Он засунул маленькое двухдюймовое острие меж витками травяного шнурка, который болтался у него на шее, и неверными шагами побрел к костру. В холодной золе лицом вниз лежал труп малышки Зоэ; волосы ее и кожа на затылке обгорели. С минуту он глядел на скорчившееся тельце девочки, потом поднял лицо к чистому ясному небу и завыл.
Вопль его, нечеловечески страшный, взмыв вверх, прокатился над берегом, над рекой, достиг равнодушной стены леса и рухнул вниз как птица с подбитым крылом. Плач волка над разоренным логовом, хриплый стон льва над перебитым прайдом…
Прошла минута, и этот горестный крик сменился проклятиями и божбой. Не переставая, он ревел и орал до тех пор, пока не опустился на землю в полном изнеможении. Уткнувшись лицом в ладони, Блейд пролежал так с полчаса или час; затем встал, протер кулаками глаза и принялся осматривать стойбище и пересчитывать трупы.
Первое, что он заметил, — ничего не было похищено. Ни шкуры, ни запасы прокопченного мяса и плодов, ни оружие, ни кремневые лезвия и плетеные из травы сумки и циновки. Нападавшие, казалось, питали полное презрение к этим неуклюжим изделиям; они хотели не грабить, а лишь уничтожить до последнего человека всех, кто высадился на их берегу.
И это было сделано с великим тщанием и основательностью. Блейд нашел и пересчитал тела четырнадцати мужчин — все они, и Джи, и старый шаман, в Биксби, Тич, Ли, Макдан, Смити, Ньют, молодые Джо, Боб, Стив, и трое едва возмужавших юношей — все были убиты стрелами. Не сберегли уркхов волшебные имена, которые он давал им, про себя потешаясь над волосатым народцем…
Лейтон лежал на пороге своей хижины с пробитым горлом, Джи и пятерых старших охотников смерть настигла у самого тына, молодые, судя по всему, успели метнуться назад, к топорам и копьям, оставшимся в шалашах, — у всех стрелы вошли под лопатку.
Покончив с мужчинами, Блейд принялся за женщин. Они тоже остались тут — все до единой, окоченелые, с ранами от стрел и копий либо с кровавым месивом на месте затылка. Зоэ, Вики, Пэйдж, неукротимая Рэчел Уайт и другие… Никто не ушел, никому не удалось сбежать!
Может быть, дети?.. Странник не помнил точно, сколько их было, но, судя по всему, их уничтожили с таким же тщанием, как и взрослых. Нападавшие не нуждались ни в шкурах, ни в пленниках… Они даже не стали жечь шалаши и ломать изгородь из бревен, словно желая сохранить мертвое стойбище в качестве памятника или предостережения иным нежеланным пришельцам.
Блейд начал стаскивать мертвые тела к костру, перекладывая их хворостом и сухими стенками шалашей; потом он прикатил несколько бревен и, поднатужившись, взвалил их сверху. Интересно, размышлял он, сколько дней следили местные за стойбищем? Удалось ли им заметить, что один из воинов - он сам — не принадлежит к волосатой расе? Догадываются ли они, что уничтожили не всех? Следят ли за ним с опушки?
По, сути дела, это оставалось для него безразличным. Он провел следствие, установил мотив преступления и вынес приговор; осталось только казнить убийц. Чем он и займется завтра! А пока… пока огромный костер, который сейчас вспыхнет на берегу, послужит им предупреждением.
С яростью в сердце он высек огонь, запалил сухую ветвь и поднес ее к груде сушняка. Пламя охватило хворост, перебросилось на бревна, потом от костра потянуло мерзким запахом горящей плоти. Так же пахло в той проклятой огненной яме в Джедде, где сжигали чумные трупы, припомнил Блейд, и на мгновение мертвое личико Ооми встало перед ним, заслоняя луг, реку и зеленеющий вдали лес.
Он поклонился костру, гневно погрозил кулаком в сторону чаши и принялся собирать копья. Завтра они ему пригодятся!
Стемнело. Он не испытывал голода, однако заставил себя проглотить несколько ломтей мяса. Потом Блейд принялся за сочные плоды и вдруг замер, надкусив румяный, похожий на огромное яблоко шар, — ему вспомнилось, с какой детской радостью волосатые поглощали фрукты. Странник отшвырнул яблоко прочь; кусок не лез в горло.
На ночлег он расположился в сотне ярдов от разоренного стойбища, куда не доставал свет большого костра, пылавшего всю ночь. Блейд лежал на спине, чувствуя локтем твердость топорища под боком, глядел в звездное небо и думал.
