вздумает закатить Игги скандал, припрет его к стенке, решив припугнуть зарвавшегося юнца, — страшно даже представить, что тогда будет! Почуяв опасность, Игги начнет защищаться, как защищается загнанная в угол крыса. И тогда он выложит Киппу все, чего тот еще не знает!
То, что ему и не нужно знать.
И тогда Эбби, не видя другого выхода, решила, что ей стоит, пожалуй, тоже разозлиться и устроить мужу грандиозный скандал. Что было вовсе не трудно, потому что Кипп в данной ситуации вел себя по-свински. Наглость какая — обвинять ее в том, что натворил этот подлец Игги! Да как он смеет?!
— Да-да, Кипп, именно так! — выпалила она, резко повернувшись к нему и глядя в какую-то точку за его головой, чтобы он подумал, будто она смотрит ему в глаза, — а на это у нее не хватало духу. Ну не могла она смотреть ему в глаза, и все! Во всяком случае, не сейчас. — Игги — мой племянник! И проблема эта тоже моя. И если вы и вправду считаете, что я не в состоянии управиться с глупым мальчишкой собственными силами, значит, вы очень сильно ошиблись во мне. Подумайте еще раз, и вы сами это поймете, если еще не поняли. Кроме того, кажется, мы договорились, что не станем вмешиваться в жизнь друг друга? Не так ли? И это как раз часть нашего соглашения?
Кипп с шумом втянул в себя воздух — точь-в-точь как делает это ослепленный яростью бык перед тем, как ринуться в бой.
— Но ваш племянник привел сюда женщину! Вы что — оглохли?! В мой собственный дом!
— Ах, теперь, значит, это ваш дом? Вот, значит, как, милорд! А сколько было разговоров, что это теперь и мой дом тоже! Вы не раз рассуждали о том, что прекрасно быть друзьями, что у нас с вами теперь все общее — словом, обо всех прелестях нашей сделки! Но чуть только случилось это маленькое недоразумение…
— Маленькое недоразумение?! Кровь Христова, женщина, да что вы такое говорите?! Нет, я просто ушам своим не верю! Похоже, вы меня не слушаете! — Закусив губу, Кипп принялся считать до десяти, стараясь взять себя в руки. Бог свидетель, он всегда умел держать себя в руках! Умел, дьявольщина, — до тех пор, пока в его жизнь не вошла Эбби! Ну а теперь… теперь пусть ему кто-нибудь посмеет сказать, что это и есть супружеское счастье!
Как тут же выяснилось, Эбби и в самом деле его не слушала. Она смотрела куда-то мимо — туда, где в дверях, качая головой, топтался Гиллет. Выглядел он в точности как обезумевшая старуха, только с повадками бравого генерала — весьма странное сочетание, однако по его виду Эбби тотчас догадалась, что стряслось что-то еще, не менее ужасное. — Гиллет? — окликнула она дворецкого.
Кипп с размаху плюхнулся в кресло, причем с губ его при этом сорвалось несколько весьма грубых выражений. Эбби недовольно поморщилась.
— Милорд, миледи, — как всегда неторопливо начал Гиллет, но потом вдруг зачастил, от волнения глотая слова: — Там, внизу, в холле, мистер Дэгвуд Бэкуорт-Мелдон. Он пришел с сообщением, что отказывается от своего брата и скорее умрет, чем согласится провести хотя бы минуту в обществе этого человека. Он объявил, что лучше уж изуродовать себя до неузнаваемости, нежели каждый день видеть в зеркале напоминание о том, кого он когда-то считал своим братом.
В полном отчаянии Гиллет бросил на хозяина умоляющий взгляд, но Кипп, похоже, даже не заметил этого — выпучив глаза, он тщетно пытался что-то сказать, но только открывал рот, словно вытащенная из воды рыба.
— Он приехал с вещами, милорд.
— Ну еще бы! Естественно, с вещами! — прохрипел Кипп, обретя наконец голос.
Выбравшись из кресла, он заложил руки за спину и медленно двинулся к жене. Эбби сжалась в комок. Виконт обошел вокруг нее, сверля ее пронзительным взглядом, потом остановился и начал разглядывать ее, словно неизвестное науке насекомое. У Эбби от страха по спине поползли мурашки.
— Насколько я понимаю, мадам, это маленькое недоразумение вы тоже собираетесь уладить сами? И без моей помощи — ведь я дал вам понять, что ваши проблемы — это ваши проблемы, а не мои. И вы хорошо запомнили эти слова, да? Только вы, кажется, дали мне слово, что ваши проблемы никоим образом не коснутся моей жизни, — или я ошибаюсь? Стало быть, ваши проблемы меня не касаются? Я прав, мадам?
— Да бросьте вы, — с досадой буркнула Эбби. Выбравшись из кресла, она обошла вокруг мужа и встала к нему спиной, чтобы не видеть его глаза. Больше всего она боялась, что может в него влюбиться, — вот о чем сейчас думала Эбби. Ну уж нет, ни за что на свете! Вбил себе в голову, что все должно быть так, как хочет он, словно весь мир вокруг создан исключительно ради его удобства!
