загипнотизированная теплом его рук и его дыханием у своего виска.
— Постараемся максимально использовать представившуюся нам возможность, — мягко продолжал он. — Может быть, мы найдем немного времени, и ты покажешь мне город.
— С удовольствием, — ответила она хрипловато.
— Правда, Уэнди?
Его губы прильнули к ее губам — очень нежно, словно весенний ветер, и она на секунду заколебалась. Ей следовало отпрянуть, но не хотелось. Неужели она осмелилась поцеловать его так, как давно желала? А если Мак понял по ее реакции, что она чувствует? Если угадал то, что она сама открыла совсем недавно? Нет, это чересчур опасно.
Но прежде чем сознание Уэнди сумело разобраться в этой путанице мыслей, ее тело подсказало ей ответ, и ее губы подчинились его губам. Мак придвинулся немного ближе, одна рука скользнула с ее плеча и обвила талию, и он крепко прижал ее к себе.
Это было божественно — быть так близко к нему и чувствовать, что он охвачен тем же волшебным чувством.
Она подняла руку, собираясь обнять его за шею и еще плотнее прижаться к нему. Но забыла про кофейник. Он накренился, когда она подняла руку, и холодная вода полилась Маку на грудь, стекая по его шелковому галстуку, и вскоре его рубашка и свитер были совершенно мокрыми.
Уэнди стояла, в ужасе раскрыв глаза; она не была бы так ошарашена, даже если бы упала в ледяную воду, а уж что должен был чувствовать он… Он пробормотал что-то бессвязное и отступил от нее на шаг. Уэнди протянула ему полотенце.
В тот же момент со стороны задней двери раздался голос экономки:
— Прошу прощения за вторжение, но готовить еду в коридоре я, к сожалению, не могу.
Мак покачал головой и горько усмехнулся:
— Нет-нет, миссис Морган, кухня полностью в вашем распоряжении. — Он вышел.
Уэнди тоже направилась к выходу, но у самой двери остановилась, услышав на лестнице быстрые шаги Мака, который, очевидно, пошел к себе в комнату сменить рубашку, Она попросит извинения как-нибудь в другой раз.
Она повернулась к экономке, чувствуя необходимость воспользоваться своим авторитетом, пока ситуация совсем не вышла из-под контроля.
— Миссис Морган, я бы хотела, чтобы вы посидели с Рори в субботу вечером. Я пока еще не знаю, в котором часу…
Миссис Морган смотрела на нее довольно странно.
— Неважно. Буду только рада.
Уэнди поспешно продолжала:
— А на следующей неделе мы с мистером Берджессом уезжаем из города на несколько дней. Мы не возьмем с собой ребенка, но если вы почему-либо не сможете позаботиться о ней, то мы оставим ее у… Что-то не так, миссис Морган?
— Все так. Конечно, я позабочусь о ней.
— Спасибо. — Но что за странный взгляд! Уэнди решила: это, должно быть, от шока. Несомненно, миссис Морган не привыкла натыкаться на своих нанимателей, когда они обнимаются в кухне. Уэнди почувствовала озноб; мокрый свитер неприятно лип к телу. — Я буду у себя в комнате, если вам понадоблюсь. — Она хотела выйти.
— Миссис Берджесс, — неуверенно окликнула ее экономка.
Уэнди обернулась на пороге кухни,
— Да?
— Вы собираетесь приготовить кофе или вы просто испытываете нежные чувства к кофейнику?
Уэнди опустила взгляд вниз. Она все еще сжимала в руках пустой кофейник. Она снова проделала путь к столу и поставила его на место, высоко держа голову и сохраняя достоинство. Все было бы хорошо, если бы ей не случилось взглянуть на миссис Морган, в глазах которой она уловила ироничный блеск.
Как нелепо мы, должно быть, выглядели, подумала она. Ее душил истерический смех. Она побежала к себе наверх за сухим свитером, но вместо того, чтобы искать свитер, бросилась на покрывало и безудержно зарыдала.
