этих темных тучек, что маячили на западе.
Внезапно Блейд сообразил, что думает о раскинувшихся внизу степях, лесах, холмах и реках как о чем-то недоступном; досягаемый для него мир состоял лишь из горных вершин, высоких скал, хребтов и плоскогорий, торчавших над бирюзовым туманом. Местная ойкумена разом сузилась, сжалась, как бы усохла, превратившись в несколько крохотных точек-островков; и на одном из них, маленьком и бесплодном, сейчас и находился он, Ричард Блейд. Без всякой надежды выбраться отсюда!
Может быть, там, внизу, есть жизнь, разумные существа, цивилизация, о которой предупреждал Хейдж… Все это ему недоступно; и если бы он вдруг чудом перенесся на берег реки или лесную опушку, то погиб бы там через четверть часа от кислородного голодания. Через четверть часа? Скорее всего, гораздо раньше! Он не знал, сколько времени может протянуть человек в атмосфере, содержащей восемь или десять процентов кислорода, и не собирался выяснять это на собственной персоне.
Отступив на три десятка шагов от границы бирюзового тумана, Блейд присмотрел подходящий валун, сел и задумался.
Если он попал в мир, владеющий совершенной техникой, то у местных обитателей наверняка есть что-то вроде скафандров… Собственно, ему требовался даже не скафандр, а обычная кислородная маска; с ее помощью он мог бы существовать в этом бирюзовом тумане. Для технической культуры, создавшей устройства для перемещения меж реальностями, это сущий пустяк! Правда, он до сих пор не видел никаких признаков местной культуры, абсолютно ничего похожего на летательные аппараты или наземные машины; и ночью в небе не было заметно быстродвижущихся огней… Странная ситуация! По словам Хейджа, он должен был попасть в реальность, где происходят темпоральные возмущения! Возможно, тут они имеют не искусственную, а естественную природу?
Ладно, забудем пока о том, что внизу, решил он, и обратимся к горным высям. Есть ли тут какие-то создания, разумные твари или просто животные, годные на мясо? Кроне этих светящихся жуков? Бросив взгляд в сторону кустов винослива, странник с отвращением скривился; перспектива просидеть месяц или два на такой диете буквально ужасала.
Чудовищно! Ни кроликов, ни оленей, ни диких кабанов, ни антилоп или хотя бы крыс — ничего в этих высокогорных краях! И уж, конечно, никаких людей… откуда тут взяться людям, на этих клочках суши, разделенных безбрежными морями и океанами голубоватого тумана! Скорее всего, разумные существа обитают внизу… возможно, они совсем не походят на гуманоидов… Ему же доступны только клочки, жалкие клочки — вместо щедрой и изобильной земли… Какой бездарный мир!
Клочки?
Внезапно он ударил себя по лбу, вскочил и подбежал к слегка опалесцирующей поверхности, уже без опаски погрузившись в таинственную среду по колени.
Прищурившись, он долго смотрел вниз, потом приставил ладонь козырьком ко лбу и медленно повел взгляд от подножия горы к недалекому лесу. Пожалуй, не больше мили в глубину… да, никак не больше мили, считая по вертикали… Не больше мили! Любопытно!
Он вновь почувствовал интерес; этот мир уже не казался ему столь нелепым и бездарным. В конце концов, на Земле была масса приятных мест, расположенных на высоте мили; курорты Швейцарии, например, или лесистые склоны Татр и Аппенин. Нет, не стоит поддаваться панике! Миля — всего лишь миля; это еще не высокогорье, где царствуют камень и лед. Взять хотя бы вершину, на которую он попал…
Блейд огляделся. Что ж, даже здесь есть трава, деревья и кустарник! Конечно, маловато воды и почва довольно скудная, но он приземлился всего лишь на небольшую горку! Где-то должны быть местные Гималаи, Тибет и Памир, Кордильеры, Пиренеи и Иранское нагорье! Тысячи, сотни тысяч квадратных миль земли, пусть гористой, но с хорошей почвой, озерами и реками, берущими начало в ледниках! Места, где он сможет дышать! С деревнями, поселками и городами! С людьми! Вот только как добраться до этих обитаемых и обширных континентов?