Интересно, приходило ли ему когда-нибудь в голову, что она может отчаянно нуждаться в его помощи? Бывали ли вообще случаи, чтобы ему захотелось ей помочь? Само собой, она бы никогда на такое не согласилась… впрочем, она с самого начала дала ему это понять, вздохнула Эбби. Но уж он мог бы хотя бы не злорадствовать, видя, как у нее почва уходит из-под ног, когда ее проблемы растут словно снежный ком! Так нет же — он еще предъявляет какие-то нелепые претензии, пытается возложить на нее вину за то, что происходит в их доме! Черт побери, можно подумать, что она получает от этого удовольствие!
— Бросьте?! — повторил Кипп, не веря собственным ушам. Потом губы его неожиданно дрогнули и раздвинулись в улыбке. Схватив жену за руку, он рывком притянул ее к себе и впился взглядом в ее лицо. И вдруг понял, что ему очень хочется ее поцеловать. Боже правый, да он спятил, не иначе! Но губы Эбби неудержимо притягивали его, аромат ее тела кружил ему голову. Кипп как будто ослеп и оглох. Ему хотелось подхватить ее на руки, отнести наверх, в ее спальню, и бросить на кровать. А потом смотреть, как гнев в ее глазах потухнет, как глаза ее из фиалковых станут черными, а потом в них разгорится пламя, только на этот раз пламя желания — так или примерно так писала в своих романах мисс Араминта Зейн, с усмешкой подумал Кипп. В этом отношении они с Эбби стоили друг друга.
Да, сейчас он отдал бы все на свете, чтобы оказаться с ней в постели.
Но только после того, как он сам усадит всех ее родственников на корабль, отплывающий в Америку.
Кипп вспомнил условия их соглашения, вспомнил свою любовь к Мэри и напомнил себе, что единственное, в чем нуждался и чего он хотел от Эбби, — чтобы она создала ему спокойную, безмятежную жизнь и у него появилась возможность сделать все, чтобы подруга детства перестала его жалеть. Он хотел, чтобы его жена стала ему другом — если такое вообще возможно.
— Как я понимаю, вы рассчитываете поселить его здесь, в этом доме? — негромко осведомился
Кипп, заметив, что Эбби встретила его взгляд не дрогнув. Широко распахнутые фиалковые глаза оставались безмятежно-спокойными. — Хорошая идея, мадам. Боюсь только, что очень скоро они переселятся сюда все! Вернее, вы их переселите! А все потому, что вы ненавидите меня, правда? Уж не знаю почему, но вы ненавидите меня с первого дня. И делаете все, чтобы отравить мне жизнь… словно хотите наказать за какой-то проступок.
— Вас?! Неужто вы всерьез считаете, что все в этом мире вертится вокруг вас, милорд? Да уж, конечно, можно не сомневаться — именно так вы и думаете! — вспыхнула Эбби. — Потому что вы — самый надменный, самый эгоистичный и к тому же самый несносный из всех мужчин, которых я когда-либо видела. А зная мою семейку, думаю, вы поймете, что это что-нибудь да значит! — с жаром закончила она.
Кипп молча разглядывал разъяренную жену. Неужели когда-то он считал ее женщиной, чей острый рациональный ум в состоянии оценить любую ситуацию? Невероятно! Еще он восхищался ее всегдашней невозмутимостью, ее умением трезво, без эмоций и истерик улаживать любую проблему!
И однако он был в полном восторге, когда она выходила из себя, когда сбрасывала с себя маску ледяного спокойствия и вместо Снежной королевы перед ним представала живая женщина. Правда, до сих пор это случалось только в постели — желание и страсть, сжигавшие Эбби, оказывались сильнее ее хваленой сдержанности. Да, когда она таяла от наслаждения в его объятиях, она казалась ему настоящей. И вот теперь Кипп был поражен, обнаружив, что только сейчас увидел настоящую Эбби, и не в постели, не под покровом ночи, а при ярком свете дня! Такую, какой она была на самом деле, — не актрису, играющую какую-то роль, а женщину из плоти и крови. Теперь она не играла…
Впрочем, в игру под названием «плотская любовь» они играли вдвоем…
Во всяком случае, до сих пор. Но сегодняшняя их стычка, заставившая Киппа взглянуть в лицо правде, сразу все изменила — по крайней мере для него самого. И теперь он безуспешно силился понять, что же произошло.
С этой минуты она перестала быть для него безликой особой, ставшей его женой просто для того, чтобы жизнь его по-прежнему оставалась легкой и приятной. Она была уже не кто- то, а Эбби! Отбросив вежливость, забыв о приличиях, они ругались — в точности как это делают муж и жена! И тут до него наконец дошло! Да-да, вот в чем все дело! Они ведут себя как муж и жена — как самые что ни на есть настоящие супруги! Ссорятся, мирятся, портят друг другу кровь, вместе переживают и хорошее, и плохое — словом, с горькой иронией подумал он, у них теперь все как у людей!
Ну и что прикажете с этим делать?! И для начала — что делать с ней?
— Я ухожу, мадам. Раз вы в таком настроении, не вижу смысла продолжать наш разговор. И предупреждаю заранее — я вернусь очень поздно.
— О, чудесно! Это так похоже на вас! Конечно, ваше спокойствие, ваше хорошее настроение важнее всего! Все, что угодно, — лишь бы вас не побеспокоили! С чего я вообще вообразила, что могу рассчитывать на вашу помощь, когда вы не способны разглядеть то, что находится у вас под носом! Ну что ж, милорд, идите! И не спешите возвращаться, потому что я, во всяком случае, вовсе не горю