Похоже, кое-что он унесет из этой реальности, из примитивного мира Уркхи, в котором не нашлось ничего, абсолютно ничего полезного. Чувство вины — вот подарок этого мира! Да, прав был Дж., его тринадцатая экспедиция оказалась не слишком успешной…
Постепенно мысли странника переключились на предстоящую завтра операцию. Он не сомневался, что найдет поселение убийц — либо по следам, оставленным в лесу, либо с помощью тропки, которая шла от алтаря под каменным глазом. Сколько бойцов может оказаться в стойбище? Вряд ли больше тридцати… племена древних охотников были немногочисленны… Расправа над уркхами как будто подтверждала его расчеты; видимо, напавший на них отряд включал не более двух дюжин воинов. Стрелы поразили девятнадцать человек, всех взрослых мужчин и пятерых женщин, остальных же прикончили копьями, дубинами и топорами. Значит, атакующие дали только один залп… и вряд ли половина из них промазала. Нет, их никак не могло быть более тридцати!
Вероятно, ему придется просидеть у поселка пару дней. Он выследит первую же небольшую группу, которая отправится на охоту в лес, троих или пятерых, — и перебьет их копьями. Потом надо будет взять их оружие, в первую очередь — луки… возможно, железные топоры… судя по наконечнику стрелы, который он подобрал, этим людям известно железо… Но главное -лук! С хорошим луком в руках он перебьет всех! Шесть стрел в минуту, пять минут — и никого из мужчин не останется в живых! Если напасть неожиданно, то…
Количество аборигенов его не пугало. Тридцать, сорок, пятьдесят — не все ли равно! Вряд ли местные окажутся сильнее уркхов-мужчин, а он без труда одолел бы в рукопашной схватке всех старших охотников сразу, от Джи до Ли. К тому же и уркхи, и это, местное племя являлись именно охотниками, а не воинами. У хорошо подготовленных бойцов-профессионалов совсем иные повадки… по крайней мере, уж шкуры-то они бы забрали…
Внезапно Блейд подумал, что с рассветом превратится в саблезубого махайрода, в такого же хищника, как тот, что держал в страхе уркхов. Завтра он, подобно тигру, блокирует обреченный поселок и начнет планомерно уничтожать мужчин… А что делать с остальными? С детьми, с женщинами, со стариками? Он заворочался и яростно сплюнул. Черт с ними, пусть живут! На них он не поднимет руку! Но убийцы, разгромившие стойбище, — его добыча!
С этой мыслью странник уснул.
Ночь прошла спокойно, никто его не потревожил и никто не приближался к костру. Значит, на опушке не было разведчиков, заключил Блейд. Нападавшие, словно призраки, выбрались из чащи, свершили свое черное дело и скрылись вновь, подобно лесным духам. Ничего, даже духи и призраки оставляют следы!
Он поел, порыскал по опушке и вскоре убедился, что был прав. Дорогу, которой прошли два-три десятка человек, трудно замаскировать, а эта и не пытались сделать ничего подобного. Сломанные ветви, примятый мох, затоптанный стебелек травы, короткий зеленый тоннель, пробитый в колючих зарослях, брошенная на землю фруктовая кожура — эти признаки вели Блейда по лесу словно невидимая, неощутимая, но вполне реальная нить. Час за часом она сматывалась в клубок, укорачивалась, спрямляла петли, подводя мстителя все ближе и ближе к обреченному поселку. Он тащил на плече немалый груз, полдюжины копий и каменный топор, но не чувствовал утомления — только страшную, опаляющую ярость.
К полудню Блейд отмахал миль пятнадцать и остановился поесть и передохнуть на берегу лесного ручья. При мысли о предстоящем побоище к нему вернулся аппетит, он с жадностью рвал мясо, словно то была плоть его неведомых врагов. Шесть копий лежали перед ним, шесть клыков тигра, которые скоро обагрятся кровью; рядом застыл в мрачной неподвижности топор, смертоносный, как все четыре когтистые лапы махайрода. Странник ощупал свое ожерелье из зубов и когтей, уколол палец об острие стрелы, и угрюмо усмехнулся. Ни луки, ни стрелы не помогут обреченным, он перебьет всю шайку, всех — их же собственным оружием!
Через пару часов Блейд набрел на утоптанную тропу и довольно кивнул головой. Селение находилось близко, и в нем, видимо, жил оседлый народ -тропинка выглядела так, словно по ней ходили десятилетиями. Завтра утром охотники отправятся по ней в лес и придут прямо к засаде, где поджидает тигр. Потом другой отряд пойдет за первым — чтобы выяснить, что случилось с соплеменниками. Они это выяснят, только назад
