означает, что Япония укрепляет тылы на Севере, чтобы двинуться «на Юг». Однако Юг — понятие растяжимое. Вопрос — куда «на Юг»? Решение Германского командования от 17 февраля 1941 года не оставляет сомнений: «на Юг» означало в Индокитай и Индию, навстречу германским войскам.
По существу, это соглашение между СССР и Японией на востоке было воспринято политической элитой как пакт Молотова-Риббентропа на Западе.
Для нас же это доказательство того, что решение Ставки Гитлера от 17 февраля о соединении германских и японских войск в Индии — не пустые слова.
Итак, судя по всему, Гитлер справедливо полагал, что сердце Британской империи находится в Индии. Но если сердце Британии — в Индии, то ее «ахиллесова пята» — в мусульманском мире и прежде всего на Ближнем Востоке, в Турции, — там, где, как и в Германии, желание реванша за разгром Османской империи было всепоглощающим чувством мусульманских реваншистов.
Логика подсказывает, что если Гитлер решил наступать по линии Балканы — Ближний Восток— Турция — далее везде, то подготовка такой операции должна была проводиться им тщательно и заблаговременно. Операция должна была лечь на хорошо подготовленную почву, а это требовало времени, дипломатических и пропагандистских усилий.
Следовательно, самое время вернуться к нашему второму «герою» — арабскому фюреру Хадж Амину аль-Хуссейни.
Гитлеру нужно было обезопасить индийский маршрут от любых угроз со стороны англичан. Критической точкой тут была, разумеется, Палестина, находящаяся под британским протекторатом. Британская Палестина Гитлеру была не нужна. Она была не нужна и аль-Хуссейни. Гитлеру нужны был очищенный от влияния Британии Ближний Восток, аль-Хуссейни — тоже. Ничего удивительного, что интересы двух фюреров полностью сошлись.
Гитлеровский режим начал сотрудничать с арабскими лидерами, одержимыми идеей Халифата практически сразу после прихода к власти в 1933 году.
Уже в середине тридцатых годов палестинские «борцы за свободу» перевели «Майн кампф» и стали активно распространять ее среди мусульманского населения Ближнего востока. Следуя заветам кайзера, вскоре после прихода Гитлера к власти Германия направила на Ближний Восток, в Турцию, Иран множество «преподавателей немецкого языка» для иракских школ и вузов, которые занимались активной пропагандой нацизма и вербовкой кадров.
Это может означать только одно — идея сухопутного похода против «владычицы морей» Британии, заимствованная кайзером у Наполеона, а Гитлером у кайзера, — изначально присутствовала в мозгу у вождя германских нацистов.
Однако, как и следовало ожидать, начало активного внедрения нацистов на территории, по которым должна была проходить главная операция, — Ближний Восток, Иран, Афганистан — относится именно к обсуждаемому периоду 1937-1941 годов.
В 1937 году руководитель гитлерюгенда Бальдур фон Ширах посетил ряд арабских стран и Иран. В 1939 году в Каире побывал Йозеф Геббельс, приезжал в Палестину и Адольф Эйхман.
Германская разведка в арабских странах, Турции и Иране создала, точнее восстановила, мощную шпионскую сеть. Германия начала поставки оружия в Афганистан и Северную, мусульманскую, Индию.
Как свидетельствуют историки, в это время Великий муфтий получал от Германии ежемесячно 75 тысяч германских марок — огромные по тем временам деньги, которые частично использовались для внедрения гитлеровской агентуры в арабских странах.
Разумеется, не один аль-Хуссейни принял сторону нацистов. Плотные контакты с нацистами установило большинство мусульманских лидеров — выходцев из элиты поверженной Османской империи, одержимых идеей Великого мусульманского возрождения.
Главной опорой немцев стали палестинские арабы. В этом нет ничего удивительного. Со стратегической точки зрения, и для Гитлера, и для мусульман Палестина была ключевой территорией.
Если для мусульман Палестина была пробкой, закупоривающей единственный проход из восточной в западную части Уммы, для Гитлера Палестина — это крепость, контролирующая германский путь в Индию, но крепость, занятая «британскими агентами» — евреями и находящаяся под полным британским контролем. А должна она находиться под германским контролем, иначе ведь армия вторжения в Индию остается с неприкрытым правым флангом, и повторение на новый лад старой истории наполеоновского похода становится весьма вероятным.
