назвал их генеральшами. Были они по большей части молоды и хороши собой, и воинский доспех придавал им величие Афины Паллады, не лишая прелести Афродиты. Самой рослой и крепкой была Харамма, возглавлявшая столичный гарнизон; ей было лет тридцать пять, и вид она имела властный и решительный. Блейд, однако, больше заглядывался на Банталу, крутобедрую красавицу с белокурыми волосами до пояса. Она почти не уступала Харамме ростом, но выглядела лет на восемь помоложе и казалась далеко не такой хмурой, как главная генеральша; на полных алых губах женщины то и дело проскальзывала усмешка.
Посол, почтенный длиннобородый Силтар, сидел в удобном кресле прямо перед троном великого владыки, десницы Сата. С ним было еще трое райнитов – постоянный представитель империи в Меоте и два сопровождающих офицера, с трудом втащившие в зал сундук с дарами. К удивлению Блейда, одеяния имперцев напоминали моды средневековой Европы: такие же бархатные камзолы, короткие штаны с буфами, высокие сапоги с наколенниками, плащи, украшенные по вороту тонкими кружевами, перчатки, заткнутые за пояса. У обоих послов на шее висели золотые цепи, плащи были сколоты огромными брошками с самоцветными камнями, в руках сверкали темным лаком резные трости. Офицеры выглядели поскромней; самой богатой частью их убранства являлись кинжалы в серебряных ножнах.
Разглядев гостей, военачальниц и меотских вельмож, Блейд обратил взгляд на царя. Со своего места он видел только его ястребиный профиль, но, судя но гладким щекам, твердому бритому подбородку и темным волосам без признака седины, Дасмон пользовался отменным здоровьем. Он был в тех же годах, что и Зирипод – цветущий муж, едва переступивший порог пятидесятилетия. Пару раз царь покосился в сторону сыновнего наперсника и даже, как почудилось Блейду, одобрительно приподнял бровь. Впрочем, кто может прочитать мысли владык? А Дасмон, десница Сата, был, вне всякого сомнения, истинным владыкой.
Он небрежно повел рукой в сторону Зирипода, и первый министр поднялся.
– Великий царь Меотиды приветствует почтенного Силтара и его спутников, посланцев славного Тагора, владыки Райны, – голос Зирипода, громкий и звучный, наполнил зал. – Великий царь говорит: райниты всегда были желанными гостями в его дворце, и просьбы их не встречали отказа. Говорите, и слова ваши будут выслушаны со вниманием.
Силтар откашлялся. Он продолжал сидеть – видимо, это дозволялось этикетом либо было знаком особого благоволения к райнитскому послу.
– Тагор, наш император, шлет тебе, великий царь, пожелания здоровья и вечной мудрости. У него есть только одна просьба: чтобы ты милостиво принял дар – творение, созданное для тебя лучшими художниками Тайрон Атала.
Эти слова послужили сигналом офицерам. Сундук был тотчас открыт, потом бравые воины с осторожностью и некоторой натугой достали из него золотое изваяние двух футов в высоту и поставили его перед троном меотского владыки.
Блейд подавил восхищенный вздох. Это была статуя конной амазонки! Могучий жеребец мчался вперед мерной иноходью, расплескав по ветру гриву и хвост; шея его была вытянута, ноздри раздуты, глаза горели багровым пламенем рубинов. На спине его сидела нагая женщина с гибким станом и острыми приподнятыми грудями, мерцавшими словно золотые чаши. Тело ее было чуть развернуто вбок и наклонено; сильные руки тянули невидимую тетиву лука, и тонкая золотистая стрелка готовилась прянуть в сердце врага.
Ничего больше: ни оружия, ни панциря, ни плаща, ни даже конской сбруи… Только великолепный зверь с приникшей к нему красавицей, изогнутый стебель лука и ветер, неощутимый спутник этой чарующей пары; ветер, запутавшийся в гриве коня и золотых волосах прекрасной всадницы… Слитые воедино, они неслись в бесконечность, не то в яростной атаке, не то в притворном бегстве, и огромный тронный зал царя Дасмона вдруг наполнился грохотом копыт, звоном клинков, пронзительным лошадиным ржаньем и торжествующим кличем победителя, чья смертоносная стрела нашла цель.
