— Разумеется, мой сладенький! — проворковала Мейси, появляясь в спальне вслед за ним, одетая в переливающееся голубое платье и благоухающая духами Энни так, словно бы она в них искупалась. — Ты вошел не в ту дверь! Не расстраивайся, милый, я вылечу тебя от склероза, а заодно и от всех других твоих недугов.
Энни плюхнулась на стул и хохотала, пока на глазах у нее не выступили слезы.
В полночь Энни и Грейди уединились на кухне, чтобы заморить червячка печеньем и молоком и обсудить события минувшего дня.
— Стоит мне вспомнить выражение лица доктора Сандборна, когда он сообразил, что старался напрасно, и меня разбирает смех, — сказала Энни, соскребая верхними зубами сладкую глазурь с печенья.
— Не надо! — попросил Грейди, отворачиваясь.
— Почему? А что особенного в том, что я хочу сначала съесть глазурь? — обиженно морща носик, возразила Энни.
— Меня это бесит! Пожалуйста, не выводи меня из себя, я и так на тебя зол!
— Грейди, прекрати меня пилить! Я уже миллион раз повторяла, что не собираюсь уезжать. Во-первых, у меня контракт. Во-вторых, я сама зла как черт. Сначала кто-то сварил моего плюшевого кролика, потом разбили мой автомобиль. Нет, я остаюсь!
— Выходит, дело не только в деньгах, как ты заявила в первый раз?
Энни сложила вместе две половинки шоколадного печенья без глазури и, обмакнув их в молоко, отправила в рот. Грейди тоже взял из пачки печенье и сказал:
— Молчишь? Тогда я отвечу за тебя: ты не хочешь уезжать не только из-за денег. Сегодня я разговаривал по телефону с Куинном, и он сообщил мне любопытную информацию,
— В самом деле? Она касается меня? — поинтересовалась Энни, разделяя на две половинки второе печенье.
— В определенном смысле да, Энни. Как выяснилось, ты уникальный феномен. Куинн проверил твои данные по своим каналам и установил, что никакой Энни Кендалл нет и в помине. Нет ни ее адреса, ни банковской истории, ни водительских прав, ни карточки социального страхования. Так что на пенсию можешь не рассчитывать, если, разумеется, Пиверсы позволят тебе до нее дожить.
— Поживем — увидим, — сказала, пожимая плечами, Энни. — Еще неизвестно, кому повезет. Мне казалось, что ты человек слова, Грейди. Ты ведь обещал не копаться больше в моем прошлом. Ну да ладно, пора подвести итоги: меня вообще нет, а ты — жалкий лгун.
— Значит, мы квиты, — сказал Грейди и чертыхнулся, выронив в чашку с молоком полуразмокшее печенье. — У меня это никогда толком не получалось, — со вздохом добавил он и стал вылавливать печенье чайной ложечкой.
— Не нужно отвлекаться, когда ешь, — наставительно сказала Энни. — Макать печенье в молоко тоже нужно уметь, это не каждому дано. Как я догадываюсь, твой коллега искал меня в архивах сиротских домов и исправительных учреждений для несовершеннолетних. Других зацепок у тебя ведь нет. Ладно, Грейди, признавайся! Я на тебя больше не сержусь. Ты делал то, что должен был делать, поэтому обижаться я не должна. Тем более что мы с тобой переспали.
Видимо, после этого ты и решил выяснить, с кем ты на самом деле провел ночь.
— Приятно отметить, что ты начала разговаривать как воспитанный человек, — заметил Грейди, доставая из пачки еще одно печенье, — на сей раз, однако, он собирался попросту запивать его молоком. — Ты уверена, что перестала злиться? Ты точно успокоилась?
— Клянусь. А ты?
— Я не злюсь, но мне любопытно узнать твою настоящую фамилию. Терпеть не могу неразгаданных секретов.
— Значит, будешь копать, пока до чего-то не докопаешься. Желаю успеха! Я на твоем месте поступила бы так же.
Она взяла со стола свою пустую чашку и пошла споласкивать ее в раковине.
