Блейд поднялся, застегнул на талии пояс с кинжалом, влез в плетеные из коры сандалии и направился к выходу. КвикКвок-Квак, подобострастно изогнувшись, отвел циновку в сторону, затем потрусил следом — в качестве почетного сопровождения.
Пленники, десяткой шесть, были уже построены на берегу, между котлом и дровяным складом. Неведомо по какой причине, лишайник над этим местом люминисцировал сильнее всего, и хитрый Бур всегда разглядывал здесь новое пополнение, решая: кого — в котел, кого — в племя. На этот раз немедленная смерть чужакам не грозила, ибо трупов после ночной битвы было предостаточно. Их уже разделывали в отдаленном углу огромной пещеры, и Блейд старался не смотреть в ту сторону.
Почесывая волосатый живот, под которым свисал огромный пенис — не меньше, чем у носорога, как всегда казалось Блейду при виде этого чудовищного инструмента, — вождь неторопливо прохаживался вдоль шеренги пленников в сопровождении десятка воинов с дубинками. Ему надо было выбрать двенадцать самцов и пять самок, чтобы возместить потери в недавнем бою. Блейд во время этой важной операции выполнял роль советника и ассистента.
Он подошел и встал рядом с вождем, возвышаясь над ним на целую голову. Бур повернулся к нему всем корпусом; мощные мышцы перекатились под клочковатой рыжей шкурой, когда вождь вытянул лапу в сторону шеренги.
— Ты смотреть, Блей, смотреть хорошо! Вот это… это — не мясо! Это — хорошо! Это — сильный, толстый… Блей хочет?
Отсутствие родов, спряжений и склонений в языке айритов делало речь вождя несколько путаной. Блейд проследил направление вытянутой руки Бура и мысленно охнул. Ему опять предлагали самку! Все правильно — крепкую толстую самку с грудями, отвисавшими до пупа.
— Толстый, очень-очень толстый, — продолжал нахваливать свой товар Бур, и кончик его пениса дрогнул от вожделения. — Блей и этот толстый -хорошо! — он облизал пересохшие губы.
Блейд отрицательно покачал головой.
— Нет. Бур и этот толстый — хорошо, очень хорошо! Бур — вождь, Бур — первый, Бур брать самый- самый толстый!
Бур огорченно вздохнул, подарив, тем не менее, толстой самке многообещающий взгляд.
— Другой? — вежливо поинтересовался он, поведя лапой вдоль шеренги, в которой было не меньше половины женщин. — Блей хочет другой?
— Нет. Все самый толстый — Бур. Остальные — мясо.
Ему нелегко дались эти слова, хотя он ничего не мог изменить. Конечно, все остальные — в котел. Иного исхода не существовало.
— Блей — хорошо? — сказал вождь с явно вопросительной интонацией. Нахмурив лоб, он построил более сложную фразу: — Блей — здоров?
— Блей — здоров! — подтвердил предмет его отеческих забот и, вырвав у ближайшего стража дубинку толщиной с руку, ловко переломил ее о колено. -Блей здоров как стая орангутангов! Но это не значит, что он будет жрать обезьянье мясо и заваливать этих вонючих самок!
Бур, смущенный потоком незнакомых слов, произнесенных вдобавок на английском, смущенно почесал темя. Все-таки этот Блей ненормальный! Не хочет самку! Правда, к нему, к вождю, проявляет полное почтение… Конечно, Бур выберет самок, половину руки… или даже больше… Мяса — вдоволь, и можно прокормить еще пару-другую женщин…
Он мотнул головой, приглашая Блейда проследовать вдоль шеренги.
— Бур, Блей идти, смотреть дальше. Смотреть хорошо! Выбирать!
Два предводителя сделали несколько шагов, потом Бур остановился и ткнул кулаком в челюсть крепкого кривоногого парня.
— Это! — Затем он критически осмотрел соседа избранника, покачал головой и вдруг оживился — следующей стояла толстая молодая самка. Вождь ткнул ее тоже. — Это? — он вопросительно посмотрел на Блейда.
