рангар ситалла, в лагере которых Блейд должен был появиться ровно в десять. Опоздание абсолютно исключалось, ибо смотр проводил сам Гинна Пал, чье недремлющее око странник по-прежнему ощущал на своем затылке. Правда, на вилле, избранной им в качестве штаба и ставки, шпионы Пала его не беспокоили, тут за ним надзирала сама прелестная Энна.
Он поднялся довольно рано, в начале первой стражи, что примерно соответствовало восьми часам утра, и после завтрака отправился на собачью ферму. Назвать это заведение псарней было бы совершенно неправильно, так как обитавшие там крупные мохнатые псы предназначались вовсе не для охоты. Размером с доброго джерсийского барана — и такие же откормленные, — они служили любимым лакомством местной знати. Если не считать этого гастрономического предназначения, собаки нравились Блейду, у них были добродушные морды ньюфаундлендов, длинный золотистый пушистый мех, как у овчарок-колли, и кроткие карие глаза. Псы оказались ласковыми и совершенно не агрессивными.
Этот собачник он обнаружил три дня назад, когда вселялся в усадьбу и осматривал ее — и дом, и сад, и хозяйственные постройки за высоким забором. Тогда же Блейд расставил и часовых, десяток Стражей Порядка, которые несли наружную охрану, и своих собственных телохранителей, набранных из альбагов и кланибойнов. Альбаги караулили у ворот и у входа в дом, а кланибойны, непревзойденные лучники, сидели на смотровых башенках, украшавших здание по углам.
Миновав крытую галерею, соединявшую сад с хозяйственным двором, Блейд внимательно огляделся и, никого не заметив, проскользнул сквозь узкую дверцу в просторный сарай. Тут было чисто и светло: в противоположной стене зияли просторные отверстия в рост человека, ведущие на площадку для выгула. За собаками тщательно ухаживали; они были сытыми, чистыми, с расчесанной шерстью, и каждая знала свое место и свою подстилку в сарае — пока не попадала на хозяйский стол. Сейчас вся эта мохнатая команда окружила странника, свесив шершавые языки и поглядывая на него в ожидании лакомства. Кроме незлобивости и пристойного вида, рыжие псы отличались еще одним достоинством — было их не считано, не меряно, восемь или девять десятков, а то и вся сотня. Блейд полагал, что никто не заметит исчезновения шести-семи из стаи. В крайнем случае он всегда мог сказать, что пустил их на шашлыки!
Присев на корточки, странник порылся в захваченной с собой сумке и протянул на ладони сладкий сухарик крупному пушистому кобелю с белым воротничком вокруг шеи Ни давки, ни толкотни, ни злобного рыка не последовало, тот пес, которому предназначалось угощенье, с достоинством взял его мягкими влажными губами. В следующий миг он отправился в Лондон, уступив место симпатичному двухлетке, попытавшемуся облизать Блейду щеки. Странник телепортировал и его, а потом еще с полдюжины собак всех возрастов и размеров.
Второй этап согласованного с Лейтоном плана подходил к концу. Шесть ослов и восемь собак — вполне достаточно для исследований его светлости. Ослов Блейд переслал еще из Невана, по дороге к Риг Найлу, выбирая экземпляры самой необычной масти — трех черных, как ночь, двух пегих в яблоках и одного белого, с коричневой полоской вдоль хребта. Раздавая псам остатки сухарей, он продолжал размышлять над завершением второй стадии работ. В конюшне — тут, на вилле — стояли лошади, в том числе три маленькие кобылки ситалла, которых странник специально отобрал в табуне. Может, послать и их? Ему наверняка удастся справиться… эти лошадки весят лишь раза в полтора побольше ослов, а с ослами не было никаких затруднений…
Покидая сарай и снова осторожно оглядываясь, Блейд признал, что просто тянет время. Через два-три дня он мог бы уже приступить к опытам на людях, но эта часть плана его светлости явно нарушала билль о правах человека и казалась весьма сомнительной с нравственной стороны. Тем не менее задание следовало выполнять, и кому-то из реальности Ханнара придется отправиться на Землю.
Кому? Судя по предыдущему — и единственному! — опыту, для человека такое путешествие было совсем не безопасным. Настолько не безопасным, что отправлять в него мало-мальски знакомую и приятную личность странник бы не рискнул. Конечно, он мог воспользоваться советом его светлости и осуществить эксперимент над каким-нибудь мерзавцем, но ему казалось, что лучше дождаться подходящего случая. Эта командировка была длительной, в его распоряжении оставалось еще два или три месяца… Один Найлам ведает, что случится за такой срок!