Отсюда, кстати, логически, с точки зрения Гитлера, вытекают две связанные между собой задачи: первая — выгнать или уничтожить палестинских евреев, которые служат опорой Британии в самом важном месте мусульманского мира, и вторая задача — уничтожить «британскую пятую колонну», евреев, внутри самой Германии и заодно лишить Палестину новых потенциальных переселенцев, сочувствующих Англии. Плюс, разумеется, учитывая застарелый германский антисемитизм, — это еще и прекрасная возможность сплотить нацию «на общих ценностях».
Так что похоже, патологический антисемитизм Гитлера, как и его арабского двойника и друга — аль- Хуссейни, — обнаруживает вполне прагматическую основу. Впрочем, иного в истории никогда не было, нет и не будет: если кто-то где-то поднимает «национальный вопрос» — ищи, кому и зачем это может быть выгодно.
Возможно, это объясняет примечательный факт биографии фюрера, неоднократно повергавший в изумление его биографов: командиром Гитлера во время Первой мировой войны, представивший его к «Железному кресту» за личное мужество, был… еврей, с которым, как утверждают, Гитлер был если не дружен, то находился во вполне «приличных» отношениях. «Антисемитизм» же Гитлера внезапно появился, лишь когда он решил посвятить себя политике и, вероятно, сформулировал для себя главные цели Германии и пути к мировому господству.
В 1936 году аль-Хуссейни при помощи рейха организовал в Палестине очередные погромы, которые начались 16 апреля 1936 года с убийства двух евреев группой фанатиков под руководством шейха Фархана ас-Саади. Этот инцидент завершился объединением всех арабских партий и движений в единый Национальный фронт и формированием 20 апреля Высшего арабского комитета под председательством Великого муфтия Иерусалима. Погромы продолжались теперь под единым руководством муфтия и достигли кульминационной точки 26 сентября 1937 года, когда «освободители» убили британского губернатора Галилеи (Аль-Джалила) Эндрюса.
По существу, это была неудачная попытка антибританского пронацистского переворота, которую арабские историки до сих пор именуют «Великой палестинской революцией».
Англичане подавили бунт, распустили Высший исламский совет и Высший арабский комитет и пытались арестовать аль-Хуссейни. Четверо членов Высшего арабского комитета были арестованы и высланы на Сейшельские острова в Индийском океане, а аль-Хуссейни бежал в Ливан. Однако, следуя настоятельному совету германских друзей, он и другие «видные деятели мусульманского движения» сосредоточились к 1939… в Багдаде. В том самом Багдаде, куда должна была протянуться ветка германской железной дороги, и из-за чего, по существу, началась Первая мировая война.
Заслуги палестинцев перед Рейхом не были забыты. Уже в те годы высшей награды Рейха — «Железного креста» — удостоился Дарвиш аль-Макади — один из соратников аль-Хуссейни, также бежавший в Ирак.
Смысл же выбора пункта назначения «арабских бунтарей» может быть без труда понят, если вспомнить, что именно Багдад был конечным пунктом назначения «ближневосточной программы» кайзера Вильгельма и именно Багдад должен был стать, в чем мы скоро убедимся, одним из ключевых пунктов замышлявшейся Гитлером грандиозной стратегической операции по уничтожению Британского могущества.
В Ираке беженцы занялись подготовкой прогерманского восстания, которое и произойдет в надлежащий момент. В Сирии также сформировалось мощное пронацистское подполье.
Чего в этой картине не хватает — это Ирана, страны мусульманской, но не арабской и не суннитской, независимой от Османской империи, и практически последнего барьера на пути в Индию, а также Афганистана и самой Индии.
Название «Иран» происходит, как известно, от слова Аринамвайджа — то есть «страна ариев». Поэтому «арийское происхождение» немцев оказалось (тоже, разумеется, «случайно») как нельзя более кстати.
В 1925 году власть в Иране захватил Мохаммед Реза, который решил возглавить новую династию. Он