Какой же глупышкой была она, так долго не замечая, что с ней происходит! Она была так поглощена заботами о будущем Рори, что вообще ничего не замечала.
Или замечала? Уэнди заставила себя проанализировать этот вопрос. Ну что же, по крайней мере, она никогда не думала ни о чем, кроме делового союза, предложенного Маком, — в этом она была совершенно уверена. Но подсознательно — знала ли она все это время, что желает большего? Если так, то не это ли было причиной ее сомнений в разумности идеи выйти за него замуж?
Нетрудно было понять, почему она так растерялась в ту первую ночь, когда Мак пришел в ее спальню. Да, она испугалась, но также и обрадовалась тому, что он пришел. И она хотела, чтобы он остался, она хотела, чтобы его влекло к ней, как подсознательно влекло ее к нему. Когда же Мак ушел, она почувствовала боль.
Он требовал от нее только верности. Он поклялся ей, что на первом месте у него преданность Рори и что так будет всегда. И Уэнди заверила его, что у нее тоже.
Но теперь это было неправдой. Как ни любила она Рори, как трепетно к ней ни относилась, Рори больше не была единственной радостью в ее жизни. Мак также сумел проникнуть в ее сердце, и теперь его нельзя было вырвать оттуда. Подсознательно она воспользовалась ребенком, чтобы получить то, что хотела, — Мака. И пусть ее поступки не причинили Рори никакого вреда, в глубине души Уэнди раскаивалась.
Теперь у нее было все, что она стремилась завоевать. Она стала женой Мака, пусть и номинально. И он дал ей слово, что она останется его женой в обозримом будущем. Даже если его клятва и относилась больше к Рори, чем к ней, на его обещание все же можно положиться. Пока ей придется удовлетвориться этим.
А в будущем все может произойти. Она знала, что ей не следует рассчитывать на большее, но не могла забыть, что на нее любовь снизошла внезапно. Вероятно, то же самое может случиться и с Маком — при благоприятных обстоятельствах. Если она будет очень, очень осторожна…
Держаться этой линии было трудней всего. Нетрудно было бы покорить Мака проявлениями нежности — подобное давалось ей естественно, когда речь шла о людях ей небезразличных. Но Уэнди постоянно приходилось напоминать себе, что Мак, возможно, и не поддастся очарованию. Поэтому, прежде чем что-то предпринять, она старалась продумать каждый шаг, учесть все возможные затруднения и недоразумения.
Иногда ей казалось, что она улавливает выражение озадаченности в глазах Мака. Ее не удивляло это; она знала, что по временам выглядит преглупо, не в состоянии толково ответить на заданный ей вопрос.
В пятницу их неожиданно навестила Тэсса. На улице снова бушевала метель; она впорхнула, раскрыв объятия для Уэнди, затем пощекотала подбородок Рори.
— У меня появилось несколько шикарных идей относительно детской одежды, и я надеюсь, ты не откажешься взглянуть. Если у миссис Морган найдется для меня чашечка чая, я буду бесконечно благодарна.
— Она прибирает одну из комнат наверху, и я бы не осмелилась отрывать ее ради чая. — Уэнди повела гостью на кухню и посадила Рори на расстеленное на полу одеяло.
— Это только грубые наброски, ты понимаешь.
Уэнди поставила на плиту чайник, взглянула через плечо Тэссы на листки бумаги и покачала головой.
— Слишком буднично для праздничной одежды, слишком изысканно для будничной, и главное, слишком дорого. — Увидев лицо Тэссы, она пожалела, что не проявила чуть больше дипломатичности. — Я хочу сказать…
— Нет, мне как раз и нужна твоя первая реакция. — Тэсса нахмурилась, глядя на наброски.
Уэнди подхватила Рори, которая пыталась уползти, и положила ее снова на одеяло. Потом села и взяла один из набросков Тэссы — платьице с лифом, украшенным рюшечками и изящно расшитым