Утешая себя подобными соображениями, Блейд пересек сад, убедился, что стрелки-кланибойны бдят на сторожевых башенках, поднялся по мраморным ступенькам крыльца, заглянул в спальню, где мирно почивала прелестная Энна — полунагая, смугло-розовая и соблазнительная, — затем прошел в большую угловую комнату, приспособленную под оружейную, и облачился. По должности ему теперь полагались посеребреные доспехи с золотой тигриной мордой на нагруднике, высокий шлем с султаном из белого конского волоса, шитый серебром плащ и недлинный меч с ножнами и рукоятью, выложенными самоцветами. С помощью дежурного ординарца он надел все, что положено, но вместо парадного меча взял настоящее боевое оружие — великолепный двуручный эспадон, из тех, какими пользовались кантийские катафракты.
У ворот его уже ждал Мак и конюхи с лошадьми. Блейд вскочил в седло, с удовольствием вдыхая свежий утренний воздух, в котором витали десятки приятных и таких знакомых запахов — цветов, травы и свежей зелени, кожи и металла, морских водорослей и соли, жареного мяса, вина и даже слабый, чуть заметный аромат духов Энны. Он шевельнул поводьями и выехал на дорогу, где уже замер в ожидании почетный эскорт — двенадцать конных Стражей Порядка и четверо телохранителей-альбагов, тоже верхом. Странник обвел взглядом непроницаемые лица кантийцев, широкоскулые, с орлиными носами и желваками мозолей, выступающих на нижней челюсти. Все рогачи, ветераны… Любопытно, подумал он, кто из них просто солдат, а кто — ухо и глаз почтенного Гинны Пала?
Кортеж двинулся по дороге, в сторону от побережья, к пологим, заросшим травой горным склонам, где находился стан ситалла. Блейд — впереди. Мак -справа и на полкорпуса сзади, потом, ярдах в двадцати, охрана. Над шлемами Стражей качались султаны из черных перьев, каски альбагов украшали бронзовые рога и остроконечные шишаки.
— Поезжай рядом, Мак, — велел странник, кивнув своему адъютанту.
Некоторое время он разглядывал лицо бывшего Макрона Сирба, такое же непроницаемое, с сильно выступающим носом, как и физиономии его охранников. Прошлой ночью прелестная Энна, утомившись от ласк, поведала ему историю одного сакора, возомнившего себя умнее своего генерала. Блейд не стал доискиваться источников этой информации, но сам рассказ выслушал с большим интересом.
Дело случилось в Ситлле, в степях, во время прошлой кампании. Кантийцы испытывали определенные трудности в борьбе с неуловимыми и подвижными конными отрядами степняков, а потому был опробован следующий прием: сакру тяжелой пехоты выслали далеко вперед в виде приманки. Командиру было велено занять некую высотку и держаться до последнего; тем временем нескольким рангарам пехоты и катафрактов предстояло окружить степных воинов, клюнувших на эту наживку. К сожалению, сакор не был посвящен в тактические планы высокого начальства, и когда степняки перебили половину его солдат, решил отступить. Ситалла преследовали их, спастись удалось немногим, и это отступление даже не повлияло на успех операции — катафракты еще раньше замкнули кольцо облавы, и в тот день кантийцам удалось перебить несколько тысяч вражеских всадников. Командующий — сам грозный Гинна Пал, — однако, решил, что сакор нарушил его приказ и ударился в позорное бегство, в результате Макрон Сирб был лишен чести, имени и правого уха. Поразительно, как при всем этом он еще сохранил преданность имперским идеалам!
— Что ты думаешь о ситалла, Мак?
Лицо кантийца не дрогнуло.
— Хорошие воины, мой господин. Прекрасные разведчики — в степи, конечно. Леса и гор они не любят.
— А пустыню?
— Ты разумеешь засушливые земли, что лежат, по слухам, за Конта Силангут? Для ситалла этот поход будет легче, чем для нас. Их кони мало пьют и способны питаться колючками,
— Что ж, посмотрим В бхиотских горах от них было немного пользы.
Они помолчали, потом Блейд прочистил горло.
— Слушай, Мак… Мне тут поведали одну историю… Про ситалла и одного кантийского сакора…
— А! Я знал, что ты докопаешься! — Лицо Макрона Сирба помрачнело. -У нашей госпожи Энны Кораны обширные связи… даже в армейских архивах…
