Каждую ночь мне устраивали «светлую» — накинув одеяло, человеколюбиво избивали. Изредка меня навещала человек шлюха Инфанта, скороговоркой сообщала мне о любви ко мне и о любви вообще и убегала.
А потом меня вторично посадили в вычеловечиватель, на этот раз — на месяц. Однако вычеловечиватель из меня человека не сделал. Тогда очередное главное историческое психособрание постановило, что я нечеловек, и все человеколюбивые люди от меня отвязались.
Я тут же добровольно пошел в вычеловечиватель и просидел там до самого отбоя.
С тех самых пор в вычеловечивателе я стал добровольно бывать ежедневно. В конце концов даже перенес туда свое клетчатое одеяло. Спать на цементном полу было не очень удобно, но там меня никто не трогал: громкоговоритель я заткнул большим хлебным катышком, а психособраний в вычеловечивателе никто не проводил, разве что мыши. Казалось, все обо мне позабыли, меня не вызывали ни на сеансы трудотерапии, ни на сеансы психоинъекций. Если человек шлюха Инфанта приносила мне что-нибудь поесть, я ел, если, занятая своими постоянными собраниями, не приносила оставался голодным.
Но вот однажды в вычеловечиватель явился сам человеколюбивый человек Тяптяпыч. Он сказал:
— Сейчас сюда войдет человек Принцесса.
Я вскочил с лежавшего на полу клетчатого одеяла. Человек Тяптяпыч, погладив меня ладонью по голове, спокойно продолжил:
— В вашем человеческом распоряжении пять минут. Ты сделаешь все от тебя зависящее, чтобы человек Принцесса пригласила тебя в шикарный дворец Самого Братца Президента.
Зачем?
— Для успешного проведения намеченной чело-веководами человеколюбивой акции.
— Какой акции?
— Акции человеческой свободы, человеческого равенства и человеческой справедливости. Ты выстрелишь из револьвера сначала в левую половину головы Самого Братца Президента, потом — в правую. Когда главный настоящий сумасшедший Нашего Дома умрет, мы приступим к строительству нового человеколюбивого безголового общества. Ты же займешь должность самого свободолюбивого главного заместителя.
Сказав эти человеколюбивые слова, человек Тяптяпыч хлопнул три раза в ладоши, и в вычеловечиватель вошла Принцесса. Он бросилась мне на шею.
— Я уже думала, что мы никогда не увидимся!…
— Я тоже так думал. Думал, что они упрятали тебя в спецсумасшедший дом.
— Нет, просто заперли во дворце.
— Как птичку в клетке?
Наконец он улыбнулась.
— Да, как птичку в клетке. А вчера один из охранников сообщил мне, что я могу тебя увидеть, если только помогу Движению Сопротивления уговорить тебя что-то такое сделать. Я не знаю, что они от тебя требуют, но ты должен согласиться, ведь Движение ставит своей целью свержение существующего сумасшедшего порядка…
— Да, конечно, — ответил я. — Принцесса, как-то ты обещала пригласить меня в свой дворец…
— В любое время, Пилатик.
Тут человек Тяптяпыч крикнул:
— Все, свидание кончилось.
Принцесса поцеловала меня в пересохшие губы, потом прошептала в ухо:
— Я скоро за тобой приду, совсем скоро.
Он ушла, человек Тяптяпыч, человеколюбиво придвинувшись ко мне вплотную и положив мне на голову руку, сказал:
— Наше человеководство человеководство демократическое, и ты имеешь право свободного выбора. Выбирай: или акция, которую ты проведешь на следующей неделе, или мы ликвидируем голову на человеке Принцессе.
— Акция, — свободно выбрал я.
Вечером, после того, как закончились все исторические психособрания и мои сопалатники, позатыкав уши хлебными катышками, заснули, я поднялся с кровати и осторожно, чтобы меня никто не заметил, пробрался в вычеловечиватель.
В вычеловечивателе было темно и тихо. Я подошел к окошечку, забранному толстыми прутьями, и выглянул наружу. Девятый ярус спал. Взобравшись на табуретку, я привязал один конец веревки к громкоговорителю, а из другого сделал петлю. Петлю намылил мылом, взмахнул руками, словно иллюзия птицы крыльями, и скользнул вниз…
— Дезертируешь, нечеловек ренегат?!
С трудом открыв глаза, я сквозь туман увидел стоявшего надо мной, лежавшим на полу, человека Тяптяпыча.
— Ну-ка, вставай! — приказал мне человек Тяптяпыч.
Чувствуя, как по всему моему жалкому телу расплываются волны отчаяния, я продолжал лежать на полу. Меня схватили за клетчатый фрак самые человечные руки самого человечного человека и поставили на мои нечеловеческие ноги.
Склонив голову перед строителем новой жизни, я уже было собрался идти туда, куда мне подскажут,
