согласен. Тогда я не был человеком, который оправдывал чьи-то надежды. Яна была доступной. Я – тоже. – Его тяжелый вздох громко отозвался в тихой кухне. – И с ней мне было весело. Да, она нравилась мне. Пока я не узнал об Оливере.
Габриэль не сразу задала свой следующий вопрос.
– Как по-твоему, почему она не рассказала тебе о сыне?
Джо долго молчал. Потом заговорил, тщательно выбирая слова:
– Не знаю. Честно. Ее поведение – загадка для меня. Но я ищу ответы. Я бы женился на ней, деньги бы давал. Сделал бы все, что нужно. Для мальчика.
– Так ты не слышал о нем и не видел его?
– В тот день, когда я вошел в квартиру, я увидел его в первый раз. – Взгляд, который Джо бросил на нее, был поистине неистовым. – Моего сына.
– Как же ты нашел его?
– Сузи растила Оливера четыре года и ждала, что Яна вернется. Но она не вернулась. Время от времени приходил чек, но потом и этого не стало. Меня вообще поражает, как долго Сузи терпела. У нее самой четверо детей и нет мужа. У Сузи доброе сердце, ее можно разжалобить грустным рассказом. Яна сыграла
