подводный город, жители которого оснащены жабрами… в какой-нибудь атомный конвертер, наконец…
Его светлость ухмыльнулся.
— Но вы можете попасть во все эти приятные места и без помощи спейсера. Насколько я понимаю, вы готовы к любым неприятностям, возникшим случайно, в силу непредвиденных обстоятельств, так?
Блейд кивнул.
— Значит, ваши колебания обусловлены только тем, что вы опасаетесь ухудшить ситуацию, воздействовав на машину в момент старта. Я прав?
Блейд снова кивнул. Лейтон, с его логическим мышлением ученого, всегда стремился к ясным формулировкам.
— Со спейсером или без оного вы можете очутиться в чистилище либо в аду, — спокойно продолжал Лейтон. — Итак, если мы не включим прибор, вы готовы к обоим вариантам. Теперь предположим, что спейсер будет инициирован — он пожевал сухими губами. — Вы попадаете в чистилище, в привычное место своего назначения, в чем нет ничего страшного… оттуда вы выбирались не раз. Но, оказавшись в настоящей преисподней, — из-за спейсера, напоминаю вам, — вы тут же начнете упрекать себя, что дали согласие на эксперимент. Хотя могли провалиться туда совершенно непреднамеренно.
Блейд насторожился. К чему вел дело этот старый дьявол-искуситель? Между чистилищем и преисподней была существенная разница: в первом случае еще оставалось место надежде, тогда как во втором… Он судорожно сглотнул.
— Как видите, мой дорогой, все заключается лишь в вашем внутреннем мироощущении. Если, вы случайно свалитесь на сковородку Сатане, то сразу попытаетесь с нее спрыгнуть. Если вас туда забросит спейсер, то вы пару секунд будете предаваться запоздалым сожалениям, а когда припечет пятки…
— …тоже дам деру, — закончил Блейд в полном расстройстве от всей этой казуистики. Да, старый Лейтон был хитер, как Змий!
— Вот именно. Существует понятие небулярности — меры неопределенности, — тут его светлость поднял глаза к потолку, пробормотав: — Один Создатель знает, что это такое… Так вот, — его львиные зрачки цвета янтаря вновь уставились на разведчика, — говоря научным языком, если небулярность события не определена, то никакие факторы, случайные дли детерминированные, не могут ее увеличить. — Лейтон тряхнул седой гривой и гордо заявил: — Значит, мой дорогой, я логически доказал вам, что использование спейсера не увеличивает опасности. Вы согласны?
— Нет! — рявкнул Блейд. — Вы прекрасно знаете, чего я боюсь! Если я воображу эту самую сковородку…
— А! — прервал его Лейтон и, страдальчески сморщившись, начал растирать горб. — Неконтролируемая реакция… Ну, Ричард, надо держать себя в руках. В конце концов, речь идет о вашей жизни.
Справившись с приступом раздражительности, Блейд произнес:
— Вы слышали притчу о чародее, взявшемся омолодить дюжину богатых старцев? Он посадил их на час в темную комнату, откуда вся эта команда надеялась выбраться в самом цветущем возрасте… если только никто не вообразит за это время отвратительного бабуина с голым задом. Ну, и что из этого вышло?
— Нетипичный пример… — Лейтон оставил в покое горб, согнулся и принялся за колени. — Вы один, а стариков была целая дюжина… и никто из них не кончал шпионского колледжа.
— При чем здесь шпионский колледж? — щека Блейда дернулась. Он не любил, когда его называли шпионом — это звучало так не по-джентльменски… Он был разведчиком, агентом, на худой конец, но не шпионом!
— Простите, Ричард… Я только хотел заметить, что ваша профессия дисциплинирует мышление.
Они помолчали, бросая друг на друга сердитые взгляды. Наконец Лейтон произнес:
— Мы коснулись проблем чистилища и ада, но вам следует помнить, что существует и третий вариант, Дик…
— Какой же?
— Рай, мой дорогой, рай… Хрустальные дворцы, космические лайнеры, цветники, фонтаны, трудолюбивые роботы и прекрасные женщины…
Блейд скрипнул зубами. Да, его светлость был болен, стар и видом напоминал дряхлого гнома из кельтских преданий, но его хитрости и упорству могло позавидовать все адское воинство!
