Кир, не дождавшись ответа, стал карабкаться вверх по склону.
Серого предутреннего света ему было вполне достаточно, чтобы находить путь. Он легко различал все камни и овраги, о которых его предупреждала Кена. Проселки, которых было здесь много, он обходил по возможности стороной и старался держаться подальше от основной дороги, которая проходила несколько западнее.
Это была совсем другая война, а не та, к которой они привыкли. Главными в этой войне были лошади, ну и, конечно же, наездники и то, что их было много. Они были сильнее каждого из этих маленьких юрких воинов, но все вместе степные воины были сильнее их. Короткий лук, из которого можно было легко стрелять с седла, в их руках был намного опаснее, чем длинный, к которому они привыкли.
Криза отправила многих в скотоводческий рай, но когда степняки приблизились, она уже ничего не смогла сделать.
Их было слишком много, и они нападали со всех сторон. Криза использовала все известные ей способы, чтобы не превратиться в соломенную куклу-мишень, но с каждым мгновением это становилось все труднее. И в какой-то момент две стрелы воткнулись в ее тело. Раны были не очень серьезные, но болезненные.
Мезон долго оборонялся между шатрами под защитой острых вкопанных в землю кольев, но чужие воины сожгли его прикрытие, пустив в шатры стрелы с горящей сухой травой.
И неважно, что дым мешал нападавшим целиться, они пускали столько стрел, что те все равно находили себе цель. И когда стало ясно, что эту битву они проиграли и что впереди их ждет только смерть, Криза и Мезон стали пробиваться друг к другу, чтобы умереть вместе плечом к плечу.
Вот тогда и встал рядом с ними Кронов. Он поднял над своей головой кинжал и резко выкрикнул странные пронзительные слова на языке, которого никогда не знал этот мир.
И взметнулась вверх земля и обрушилась на воинов, летящих со всех сторон, словно саранча, безжалостная и несметная, и погребла их под собой, всех, кто мчался на конях, обгоняющих ветер.
И кони тоже погибли, жаль было этих коней…
И остался один среди степи высокий воин, а вокруг до горизонта расстилалась только свежая пахнущая степной травой земля.
А за его спиной догорали палатки и несмело вставали оставшиеся в живых люди племени, приютившего их. И скверно ругались Мезон и Криза, раненые и чудом оставшиеся в живых.
И выкрикнул Кронов так, что услышали все люди племени:
– Отныне имя вам будет сарматы, и жить вы будете на земле, которая станет называться Сарматией, в честь той земли и того мира, из которого мы пришли. И пока живы мы – трое, ваше племя не погибнет, оно будет жить, сражаться и процветать. И мир узнает вас.
– У него точно с головой не все в порядке, – пробормотала Криза, выдергивая стрелу из своего плеча.
– Ага, – согласился Мезон. – Пришел бы немного раньше, и у меня не было бы столько ран… И зачем он так кричит? У меня уже уши заложило…
– Я всегда говорила, что он не совсем здоров. – Криза, морщась от боли, выдернула еще одну стрелу из своего тела. – От него всегда одни неприятности, одних только лошадей от его колдовства погибло больше трех сотен. На чем мы теперь будем добираться до стоянки племени?
Кир шел к кургану, который видел во сне. Он знал, что именно там найдет средство, которым сможет уничтожить черный камень. И это будет, вероятнее всего, еще один осколок солнечного камня.
В других мирах воин уже дважды находил эти осколки, и в обоих случаях они служили амулетами, дающими магическую силу их владельцам.
Интересно, почему осколки солнечного камня взрываются от соприкосновения с черным камнем? После неторопливого размышления Кир пришел к выводу, что вероятнее всего камни обладают противоположными свойствами, и что они, скорее всего, созданы искусственно какими-то могущественными давно исчезнувшими цивилизациями, а люди просто используют эти камни в своих целях.
Еще он подумал о том, почему каждый раз его выбрасывало в какой-нибудь очередной мир после взрыва? И почему он потом так долго ищет дорогу домой?
Ответа Кир как всегда не нашел.
А есть ли у него дом? Его дом, это дорога от одного мира к другому, потому что так решили боги, а может быть, потому, что так решил он сам. Воин же особенно не возражает и, наверно, давно бы мог уйти из этого мира, если бы захотел. Порталы для него открыты, так что дело в нем, а не в богах, они просто используют его любопытство и его желание.
И он должен быть им благодарен за то, что они пока ни разу не давали ему задачи, которую он не смог выполнить. И они по-своему заботливы, всегда давая ему возможность остаться в живых, тем или иным способом оберегая его от гнева Багра.
При этой мысли Кир улыбнулся.
Багра для него уже стал чем-то вроде старого знакомого, потому что с ним он беседовал больше, чем с другими богами. Считал ли Багра его своим врагом, или Кир для него всего лишь небольшая помеха в его планах, всего лишь чужое орудие, работающее против него?
Воин рассмеялся и пошел быстрым, обычным для него походным шагом. Он чувствовал себя достаточно сильным, чтобы справиться с новыми неприятностями, которые, он знал, не заставят себя ждать. До кургана было полтора дневных перехода, и пока Кир мог не беспокоиться ни о чем.
Когда воин увидел краешек солнца, поднимающегося над горизонтом, он стал искать место, где мог бы спрятаться. Идти днем, одновременно контролируя пространство вокруг себя, пока Кир еще окончательно не восстановился, было для него непосильной задачей. Роща, находящаяся вдали от дорог, показалась ему подходящим местом.
Здесь был небольшой ручей, в котором он искупался и постирал свой армейский комбинезон. Немного побродив по роще, парень нашел небольшую яму от вывернутого с корнями ветром дерева, заполненную прошлогодними листьями, и лег спать.
