Валя отвела взгляд. На Юльку было просто невозможно смотреть: ее счастье слишком откровенно бросалось в глаза. Точно такой же она становилась, когда уезжала из офиса, вцепившись в руку президента, светящаяся радостью, забывшая обо всем.
Она отложила мобильник.
— Приедет? — спросила Валентина.
Юлька кивнула, затопленная ожиданием.
— Вы все еще пьете чай? — спросил президент. — Тогда мы идем к вам…
Она не обратила внимания на странное и неожиданное «к вам»…
— Сушечка, ты считаешь, как и все остальные, что я злая змея-разлучница? А ведь они просто уже очень давно не имеют друг с другом никаких постельных отношений… Только «да, любимая, да» и «нет, любимая, нет»…
— Он сам тебе об этом рассказал?
— Ну немного, — уклончиво ответила Юля. — Больше я сама догадалась… По разным намекам и недомолвкам. Так что ты ничего такого не думай: семьи и любви там нет и никогда не было. Одни невнятки… Это я тебе точно говорю.
Валентина задумчиво осмотрела Юльку. «Семьи и любви там нет и никогда не было»… Она тоже догадывалась об этом. Хотя бы по одним мятым рубашкам президента…
Валентина усмехнулась. Значит, это правда…
Зато у них с Виталием в постели было все как нельзя лучше… Они отлично понимали язык жестов, прикосновений и поцелуев. Безмолвный язык. А вот души их не находили общего языка. Да они его не искали с самого начала… Долгое время и ей и Виталию казалось, что они прекрасно обходятся взаимопониманием в постели. Но постепенно ощущения притупились, чувства угасли, не оставив им ничего взамен… Опытный и предусмотрительный Виталий не учел, что его красавице Вальке вдруг может понадобиться поговорить с кем-нибудь другим. В начале просто поговорить…
— Я поеду, — улыбнулась Валентина и встала.
Значит, семьи и любви там нет и никогда не было… Это хорошо…
— Сушечка, извини… — пробормотала сияющая Юлька.
— Да за что? — искренне удивилась Валентина.
Как бы скоро ей самой не пришлось просить прощения у Юли.
14
Они молча лежали рядом. В комнате было темно.
Из-за окна доносился гул автомобилей. Какая глупость, думал Тарасов куда-то нестись и рваться, зачем-то гореть, если все рядом, под рукой, родное и теплое, маленькое и нежное…
Юлька пошевелилась и легла на него. Она знала, что делала. Артем больше всего любил именно эти минуты, когда она не шевелясь лежала у него на груди. И ему уже не требовалось ничего другого… Просто чтобы она вот так лежала, не двигаясь… Маленькая, она занимала так мало места… И не понимала главного… Артем ловил себя на нехорошей мысли: ему казалось, что это Клякса… Она тоже обожала разлечься на нем, раскинув маленькие руки, и затихнуть. А он блаженствовал и мог бы так валяться часами, которых у него, к сожалению, не было. Разве что в воскресенье…
— Кнопка… — пробормотал Артем. — Тебе там не виден будильник?.. Который час?..
Она обречена на этот вопрос. И ненавидела его больше всего на свете.
— Еще не пора, — прошептала Юлька. — Ты успеешь добраться до дома вовремя… И тебя никто ни в чем не заподозрит… Ты сейчас на таможне.
— Где я сейчас? — удивленно спросил Тарасов и слегка приподнял голову.
— На таможне. Тамара в курсе. Занимаешься растаможкой партии купальников из Польши. На мобильник туда дозвониться трудно, я проверяла.
Так что не подкопаешься… У тебя почти железное алиби! Я не просто твой исполнительный директор, но еще забочусь о твоей репутации. Ты должен мной гордиться, хвалить меня и вообще радоваться, что я у тебя есть…
Тарасов молчал. Видимо, радовался… Его маленький полномочный представитель… Юлька тоже приподняла голову Он отвел глаза.
— Иногда мне кажется, что я нужна тебе только по работе… Всякие там дела фирмы, которые я уже хорошо изучила в деталях и подробностях… Бумаги, которые надо подписывать…
— Это не так… — пробормотал, запинаясь на букве 'т', Артем. — И я тебе об этом не раз говорил…
— Ну мало ли что! Говорить можно что угодно! — логично возразила Юлька. — Я ведь тоже говорю в офисе, что ты едешь вместе со мной разбираться с капризными покупателями! Никто и не верит! Разве что новенькие…
— Чего ты добиваешься? — Босс начинал раздражаться.
— Своим враньем? — хихикнула Юлька. — А ты сам догадаться никак не можешь?
— Не делай из меня идиота! — вспылил президент и крепче прижал Юльку к животу. — И не уползай в сторону! Лежи смирно как лежала! Так к чему все эти разговоры о собственной ненужности?
Необходимо было дать ей понять: развод невозможен. И всякий раз боялся это делать или делал до того нескладно, что сам ужасался своей безжалостности… Как только Кнопка его терпела и выносила его жестокость?..
Тарасов понимал, что она когда-нибудь прямо спросит: а не собирается ли господин президент жениться на ней? На синеглазой девочке с площади Белорусского вокзала, ставшей незаменимой в его офисе, в его постели, в его жизни?.. И если нет, то почему?.. Он с ужасом ждал этого вопроса, но она пока его задавать не торопилась, ограничиваясь размышлениями о своем почти бессмысленном и очень одиноком существовании на земле. И, в сущности, была абсолютно права…
— Вот там живет загадочный, даже подозрительный человек, — неожиданно решила сменить тему Юлька и протянула ладошку в сторону окна. — Вон видишь красные шторы в доме напротив?
— И в чем же его загадка? —' — пробасил президент, не проявив к ее словам особого интереса.
— Я заметила это случайно, — объяснила Юлька. — Он слишком часто включает и выключает свет, иногда несколько раз подряд. У него почти никогда не раздвигаются шторы… Как ты думаешь, что он там делает в темноте?
— Одно из двух: либо печатает фальшивые доллары, либо принимает дам. Например, работает жиголо.
Впрочем, может, это из любви к искусству… Также не исключено, что резидент подает условные сигналы.
Тебе что, нечего делать?! Поменьше смотри в окно!
— Да я туда совсем не смотрю! — задумчиво отозвалась Юля. — Говорю же, это получилось случайно… Просто так…
Тарасов провел пальцами по ее волосам.
— Кнопка, ты не замерзла?.. Мне пора,… Надо ехать…
Она лежала не шевелясь, словно не слышала…
— Вся жизнь проходит в этих «надо»!.. Провались они пропадом! Неужели мне не светит услышать другие слова?.. Интересно, как ты думаешь. Бланка понимает, чем мы здесь вдвоем без нее занимаемся?
Она ведь у меня девственница! И, по-моему, даже не рвется к знакомству с котами.
Президента не волновала девственность Бланки и ее непростые взаимоотношения с противоположным полом. Он осторожно отодвинул Юльку и встал.
— Среди вечных «надо» проходит не одна твоя жизнь… Это удел многих.
Юля осталась лежать, искоса наблюдая за шефом.
— Почему у тебя всегда мятые рубашки и зависевшиеся в шкафу пиджаки? — вдруг спросила она. — Ты живешь на самообслуживании? Давай я поглажу!
Никогда раньше об этом не затоваривала, будто не замечала…
— В другой раз, сейчас некогда, — снова раздражаясь, буркнул Тарасов. — И не забудь потом закрыть за мной дверь, иначе твоя драгоценная кошка может выскочить следом. Она уже несколько раз пробовала это сделать.