Странник с тоской уставился на запад, на недосягаемые острова и материки, где, возможно, ключом била жизнь, потом начал припоминать минувшее. Меотида, которую он посетил больше десяти лет назад, была гористой страной… не миля, конечно, но в среднем полмили… и, тем не менее, выглядела прекрасным и цветущим краем… То же самое можно было сказать и о Тарне, расположенном на высоком плоскогорье… Катразские горные леса казались раем для охотников… как и каньоны Иглстаза, заросшие соснами… Даже в стране хиттов, среди лабиринта ущелий и бесплодных скал, встречались оазисы — там выпасали скот, разбивали огороды… А Таллах! Чудесный остров в тропическом океане! Он тоже был гористым — и, вдобавок, не очень большим, — но полным великолепия и величия! На миг перед мысленным взором Блейда мелькнули дворцы из разноцветного мрамора, буйная зелень парков, людные торговые улочки, гигантский амфитеатр и уходящая к небу скала — Священный Камень, с вершины которого он слез, впервые попав на Таллах, а в самом конце своего странствия стартовал домой, на Землю. Потом это очаровательное зрелище исчезло, растаяло в тумане прошлого; он снова находился на склоне неведомой горы в неведомом мире под неведомыми небесами. Только, в отличие от Таллаха, спускаться с этой вершины было некуда…
Повернувшись спиной к заманчивым островам, маячившим на горизонте, Блейд побрел к скалам, намереваясь поподробнее исследовать ущелья и расселины. По пути он размышлял о том, что бирюзовая среда является куда более серьезным препятствием, чем земные океаны. Огромные пространства соленой воды разъединяли континенты, но они же и связывали их — при надлежащем развитии мореплавания. Так было не только на Земле; ситуация на том же Катразе или в Меотиде, Кархайме и Сарме ничем принципиальным не отличалась от земной. Везде, где были моря, были и суда, торившие морские дороги, были купцы и пираты, были военные корабли и рыбачьи лодки. Словом, в воде можно было плавать; но как перемещаться в этой голубой субстанции? В ней, по ней или над ней? Скорее, последнее… Если обитатели этого мира достаточно развиты, у них должны быть воздушные суда или дирижабли… хотя бы — примитивные аэростаты и планеры…
Блейд поднял тоскливый и ищущий взгляд к синим небесам, но там по-прежнему не наблюдалось никаких признаков цивилизации, небо было ярким, теплым и абсолютно пустым, как в доисторической Уркхе, где обитали волосатые неандертальцы. Вздохнув, он продолжил свой путь, намереваясь первым делом прогуляться по ущелью, самому ближнему к ручейку. Там, где вода, зачастую можно найти что-нибудь интересное… вдруг тут есть ночные животные, которые днем скрываются в логовищах или норах… тогда должны быть следы водопоя…
Размышляя на эту тему и вооружившись на всякий случай увесистым булыжником, Блейд вступил в крохотный каньон меж двух довольно высоких утесов. Он был узок, не более семивосьми ярдов, но в одном месте расширялся, образуя довольно просторную площадку, покрытую травой и ярко освещенную солнцем, уже висевшим в зените. Добравшись до нее, странник замер в изумлении, прижимая к груди свой камень.
Нет там не было никаких нор и звериных логовищ, никаких отпечатков копыт или когтистых лап. Все оказалось гораздо интереснее: посреди площадки стояла хижина, а прямо перед ней скалились в траве черепа и сквозь лохмотья сгнившей одежды белели кости.
Глава 3
Блейд, чрезвычайно заинтригованный, присел на корточки. С минуту он разглядывал свою находку, потом отбросил булыжник разыскал прут и принялся очищать скелеты от остатков одежды. Всего он обнаружил четыре костяка, лежавших рядом, словно их обладатели некогда сгрудились вместе перед лицом опасности. Один скелет принадлежал мужчине, при жизни — рослому и широкоплечему, другой, поменьше был явно женским. Два остальных, еще менее крупных, странник определил как детские. Вернее, это были останки подростков, которым стукнуло лет тринадцать-четырнадцать, определить их пол он не смог, но почемуто думал о них, как о мальчишках.
Несомненно, перед ним была семья — отец, мать и двое детей, несомненно, они приняли насильственную смерть, сражаясь с врагами. И, несомненно, это никак не свидетельствовало о высокой цивилизации! Дьявольщина, подумал Блейд, откуда же тогда эти темпоральные всплески, зафиксированные прибором Лейтона?
Сидя на корточках, он начал внимательно изучать свою находку. Череп мужчины был расколот страшным ударом булавы, остальную троицу явно зарубили мечами или топорами. Скорее всего, не с целью грабежа, поскольку оружие оборонявшихся лежало рядом: боевая кирка на длинной рукояти, которой