Да, это был совершенно ясный намек, сделанный с почтительным восхищением! И, к тому же, очень весомый – Блейд готов был прозакладывать голову, что эта золотая статуя тянула за сотню фунтов. Совершенно очевидно, имперский город Тайрон Атал не испытывал недостатка ни в драгоценном металле, ни в искусных мастерах, ни в умных советниках, сумевших измыслить сей подарок – подношение и просьбу одновременно.
Зирипод скосил глаза на лицо царя и, видимо, прочитал на нем все, что требовалось для ответа.
– Десница Сата доволен, – объявил он, – и с благодарностью принимает дар своего друга и брата с восточных пределов мира. – Советник сделал паузу, склонил голову к плечу и вопросил: – Сколько?
– Ну… – посол задумчиво обозрел прелести золотой амазонки, – корпуса два-три… лучше – четыре.
– Четыре! – низким контральто воскликнула Харамма. – Да ведь это больше половины столичного гарнизона!
– Война предполагается серьезная, – Силтар пожал плечами. – Как доносят наши шпионы, князья Эндаса собрали большое войско… одних всадников тысяч пятьдесят, ну, и пехоты соответственно… Есть сообщения, что из древних Жарких Стран к ним прибыли наемники – стрелки на чудовищных зверях с клыками в пять локтей длиной, окованных бронзой. – Он неторопливо огладил бороду. – Да, война предстоит серьезная. И наш повелитель твердо намерен ее выиграть, не взирая ни на что!
– Серьезная война дорого стоит, почтенный друг мой, – заметил Зирипод.
– Я же сказал – великий Тагор решил ее выиграть, не взирая ни на что! Назови вашу цену, светлейший!
Взгляд первого министра совершил сложный оборот, скользнув вначале по внушительной фигуре посла, затем – по золотой статуе, словно Зирипод прикидывал ее на вес, и, наконец, по лицу монарха; тот, как заметил Блейд, важно кивнул. Вероятно, цифра была согласована заранее, потому что глаза Зирипода вновь обратились к райниту, и он без промедления сказал:
– Пять в декаду, считая с дорогой.
– Четыре, – ответствовал посол.
– Кажется, я слышал слова «не взирая ни на что»? – Зирипод равнодушно изучал потолок.
– Да, не взирая ни на что, но – четыре. Провиант и фураж – наши.
– Однако, почтеннейший…
Началась торговля, и шла она примерно так же, как и на Земле, когда представители двух фирм обсуждают цену и условия контракта, а также сроки поставки груза и его упаковку. Компания «Меотида Экспорт» твердо стояла на своем – пять больших золотых монет на одну всадницу за десять дней; компания «Райна Импорт» давала четыре и шла на всевозможные уступки в других отношениях – например предлагалось право беспошлинной торговли в Сасе в течение года. Блейд прикинул, что военные действия могли затянуться месяца на полтора; это означало, что сдача в аренду двенадцати тысяч воительниц принесет их великому повелителю четверть миллиона золотых – или почти полтонны благородного металла. Да, император Райны не мелочился, затевая эту войну!
Наконец Силтар уступил.
– Пусть будет пять, – заявил он, – однако при выполнении двух условий.
Зирипод окинул посла подозрительным взглядом и, в очередной раз покосившись на царя, промолвил:
– Говори, достопочтенный. Десница Сата слушает тебя.
Райнит поиграл своей резной тростью, и Блейд вдруг сообразил, что цена была известна ему заранее. И он не отказывался ее платить! Вся эта торговля являлась чистой комедией, затеянной ради двух таинственных условий, которые сейчас будут обнародованы. Или из-за одного из них. Здесь мог скрываться некий шанс как в любом неожиданном деле, и разведчик навострил ухо, продолжая поглядывать то на царя, то на его уста. Про райнитского посла и выстроившихся слева «генеральш» он тоже не забывал, поэтому глаза его забегали не хуже, чем у Зирипода.
– Во-первых, – неторопливо произнес Силтар, отправка войск в Сас не позже, чем через два дня, аванс треть суммы, а остальное – по завершении похода.
«Из эндаской добычи», – подумал Блейд.
Зирипод обратил взгляд к Харамме, и генеральша кивнула.
– Согласны, – министр, в свою очередь, склонил голову
– Второе, – посол протянул руку, взял чашу с прохладительным с располагавшегося рядом столика и отхлебнул. – Как известно, наш повелитель Тагор, человек сравнительно молодой и энергичный, является великим воителем.