Он махнул рукой и кисло усмехнулся:
— Черт с ним! Я согласен!
— Вот и хорошо… вот и прекрасно… — с неожиданным проворством Лейтон повернулся к пульту и сделал несколько переключений. — Да, Ричард, хочу напомнить, что ваши опасения излишни. Если вы действительно попадете в адское пламя, то стоит нажать на спейсер, и я вытащу вас через пару секунд.
— В виде непрожаренного бифштекса, — пробормотал разведчик, прикрыв глаза.
С обреченным вздохом он сосредоточился, пытаясь вызвать видение прекрасного мира будущего. Просверки яростного огня мелькнули перед ним -то поднимались к звездам на столбах оранжевого пламени сверкающие башнеподобные лайнеры. Стайки других аппаратов, то изящных и легких, словно бабочки, то похожих на плоских гигантских скатов с серебряной чешуей, парили над облаками, иногда быстро и плавно приближаясь к земле или к безбрежной океанской шири; на сине-зеленых спинах волн покачивались большие тримараны, сиявшие тысячами огней.
Где-то под базальтовыми щитами плоскогорий, под редкими пустынями и ледяными шапками полюсов прятались заводы. Огромные просторные залы, длинные коридоры и переходы заполнял негромкий гул машин, всасывающих измельченный камень и лед, а затем извергавших яркие консервные банки, телевизоры и башмаки, автомобили и миксеры, вертолеты и бюстгальтеры, теннисные ракетки, холодильники, подтяжки и космические корабли. В этих чудовищных подземных лабиринтах не было людей — только блестящие металлические фигуры роботов, напоминавших богомолов, спрутов, пауков и кентавров, да бесконечные шеренги серых шкафов с компьютерными пультами.
Люди жили в хрустальных городах, среди фонтанов, цветов и деревьев, с которых свешивалось все, что угодно, начиная от дынь и кончая сигарами и мороженым в разноцветной упаковке. Мужчины выглядели настоящими джентльменами, а женщины — красавицами, и одежды на них был самый минимум, да и та — прозрачная, как кисея. Их лица, спокойные и одухотворенные, яснее ясного говорили, что обладатели их живут в сладостной гармонии с облаками и водами, с ветрами и солнцем, со всем миром, с великой Матерью-Природой…
«С природой? — панически подумал Блейд, судорожным усилием пытаясь удержать в голове видение компьютерноракетно-экологического рая. — Значит, должны быть заповедники?»
Леса, джунгли, саванны, прерии начали стремительно наползать на хрустальные города и космодромы, перемешиваясь в блистающий красками клубок, откуда доносился то птичий щебет, то грохот двигателей звездолетов, то девичий смех и звуки поцелуев. Это пестрое месиво закрутилось вокруг Блейда, протягивая к нему зыбкие отростки, из которых выпирали то величественные статуи, то кровли домов или самолетные плоскости, то низвергающиеся со скал водопады и вершины раскидистых елей. Внезапно одно из этих огромных деревьев ринулось прямо на него, словно выпущенный из орудия снаряд, и накрыло колючими ветвями. Видно, иголки на нем были стальными; Блейд ощутил мгновенную страшную боль и потерял сознание.
ГЛАВА 2
Он лежал на спине, недвижимый, бесчувственный, не ощущая запахов, не слыша звуков, не различая света и тьмы. Все, на что он был сейчас способен — стиснув зубы, бороться с болью. С адской болью!
Когда-нибудь она его доконает, решил Блейд. Его светлости стоило бы призадуматься над этим и вместо силовых щитов, спейсеров и телепортаторов изобрести нечто вроде дикризора, уменьшающего страдания… Чего стоит обещание Лейтона забрать свою лабораторную свинку домой через пару секунд? Прошло уже пять минут — или целая вечность! — а Блейд никак не мог сообразить, куда же он попал — в огненные бункера Сатаны или к вратам Эдема. За это время его могли изжарить, заморозить, удавить и четвертовать сотню раз!
Боль отпустила, внезапно и резко. Он сел, раскрыл глаза и тут же зажмурился, ослепленный серебристым сверканием. Хрустальный дворец? Блестящее покрытие космодрома? Нет… Его лицо обдувал
