монетки и сказала: «Большое спасибо», прежде чем побежать играть, оставив бабушку спокойно допивать свой кофе.
— Спасибо, Шелли, — сказала та.
— Мой дядя всегда говорил, что хорошее поведение должно вознаграждаться, — подмигнула ей Шелби. — А поскольку вы вели себя хорошо, я решила немного поощрить вас.
Бабушка рассмеялась и еще раз поблагодарила Шелби.
Завсегдатаи вернулись к своему обеду, положив салфетки на колени.
А Тони, только что затянувший свое известное «ну почему я вам все прощаю», увидел приближающуюся Шелби, закрыл рот, в последний раз бросил полный бессильной злобы взгляд на Табби и удалился на кухню.
— Ну надо же! Думаешь, он хоть на минуту испугался мисс Хорошие Манеры? Но все равно я твоя должница, лапа. — Табби дружески хлопнула Шелби по плечу, отчего та покачнулась.
Куинн посмотрел в свою тарелку и осознал, что умудрился съесть весь сандвич с отбивной. Взяв кружку кофе, он пошел к угловой кабинке, знаком показал, что хотел бы присесть рядом и поговорить об отличных мотоциклах, которые видел на стоянке. Не бог весть какой предлог, но для начала сойдет.
Завсегдатаи пригласили Куинна присоединиться, а тот, которого звали Джордж, даже стукнул ногой в перегородку, да так, что из соседней кабинки навстречу Куинну выехал пустой стул.
— Спасибо, Джордж.
Цивилизация приходит в Восточный Вапанекен. Цивилизация и возможный сговор с целью убийства? Потрясающе!
Глава 19
Шелби смотрела на ветряную мельницу. Смотрела, как вращаются ее крылья. Смотрела, как вырезанное в нижней части мельницы отверстие то появляется, то исчезает, то скова появляется по мере вращения крыльев.
Она повернулась к Бренде, наклонилась поближе и прошептала:
— Ты шутишь, да?
Бренда растерялась. Она схватила Шелби за локоть и оттащила от первой лунки на площадке для мини-гольфа.
— Шучу? Что ты имеешь в виду? В чем дело? Кажется, ты сказала, что хорошо играешь. Я поспорила с Гарри на получасовой массаж ступней, что мы разделаем их под орех. А теперь — румянец на щеки, дорогая, и бей по чертову мячу.
Шелби вросла в землю, не желая двигаться с места.
— Я сказала, что хорошо играю в гольф. А это не гольф. Это… это… — Она посмотрела на площадку. На ухмыляющегося аллигатора, чей открытый рот готовился принять удар. На деревянную старушку в маленьком кресле-качалке, которое то закрывало, то открывало еще одну лунку. Восемнадцать лунок, осложненные препятствиями, скрывающимися отверстиями, изгибами и поворотами. Даже две водные лунки. — Это безумие!
— Ошибаешься. Это миниатюрный гольф. Боже, в каких же лишениях ты выросла. Ладно, я бью первая, ты смотришь.
Пока Шелби и Бренда продолжали шептаться, Куинн, воспользовавшись этим, еще раз полюбовался ногами Шелби и усмехнулся ее нелепым красным кроссовкам. Проклятие, но эти ноги были длинными. И стройными. Никаких узловатых девчоночьих коленей, ничего подобного. Божественные ноги, способные заполнить мечты мужчины.
А этот черный свитер? Конечно, Куинн видел черные свитера до этого, и даже такие, которые на четыре дюйма не доходили до пояса туго обтягивающих, потертых шорт из плотного хлопка.
— Может, Бренда убеждает ее снять сумку, — предположил Гарри, указывая на большой рюкзак на плече Шелби, — Шелли надо было оставить ее в машине.
— С ней она не сможет бить, — отозвался Куинн и сам не понял, почему сказал это. Шелби будет делать все, что захочет. Он уже начал к этому привыкать. Без спешки и суеты она просто шла по жизни, ожидая, что все поймут — она должна делать то, что делает.