— Я по-прежнему удерживаю от дальнейших поисков Мейси, — сообщил ей Грейди, ставя свою чашку в раковину и наблюдая, как Энни ее моет. — Куинн тоже прекратил их. Но рано или поздно я все равно все узнаю. Так что лучше расскажи мне все сама.
Энни вытерла руки кухонным полотенцем, прислонилась к раковине и, внимательно посмотрев на Грейди, спросила:
— Неужели для тебя это так важно?
— Для меня важна ты сама, Энни! — честно ответил он и погладил ее по щеке. — Я не хочу, чтобы с тобой стряслась беда. Возможно, ты где-то хапнула слишком большой кусок, потом сообразила, что он тебе не по зубам, и решила отсидеться в доме Арчи. Но мне ты можешь доверять! У меня остались полезные связи со своими бывшими сослуживцами, я могу тебе помочь.
У Энни полезли на лоб глаза.
— Минуточку! По-твоему, я преступница? Да? Так вот какого ты обо мне мнения!
Она закрыла лицо ладонями.
— Я этого не говорил! — поспешно воскликнул Грейди. — Но о тебе нет никаких официальных сведений. И ты остро нуждаешься в деньгах. Потом ты вдруг отказываешься покинуть этот дом, хотя Арчи сует тебе в руки чек. Не следует ли из всего этого, что тебе нужно где-то отсидеться? Согласись, что такой вывод напрашивается сам собой! Он вполне логичен. — Он наклонился и, положив руки ей на плечи, испуганно спросил: — Энни, дорогая, ты плачешь?
Энни уронила руки, чтобы он посмотрел ей в лицо, и он увидел, что она хохочет. Энни приподнялась на цыпочках, поцеловала его в губы и покинула кухню, оставив Грейди в неописуемом замешательстве.
Он вполне мог бы возненавидеть ее за подобные выходки.
Если бы не был в нее так влюблен.
Глава 22
— И долго мы будем еще этим заниматься? Лично мне все это осточертело! — сказала Мейси, ожидая, пока очередная страница Интернета перегрузится в память компьютера.
Грейди, стоявший рядом с ней, отмолчался. Вот уже пятые сутки они рыскали по Интернету в надежде найти хоть какую-то зацепку, рылись по ночам в мусоре, обыскивали комнату за комнатой и даже пытались подкупить прислугу, чтобы выудить нужную информацию.
В результате этих таинственных усилий они узнали, что Юниор выращивает в своей ванной марихуану, Артур Уильям тайком посещает загородную гостиницу, а Мьюриел потихоньку пьянствует, запершись в своей комнате. Митци увлекалась разгадыванием всяких головоломок — кроссвордов, ребусов и криптограмм. Но это было не единственное ее хобби: в ее стенном шкафу хранились впечатляющая подборка порнографических изданий и четыре фаллоимитатора. Короче говоря, она скучала.
О Диккенсе им стало известно даже больше, чем им требовалось для работы. Кое-какие факты его биографии они предпочли бы вообще не знать.
Весьма любопытными оказались данные о Милтоне Сандборне. Выяснилось, что он родился в Бетлехеме, образование получил в Филадельфии и Бостоне, потом некоторое время работал терапевтом, в сорок семь лет вышел на пенсию, продав свою практику, и с тех пор пользует одного только Арчи, хотя и живет в особняке стоимостью не менее пятидесяти тысяч долларов в престижном районе на Макада-роуд. Где он брал средства, чтобы жить на широкую ногу, оставалось загадкой.
Сведения о Дейзи Гудинаф не представляли для Грейди практического интереса и вполне соответствовали его ожиданиям. Мейси обнаружила ее персональный сайт в разделе «Горячие свидания». В течение только одного минувшего года туда заглядывало более сорока тысяч любителей острых ощущений. В том числе, очевидно, и Юниор.
— Вот видишь! Я же говорила, что у нее силиконовые сиськи! — злорадствовала Мейси, тыча пальцем в фотографии обладательницы сайта, на которых она красовалась обнаженной в разных пикантных позах. — Я сразу это поняла, потому что женские груди не могут стоять торчком, когда она лежит на спине.
— Но Молокососа они вполне устраивают, — с усмешкой ответил Грейди. — На всякий случай загляни в
