Мир-Цирк

Палсит расширенными глазами оглядел пустую комнату.

Призрак Харви Марпоула плотоядно смотрел на новую жертву. Вильям чувствовал себя беспомощным и одиноким, он был в ловушке. Холодные, гниющие, невидимые руки потянулись к горлу. Ледяные пальцы сомкнулись на шее, пережимая кровеносные сосуды, перекрывая доступ воздуха в легкие Вильяма… Это был конец…

Палсит подскочил, когда открылась дверь и вошел доктор Шарт.

– Хорошо, что тебе лучше. Пойдем, у нас много дел.

Палсит нахмурился:

–А?

Шарт сунул семипалые руки в карманы лабораторного халата и посмотрел на старика сверху вниз.

– Это плата за твое исцеление. Ты должен работать на меня.

– Работать на тебя? И я согласился?

–Да.

Рассказчик нахмурился, потом кивнул:

– Ну, раз я согласился… – Он посмотрел на ворлианца снизу вверх. – И что это за работа?

Шарт вытащил руку из кармана и указал на дверь:

– Пойдем.

Проведя Палсита по лаборатории, семипалый объяснил ему задачи: управлять автоматическим очистителем стекла, менять и чистить воздушные фильтры, следить за системой сигнализации на случай побега переносчиков инфекций, плюс прачечная и всякие разности от подшивки документов до выноса мусора. Палсит смотрел, слушал, потом кивнул ворлианцу:

– Доктор, я вижу, ты – великий ученый со множеством важных обязанностей. Как же случилось, что у тебя нет помощника для выполнения этих несущественных задач?

Шарт покачал головой и кивнул:

– Даже момусианин в состоянии понять то, что недоступно Военачальникам. – Ворлианец вздохнул. – Ты должен понять, Палсит, что нет на свете никого вернее Военачальникам Десятого Квадранта, чем я. Но… – Шарт пожал плечами, потом обвел рукой лабораторию. – Это труд всей жизни – жизни, полной слишком мало оцененными борьбой и лишениями. – Ворлианец подошел к высокому, от пола до потолка, стеллажу с прозрачными пробирками. В пробирках свернулись темные спирали, клубился розовый пар. – Знаешь, что это?

Палсит подошел к стеллажу и покачал головой:

– Не знаю, доктор.

Шарт погладил одну из подпорок для пробирок:

– Это… это труд тридцати лет – во многом финансируемый из моих собственных скудных запасов. Ни у кого нет моей интуиции… моего прозрения! Я был всего лишь простым студентом Ворлианской Академии Всеобщего Военного Дела, когда сформулировал теорию, которая сделала возможным все это. – Шарт потряс сжатыми кулаками. – Но понадобились все эти годы, чтобы за все свои усилия получить то немногое, что я сейчас имею. Эта станция и я, сам себе ассистент!

Палсит нахмурился и кивнул:

– Великолепно. Шарт поднял брови:

– Великолепно?

– Я имею в виду, твоя жизнь – ее обстоятельства – великолепный материал для рассказчика.

– Для кого?

Палсит поклонился:

– Я Палсит из рассказчиков Сины. – Старик выпрямился и потер заросший подбородок. – А еще я составляю жизнеописания. – Рассказчик протянул руку к стеллажу. – Что это? Чтобы составить твое жизнеописание и сыграть его перед толпой Момуса, мне надо познакомиться с твоей работой.

Шарт улыбнулся, показав три ряда остроконечных зубов.

– Мое жизнеописание?

– Конечно. Жизнеописания великих людей очень популярны. Твоя борьба, твои достижения – это примеры героизма.

Шарт посмотрел на стеллаж, потом прижал руку к щеке:

– Верно, старик. Герой. Да, это верно! – Ворлианец протянул руки к стеллажу. – Вот моя работа: вирусы, предназначенные для заражения различных жизненных форм. – Шарт потер руки. – Раз уж жизненная форма заражена, я могу контролировать ее: заставить делать все, что хочу, или идти, куда захочу. И раз уж жизненная форма заражена, она распространит вирус среди других своих сородичей. Управляя передвижениями всего лишь нескольких зараженных особей, я со временем смогу контролировать все жизненные формы на этой планете – за исключением людей.

Палсит вскинул брови:

– Какой успех! Да, да. Какой успех. Но что ты мог бы сделать, обладая такой силой?

Шарт простер руки:

– Тот, кто контролирует животный мир планеты, контролирует всю планету. Можно направить эпидемии