– Можно начинать, Отто.
Секретарь еще раз откашлялся.
– Очень хорошо… Карл Арнхайм, владеющий двадцатью семью процентами голосующих акций «АиБКЭ», направил Совету директоров предложение, в соответствии с которым…
– Оставьте… – Милтон Стоун улыбнулся. – Давайте перейдем к делу. Я уверен, что правила всем известны.
– Да, мистер Стоун. – Секретарь покраснел, нервно поправил воротничок и снова откашлялся.
Нуумианец едва заметно кивнул. Сум знал, что даже столь бесчувственные существа, как люди, не могут игнорировать ненависть Арнхайма. Секретарь перевернул страницу и начал читать:
– Предложение, выдвинутое мистером Арнхаймом, состоит в том, чтобы распустить нынешний Совет директоров, провести собрание держателей акций и…
– Хорошо, хорошо. – Милтон Стоун обвел взглядом присутствующих и остановился на Арнхайме. – Карл, не хочу показаться резким, но ваш фокус доставил Совету немало неприятностей. – Стоун подался вперед, положил локти на стол и постучал пальцами о крышку. – Вы маньяк, Карл. В своем стремлении уничтожить «Шоу О'Хары» вы вполне способны уничтожить корпорацию, а этого мы допустить не можем. Более двух лет «АиБКЭ» управлял цирком «Арнхайм и Бун», неся тяжкие потери. И это при том, что другие шоу, в том числе и цирк О'Хары, выйдя на звездную дорогу, получают огромную прибыль. Ради защиты собственных интересов нам пришлось убрать вас с поста председателя, и я предупреждаю – мы на этом не остановимся. – Он повернулся к секретарю. – Отто, свяжитесь с мистером Буном по закрытому каналу. Думаю, мы готовы голосовать.
Посланник Сум заметил, с каким удовольствием Арнхайм швырнул на стол пачку бумаг.
– Не трудитесь, Отто. Видите ли, с сегодняшнего утра мистер Бун уже не является держателем акций «АиБКЭ». Теперь у меня пятьдесят три процента голосующих акций.
Многие из сидящих за столом побледнели. Секретарь просмотрел бумаги, перебирая их трясущимися пальцами. Прочитав документы не менее двух раз, он взглянул на Стоуна:
– Это… это так, мистер Стоун.
Карл Арнхайм повернулся к секретарю. По его губам скользнула улыбка.
– Отто.
– Да… да, мистер Арнхайм?
– Напоследок запишите результаты голосования. Все служащие уволены, члены Совета тоже. Президентом отныне буду я, вице-президентом Адья Сум, казначеем Дирьи Ви Музздн, секретарем Сев То Линта…
Милтон Стоун поднялся и ударил ладонью по столу.
– Вы маньяк, Арнхайм, если думаете, что это вам сойдет с рук! Нуумианцы в Совете?.. Акционеры обратятся в суд! Вас признают невменяемым!
Арнхайм вытащил из кармана клочок бумаги, скатал его в шарик и выстрелил им в направлении секретаря. Бумажный шарик пролетел над столом, упал и подкатился к Отто.
– Здесь список директоров и служащих. – Арнхайм огляделся, взгляд его замер на Стоуне. – Джентльмены, в настоящий момент ваши акции в «АиБКЭ» оцениваются примерно в тысячу сто кредитов каждая. Я предлагаю – и только один раз – продать их мне по этой цене. – Он усмехнулся. – Думаю, вы прекрасно понимаете, как отразится на их стоимости любой скандал в руководстве, если он попадет в новости. Я уж не говорю об обращении в суд. Ну так что, джентльмены, возьмете то, что можно пощупать, или уйдете со своими принципами, которые к утру превратятся в кучку пепла? – Усмешка сползла с его лица. – Уверяю, имея нынешний контроль над «АиБКЭ», я отдам приказ об уничтожении корпорации еще до того, как вы успеете перейти улицу и предпринять какие-либо действия.
Посланник Сум кивнул, наблюдая за тем, как директора поспешно подписывают бумаги, продавая свои акции. Чудесная ненависть, действительно чудесная!
28
Том Уорнер остановился у края карьера, после крутого подъема у него все еще болели икроножные мышцы. Он перевел дыхание, взглянул на темно-багровое небо Мистении, повернулся и посмотрел на дно карьера. Сквозь густую дымку ядовитой каменной пыли ему были видны немногие из егс товарищей – они рубили камень, собирали куски в корзины, втаскивали ношу на нагруженные спины и несли по крутой тропинке к входу в карьер.
– Человек! – При звуке этого голоса, донесшегося из громкоговорителя, все в карьере замерли. Постепенно, поняв, что окрик относится не к ним, рабочие по одному брались за дело. Том Уорнер поднял глаза на герметично закрытую башню. – Человек, куда ты направляешься?
– Господин, в это время мне нужно являться к начальнику деревни.
Последовала небольшая пауза, которую нуумианцы назвали бы моментом страха.
– Проходи, человек.
Том поклонился башне, повернулся и зашагал по склону к деревне, зная, что взгляд стража будет следить за ним, пока он не скроется за гребнем. И этот взгляд не упустит ни малейшего жеста. Однажды Джейсон по глупости пошутил вот таким образом: вытянул руку по направлению к башне, ладонью вперед и растопырил пальцы. Никто из людей не знал, что означает этот жест у нуумианцев, зато все стали свидетелями, как эти существа могут сердиться.