Куинн видел, как Бренда что-то сказала, Шелби кивнула и обе они вернулись к первой метке для мяча, резиновому мату с плоской, литой резиновой меткой.
— Я первая. — Бренда сделала знак Гарри уйти с дорога.
— Но первой стоит Шелли, — растерянно возразил Гарри. — Меня это собьет, Бренда.
Бренда оперлась клюшкой о мат, повернулась и долго бесстрастно смотрела на своего жениха.
— Знаешь, ты иногда меня пугаешь, Гар.
Куинн закусил губу, стараясь не рассмеяться, и встал рядом с Шелби. Она смотрела на крылья мельницы так же сосредоточенно, как в дуло пистолета.
— Забавно, правда? — Куинн рискнул обнять ее за талию. За голую талию. Мгновение ему казалось, что его рука сейчас воспламенится… но обошлось.
— Угу, да, конечно, — отозвалась Шелби, наблюдая, как Бренда обращается с мячом. — Она неправильно держит клюшку, — тихо, словно про себя, промолвила Шелби и замерла, вспомнив, что не должна этого знать. Как оно, собственно, и было. Какие-то лесенки. Зелень слева. Непонятные ветряные мельницы.
— А, теперь я понял. — Куинн убрал руку и, чтобы заслонить Шелби обзор, стал перед ней в тот момент, когда Бренда ударила по мячу. — Ты думала, что сможешь сыг-120 рать, да? И потому предложила Бренде партнерство. Чтобы не дать мне выиграть, чтобы я наверняка проиграл. Ну давай, Шелли, признавайся. Ты чайник.
— Чайник? — переспросила Шелби, пытаясь разглядеть, как Бренда забивает мяч в лунку. — Проклятие, ты мне мешаешь, Куинн. Что там произошло?
Он посмотрел через плечо.
— Она забила. И теперь исполняет небольшой танец, а Гарри хмурится над карточкой участников. Ты следующая.
Шелби приблизилась к метке для мяча с энтузиазмом французской аристократки, идущей на гильотину. Она встала так, чтобы нога были не шире плеч, затем шевельнула бедрами, чтобы рюкзак повис ровно, оказавшись точно на крестце.
— Могу подержать, — предложил Куинн.
— Ни в жизнь, — отозвалась она, глядя на мяч. — Мне не нужны от тебя никакие одолжения.
— Ну да, конечно. — Куинн отступил.
Шелби по всем правилам, не торопясь, взяла клюшку. Посмотрела на мельницу. На ее крылья. Начала считать. Посчитала еще раз.
Посмотрела на мяч, продолжая считать, и ударила по нему.
Бренда бросилась за мельницу, чтобы взглянуть, где с другой стороны приземлился мяч Шелби, и завопила:
— В лунку с одного удара! Ех-ха! Я уже чувствую массаж. — Шелби улыбнулась Куинну, отступила и кивнула, давая понять, что теперь его очередь.
— Чайник, — прошептал он ей на ухо, проходя мимо, чтобы положить мяч на метку.
— Но чайник с форой, — добавила Шелби, поднимая рюкзак и чувствуя в себе силы одним прыжком перемахнуть через небоскреб. — Твоя очередь, Куинн. Первым делом обратись к мячу. Это старая шутка, но можешь начать со слов: «Здравствуй, мяч».
— Ха-ха, — отозвался Куинн, уже прищурившись на мельницу.
Через пять секунд Бренда воскликнула:
— Черт, он тоже попал в лунку с одного удара, Шелли! Вижу, сражение у нас будет нешуточное.
— Нет тюрьмы, нет арестантов, — отрезал Куинн. Шелби весь вечер чувствовала на себе его взгляд. Она убеждала себя, что это из-за ее наряда, может, даже из-за красных кроссовок, но понимала, что это не так. Куинн наверняка испытывал такое же сильное притяжение, как и она. Неужели это не так? Неужели он уже не обмозговывает, как бы потерять где-нибудь Бренду и Гарри, чтобы остаться с ней наедине? Шелби очень надеялась, что это так.
А пока она делала вид, будто не замечает его, и, наклонившись, рассматривала три отверстия в нижней
