главном храме Ластрома. Его жаркие объятия охотно приняли бы и Блейда, хотя в Киртане он проходил по разряду демонов и являлся, в определенном смысле, личностью могущественной и неприкосновенной. Впрочем, похищение самой юной и самой хорошенькой монашки из Сада Святого Отца, вкупе с прочими нечестивыми деяниями, вряд ли сошло бы ему с рук: Сарс Датар слыл человеком мстительным и неприятным.
Странник не рассчитывал на его милосердие. В этой экспедиции он был неплохо снаряжен и мог очутиться в мрачноватых, но таких безопасных подвалах Тауэра буквально через минуту после отправки сообщения. ТЛ-3, третья модель телепортатора, Малыш Тил, потомок Старины Тилли, с которым он путешествовал в лесах Талзаны, являлся его тайным оружием и главной козырной картой. До сих пор Малыш действовал великолепно, вселяя в Блейда непоколебимую уверенность в собственной безопасности. И сейчас, как и раньше, он не беспокоился о своей жизни; его тревожила только судьба Асты.
С минуту он размышлял, взвешивая вариант прорыва. Хотя Лейтон настоятельно просил его не телепортировать быстро движущиеся объектов, способные повредить керамические пластины в приемной камере ТЛ-3, он мог пойти на этот риск. Переслать домой пару дюжин стрел, которые успеют выпустить горцы, пока он добирается до их укрытия, а потом… Потом он их перебьет, если на заставе не больше четырех-пяти человек. Но там могло оказаться и двадцать — если в охоте участвовал Касс Сиркул! В этом случае Асту не отбить, и вся затея с побегом в зеленый благодатный Итор превращалась в полную бессмыслицу.
Блейд вскинул глаза на девушку, терпеливо ожидавшую его решения, и произнес:
— Придется лезть вверх, малышка. Вверх и только вверх.
— И что потом? — к удивлению странника, она не выразила ни малейших сомнений в его способности взобраться на почти отвесную стену.
— Попытаемся обойти заставу по краю ущелья. Нелегкое дело, — с неохотой признал Блейд, — я не рассчитывал, что нам придется делать такой крюк. — Ему не хотелось пугать Асту; наверху их тоже могли ждать, и тогда шансы проскользнуть незамеченными были близки к нулю. Тем не менее, ничего другого не оставалось.
— Ты пока отдохни, — посоветовал он, сбрасывая на тропу мешок с их немудреным имуществом и пристраивая на гранитном обломке арбалет, колчан и меч. — Я поищу, где можно подняться. — Блейд нашарил в мешке толстую веревку, предусмотрительно захваченную из монастырской кладовой, обмотал ее вокруг пояса и двинулся вдоль скалистой стены.
Через несколько минут он обнаружил то, что искал: наклонно уходившую вверх трещину, что начиналась почти на высоте его роста. Подкатив к скале пару камней и нагромоздив их один на другой, странник поднялся достаточно высоко, чтобы, подтянувшись, поставить ногу в разлом. Он был неплохим альпинистом, и сейчас эти навыки пришлись весьма кстати. Нашаривая кончиками пальцев выемки в камне, он цеплялся за них и, всем телом прижимаясь к скале, медленно полз вперед и вверх, к синевшему над головой небу. Трещина становилась все уже; вскоре носки грубых сапог Блейда с трудом протискивались в нее. Надо было снять обувь, мелькнуло у него в голове. К сожалению, эта мысль несколько запоздала — сейчас он висел на почти вертикальной стене в тридцати футах от земли.
Трещина кончилась. Его руки судорожно шарили по поверхности скалы, не находя надежной опоры, встречая лишь шероховатый камень, поросший клочьями мха. Наконец, почти теряя равновесие, он вытянулся вверх и обнаружил, что пальцы правой руки попали в неглубокую выемку. Блейд поднял голову: тремя футами выше этой ненадежной опоры шла еще одну трещина, довольно глубокая и тянувшаяся, как ему показалось, до самого карниза. Придется рискнуть, решил он, цепляясь пальцами за крохотный выступ и осторожно подтягивая колено к животу. Теперь он был словно распят на скале; он прижался к ее твердой плоти, холодной и равнодушной, пытаясь освободить носок правой ноги. Прошла вечность, пока он понял, что не может этого сделать — нога была намертво зажата в узкой трещине.