— Это, это! — подтвердил его ассистент. Что ж, выглядели эти троги не хуже всех прочих.
Еще несколько шагов.
— Это, это, это, это! — кулак вождя работал без перерыва. Блейд вел подсчет.
Они подошли к концу шеренги.
— Это, это, эт…
— Хватит! — Блейд положил ладонь на волосатое плечо, — Рука… половина руки… и два! — свои вычисления он сопроводил наглядной демонстрацией: растопырил перед физиономией Бура пальцы обеих рук, потом -одной, потом показал еще два пальца.
Вождь в раздумье поскреб отвислую нижнюю губу.
— Два? — спросил он, в свою очередь показывая два пальца, — Два -толстый? Хорошо?
— Хорошо, — согласился Блейд. Кто он такой, чтобы возражать вождю, если тому угодно увеличить свой гарем еще на пару самок? В конце концов, они хотя бы будут избавлены от котла!
Он сделал шаг вперед и увидел темные молящие глаза, странно живые и блестящие на неподвижном обезьяноподобном лице. Юноша, почти подросток… Коренастый, но крепкий и сильный; длинные руки с цепкими пальцами свешиваются едва ли не до колен, сквозь курчавый, еще редкий мех проглядывает коричневая кожа, губы довольно тонкие — для трогов, конечно. Но главное — его взгляд! Этот парень хотел жить — в отличие от остальной толпы живого мяса, примирившегося со своей участью. Такое желание подразумевало и более тонкие чувства… во всяком случае, можно было надеяться, что они существуют.
Блейд резко остановился и ткнул юношу кулаком в челюсть — точно так же, как Бур.
— Это!
Вождь, презрительно скривившись, оценил его выбор.
— Нет толстый! — вынес он вердикт, — Нет хорошо! Мясо!
— Это! — настойчиво повторил Блейд, снова ткнув парня, на сей раз -в ребра, — Это! Это — Блей — хорошо!
— Блей — хорошо? — губа у Бура недоуменно отвисла. При слове «хорошо» мысли у вождя работали в определенном направлении, а эротических изысков более цивилизованных обществ троги пока не ведали. Проще говоря, гомосексуализм им был незнаком — ни в теории, ни на практике.
— Блей — хочет — второй! — пустился в объяснения Блейд. Числительные играли важную роль в иерархии клана трогов. Первый означало главный, старший. Второй, в определенных ситуациях, указывало на помощника, заместителя и вообще близкое к первому лицо, — Это — второй — Блей! Второй — Блей — хорошо!
Бур как будто понял. Что ж, у него, вождя, был свой помощник-посыльный, этот самый Квик-Квок-Квак. Значит, Блею тоже необходим парень… скажем, носить его оружие, мыть каменное блюдо и чесать под лопатками. Вот только…
Вождь снова оглядел юношу и с сомнением пробормотал:
— Нет толстый… Плохо… — он поискал глазами в группе усыновленных счастливчиков и кивнул на самого рослого. — Вот этот — хорошо! Толстый! Руки — толстый, ноги — толстый, голова — толстый! Это — второй — Блей! Хорошо?
— Нет! — Блейд яростно сверкнул глазами; этот спор уже начинал ему надоедать. — Руки толстый — хорошо! Ноги толстый — хорошо! Голова толстый — плохо! Это, — он хлопнул своего избранника по макушке, — голова хорошо! Блей хочет это!
Бур, собственно, не собирался пререкаться — тем более, что в самом конце шеренги имелась парочка на удивление толстых и аппетитных самок. Вождь устремился к ним, небрежно махнув лапой в сторону темноглазого юноши:
— Хорошо! Это — Блей — хорошо!
Блейд ухватил парня за руку и выдернул из шеренги смертников. Тот широко раскрытыми глазами уставился на своего спасителя и господина. Приложив ладонь к груди, Блейд назвал свое имя, стараясь говорить медленно и отчетливо;
— Я — Блейд. Блейд! Хо-зя-ин! Ты?..
— Мой зовут Грид. Грид помогать тебе. Грид — твой второй! Грид -рядом, всегда! Грид — не мясо! Грид
