обратил внимания. Эти слишком чуткие, чересчур чувствительные защиты в последнее время достали москвичей. Особенно по ночам.
Аня шагала безмолвно и целенаправленно, отрешенная и погруженная в свои тайные думы. Неясный, серый ноябрьский закат напоминал ее будущее, грозившее нехорошими непредвиденностями…
Она неожиданно вспомнила, каким всегда по-своему тонким и чутким был Юрка.
Однажды Анюта вдруг решила присоединиться к компании будущего мужа, по неопытности быстро перепила и потихоньку от всех скрылась в ванной, где ее стало выворачивать. Но Юрка тотчас догадался о случившемся, вломился в ванную, заставил пить воду и поддерживал ей голову.
— Уйди! — стонала Анюта.
— Молчи и пей воду! — сурово повторял он. Куда все это делось?.. Словно испарилось без остатка…
Но в разладе не бывает виноват один… Виноватых всегда двое… И не стоит решать, кто из них виновен больше…
Через несколько лет после свадьбы Юрий реагировал на все иначе.
— Ты что опять развалилась на диване, как медуза? Снова голова болит? Надоело…
Все хорошее исчезло без следа… Отчитываются и держат ответ лишь перед Богом, вспомнила Аня Юр кипы слова…
— Мадам, нельзя так внезапно тормозить, попадете в аварию! — налетев на нее сзади, прокомментировал событие юноша лет двадцати и засмеялся.
Аня вновь побрела дальше, к метро.
— На улицах всегда смотри в лица прохожих, это помогает в тяжелых ситуациях, — сказал ей когда-то Анатолий.
Она попыталась сейчас это сделать, но все двоилось, кружилось. Цвета мешались, и различала их Аня с трудом. Лица слились в один собирательный образ большого города.
— Ты есть будешь? — обычно этим вопросом встречал папа Роальд Дениса, вернувшегося из школы. — Или там поел?
Это следовало понимать так — ты меня собираешься кормить или мне придется по твоей милости лечь спать голодным?
И Денис, добрая душа — в отца или в мать? — спешил на кухню греть обед, оставленный мамой.
— Вам нужно заниматься спортом! — пробовал воспитывать Роальда Денис, увлекающийся волейболом.
— Да ну что ты! — отнекивался Роальд. — Мне даже двигаться трудно!
— Вот поэтому и нужно! Надо учиться преодолевать себя, — важно объяснял Денис. — Мама говорит, что жизнь состоит из преодолений самого себя и усилий над собой. Вы же психолог и должны это знать.
Наконец Роальд не выдержал и взорвался.
— Тогда ты последуй сам своему совету: приложи некоторые усилия, преодолей себя и перестань меня учить и наставлять на путь истинный! Пойми, это совершенно бесполезное мероприятие, бесцельный трюк, который ни к чему не приведет!
Но Денис был упрям в мать и поучать Роальда не перестал.
— Ты устала? — иногда вдруг спрашивал вечером Аню Роальд.
Какая нежная забота о жене, которая кормит, поит и одевает…
Но каждому хочется порой быть нежным, заботливым и благородным…
Какой гнусный, паршивый, противный дом, думала Аня. Почему-то раньше она этого не замечала.
Роальд жил в старом доме, родившемся в сталинскую мрачную эпоху, а потому сохранившем все настроения и отпечатки того безрадостного времени, правда искусственно подбодренного маршами Дунаевского. Сквозь толстые, мощные стены не проходило ни звука. Живем как в бункере Сталина! — иногда посмеивался Алик. Квартира была холодной и темноватой. Высокие гордые потолки казались противоестественными на фоне низкорослых квартирок друзей и знакомых, подоконники остались огромными, рамы — допотопными, узкими, с маленькими форточками.
«Я больше не могу здесь жить, — подумала Аня. — Пусть меня простят Полина, Роальд, Денис и остальные… Несчастные дети… А ведь когда я рожала их и так хотела родить, я была уверена, что они всегда будут счастливы».
— Ты знаешь, что человеку нужно для счастья? — спросил ее как-то в Сочи Анатолий.
Она рассеянно пожала плечами и подумала, что счастье— это ребенок…
— Всего лишь немного тепла. На свете слишком много зависит от крошечки человеческого тепла и участия, — задумчиво ответил сам себе Анатолий. — И слишком много зависит от его отсутствия.
— Это вроде как доброе слово и кошке приятно? — задумалась вслух Аня.
Анатолий не ответил. Смотрел на море и думал о своем.
Этот непреложный закон тяготения между людьми… Однажды вдруг две души, два мира, два одиночества сливаются, пытаясь найти единый ритм и вместе дышать… Но находят это далеко не всегда… Почему?.. В чем их ошибка?..
За свое долготерпение Аня отыгралась вполне, искупив его звонком Анатолию.
— Ты еще не женился на Полине? — прямо спросила она.
— А почему ты спрашиваешь? — ушел он от ответа.
— Потому что предлагаю жениться на мне. Вот… — выпалила Аня. — Только учти: у меня дети, бывшие мужья, вечное безденежье, ну и все такое прочее… В общем, невеста с богатым приданым…
— Опять какие-то никчемушные Америки, — пробормотал Анатолий. — И ты учти: столько денег, сколько у Юрия, мне никогда не заработать. И прошлое у меня тоже есть, как у всякого другого нормального человека. И туда входит не одна лишь Полина…
Аня засмеялась:
— Значит, мы квиты? И равны? Тогда за чем дело стало?
— Сейчас половина четвертого, — невозмутимо отозвался Анатолий. — Я задержусь в клинике до семи. В четверть восьмого жду тебя у «Фрунзенской».
Тысячи раз может любить человек, но только один раз он любит…