Блейд облился холодным потом и зашипел сквозь зубы, проклиная все на свете, от компьютера Лейтона до Вечного Огня и его наместника святейшего Сарса Датара. Затем, глубоко вздохнув, он принялся методично раскачивать ногу, надеясь, что либо проклятый сапог выскочит из каменных тисков, либо это изделие местного ремесленника не выдержит трения о камень и развалится на части. На секунду он представил себя со стороны: жук, пришпиленный к стене, судорожно шевелит лапками, пытаясь вырваться.
Наконец он освободил ногу, едва не вывихнув ее в лодыжке, и повис на пальцах правой руки. Медленно подтягиваясь вверх и от всей души желая Святому Отцу и его своре поскорей окунуться в Первородное Пламя, Блейд вытянул свободную руку к змеившейся над головой трещине. Через мгновение он словно клещами вцепился в ее край, ломая ногти; подошвы сапог скребли по камню, пока не нашарили некую эфемерную точку опоры — возможно, клочок прилепившегося к скале мха. Остальное было делом техники. Блейд поочередно передвинул руки повыше, перенес свободную ногу в разлом и, оттолкнувшись, очутился в глубокой трещине.
Он быстро двинулся вверх, упираясь спиной и ступнями в противоположные края разлома. По счастью, эта расселина и в самом деле выходила прямо на карниз, нависавший над ущельем; похоже, ее пробил поток, струившийся со скалы в сезон зимних дождей.
Оказавшись наверху, Блейд в изнеможении распростерся на камнях. Ему понадобилось минут десять, чтобы прийти в себя; наконец, собравшись с силами, он размотал веревку, обвязав один конец вокруг пояса, затем лег ничком, свесился над стофутовой пропастью и тихо свистнул. Девушка сразу же подняла голову; Блейд видел бледное пятно ее лица и темную повязку, закрывавшую лоб. Сброшенная им веревка раскачивалась в футе от земли.
— Привязывай мешок и оружие, — скомандовал он, приглушив голос. Аста поспешно повиновалась. Вскоре веревка вновь полетела вниз.
— Обвяжи под мышками и крепко держись руками. Не бойся! — Блейд постарался, чтобы его голос звучал уверенно.
— Я не боюсь, — услышал он в ответ.
Она действительно не боялась. Насколько ему было известно, Асту призвали в Сад Святого Отца до срока, который для прочих монастырских воспитанниц наступал в шестнадцать лет. Она провела в Ластроме года полтора, и сейчас ей вряд ли было больше семнадцати. Совсем ребенок, по меркам цивилизованной Британии! Но она не боялась. Вернее, боялась не скал и не гибели от меча или стрелы, а пыток, что предшествовали благостному погружению в Первородное Пламя. И еще ей очень не хотелось поближе ознакомиться со спальней Святого Отца.
Блейд принялся тащить. Подтянув Асту к краю карниза, он перехватил девушку за руку и помог выбраться наверх; затем начал неторопливо сворачивать веревку, давая ей возможность отдышаться и оглядеться. Они стояли на узком, не более шести футов шириной, карнизе; справа круто поднимался горный склон, кое-где прорезанный трещинами, слева дышала вечерней прохладой пропасть. Небо стало совсем фиолетовым, бледные солнечные лучи скользили по трехглавой вершине Гарты на противоположной стороне ущелья, но странник полагал, что до заката остается еще с полчаса. Это время надо было использовать с толком. Он закинул мешок за спину, зарядил арбалет и кивнул Асте на тропу.
Они двинулись вперед, вдоль постепенно сужавшегося карниза; через сотню шагов его ширина уже не превышала полутора футов. Аста заколебалась, но странник негромко произнес:
— Иди! Старайся не смотреть вниз.
— Да, Ричар, я иду…
Она звала его Ричаром — не чужеземцем, не демоном и не господином; единственное существо в Киртане, которому было известно его имя. Для всех остальных он являлся чуждой, загадочной и несколько устрашающей личностью, извергнутой Вечным Огнем из неведомых глубин Бездны. Впрочем, он не старался разрушать эту легенду.
Пройдя вперед еще немного, беглецы оказались перед большим обломком скалы, полностью перекрывавшим путь. Вероятно, он свалился на карниз совсем недавно — Блейд разглядел довольно свежий след, прочерченный глыбой на склоне. Осторожно вскарабкавшись на нее, он обнаружил, что дальше уступ расширяется и переходит в удобную площадку, в дальнем конце которой темнела глубокая расселина. На площадке стояли двое в меховых накидках, подпоясанных узкими ремнями, и округлых колпаках; оба пристально вглядывались вниз, изучая дно ущелья и держа наизготовку длинные шестифутовые луки.
