Энди, шофер моей матери, свернул в Гринвич и остановился на Перри.
— Спасибо, — сказал я.
Он, как всегда, ничего не ответил.
Было начало октября. Прохладно. Недавно прошел дождь, и крупные капли время от времени падали на нас с деревьев. Мокрая улица блестела. Я постарался ни о чем не думать и не нервничать; просто удовлетвориться тем, что вечер приятный и обещает много всего интересного, даже если пришлось взять с собой Келли. Я одернул пиджак, поправил воротник своей стильной рубашки от Prada и откинул волосы со лба.
— Ты мне так ничего и не объяснил, — посетовала Келли, когда я помогал ей выйти из машины. — Как насчет подружки? Она у тебя есть? Мы ее здесь увидим?
— Нет.
Я не собирался упоминать про Лизу. Или про еще одну, другую историю, в которую я оказался вовлечен, даже не желая того.
— Не волнуйся, — сказал я. — Ты всех увидишь.
Арно — темпераментный парень, тебе покажется, что ты встречала его фото в журналах, возможно, так и есть; Микки по жизни ненормальный; Дэвид погружен в себя и очень чувствительный. А Пэтча всегда трудно найти — но это его дом. Вот пока все, что тебе требуется знать.
Рядом с домом Пэтча уже можно было слышать грохочущую из окон музыку.
Мы поднялись на крыльцо и позвонили. Дверь была большая, белая, и казалось, она дрожала от грохота, как и окна. Сам дом был из красного кирпича.
Когда дверь уже открывалась, я услышал сверху стук открывшегося окна и понял, что кто-то выглянул, чтобы рассмотреть нас. Но я не поднял головы, если это Флэн Флад, сейчас было неподходящее время ввязываться в историю с младшей сестрой Пэтча.
— Ого! — сказала Келли за моей спиной. Я не обернулся: я и так знал, что она смотрит на Арно своим голодным взглядом; мне видеть это не хотелось.
— Так, это Джонатан. А это кто? — спросил Арно.
— Моя кузина Келли, — ответил я. — Она из Сент-Луиса. Теперь можешь закрыть рот.
— Я думал, что дочь твоей тетки — маленькая девочка, — заметил Арно.
— Ты слышал обо мне? — поинтересовалась Келли.
— Нет, просто догадался, — ответил Арно.
Смеясь, он потащил нас в дом, Арно наполовину бразилец, наполовину немец.
Его родители занимаются торговлей предметами искусства, и у них дом в Челси, наполненный разными ценными штуковинами. Сам Арно действительно снимается для журналов вроде «Блэк Бук». У него рост за метр восемьдесят, и он настоящий красавчик.
Сейчас на нем была красная рубашка, модные джинсы и ботинки от Gucci.
— Где ты пропадал? — спросил он, рыгнув.
— Семейный обед.
— Надеюсь, тебе хотя бы удалось глотнуть приличного вина.
Мы подготовили комнату Пэтча заранее: расставили там несколько десятков свечей, сдвинули кушетки в круг и везде разбросали подушки, так что комната стала похожа на модный бар где-нибудь в Лос- Анджелесе. Потом мы отволокли вниз на кухню десяток ящиков с пивом. Сейчас человек двадцать уже сновали вверх и вниз по лестнице, собираясь в группы и наливаясь пивом.
— Ух ты! — сказала Келли.
Она смотрела на Арно так, словно долго копила деньги и теперь хотела купить его.
— Где Пэтч? — спросил я Арно.
— Понятия не имею, — махнул он рукой. — Отстань.
Подошла какая-то девчонка и повисла у него на руке.
Как обычно, Пэтча Флада, к которому мы приехали, нигде не было видно. Он вообще был необычным парнем; мог носить одни штаны шесть месяцев подряд, пока их не приходилось срезать с него садовыми ножницами, настолько он был безалаберным, и рассеянным, и безразличным ко всему. Он словно парил над вами на каком-то волшебном облаке. Вы подпрыгиваете и пытаетесь дотянуться до него, но он всегда ускользает.
Родители Пэтча большую часть времени проводили в своем особняке в Гринвиче, поэтому они по сути предоставили свой дом на Перри-стрит своим детям: Пэтчу, Зэду, который учился в университете Вассар с моим братом, старшей сестре Пэтча Фебрари — ей было двадцать лет и она второй год готовилась к поступлению в колледж; считалось, что она работает в дизайнерской студии Элвина Адлера в Трибека. Затем маленькая Флэннери, которую все называют Флэн, хорошенькая восьмиклассница, которая, возможно, смотрела сверху из окна (а может и нет), когда мы подошли с Келли.
Арно потащил меня в гостиную.
— Где, ты сказал, ты подцепил эту Келли? — спросил он. — На шоссе в Вест-Сайде за двадцать баксов и гамбургер?
— Я же сказал, что она моя кузина.
— Ну и родственники у тебя.
— По крайней мере, мои родители не торгуют разным дерьмовым искусством, — огрызнулся я.
Не то чтобы я не уважал его родичей, просто мне хотелось его осадить.
— Тебя искал Микки. Он сегодня вломился в дом Филиппы, и ее отец вызвал полицию, — сказал Арно.
— Он рассердился?
— Джексон Фрэди? Нет, что ты, он обожает, когда Микки такое проделывает. Он даже попросил его в следующий раз поджечь их дом.
— Не умничай, — заметил я. — У тебя это плохо получается.
Арно не ответил. Вместо этого он обхватил меня, и мы с минуту сжимали друг друга.
— А где тут пиво? — прокричала Келли сквозь музыку.
Она определенно нацелилась на Арно. Тот улыбнулся ей, отпустил меня и взял ее за руку.
— Ты собираешься показать ей, где она может получить выпивку? — спросил я.
— А ты хочешь именно этого? — спросил он Келли.
Та не ответила, она лишь улыбалась ему, он, в свою очередь, расхохотался. Я взглянул на лестницу. Флэн была там, наверху. Наверно, уже в постели. Завтра ей рано вставать — по субботам она ездит верхом в Центральном парке.
Кто-то схватил меня за рукав, я попытался сбросить эту руку.
Это был Дэвид.
— Ты не видел Аманду? — спросил он.
Дэвид был в спортивном свитере с капюшоном, натянутым на голову. Я откинул его назад, он снова натянул. Дэвид был самым высоким из нас и лучшим баскетболистом в Поттертоне. Он отличался покладистым характером, и если не считать некоторых заскоков, в целом был нормальным парнем. Однако он каким-то образом запал на эту похотливую девчонку Аманду Дойчманн, которая была самым легкомысленным человеком, какого я когда-либо встречал. Поэтому, частично из-за нее, Дэвид постоянно хандрил.
— Я ее сегодня не видел, — ответил я.
— Ты уверен?
— Уверен. Зачем бы я стал тебе врать?
— Надеюсь, не стал бы, — вздохнул он.
— Дэвид! Успокойся. Не переживай ты из-за своей девчонки. Она, наверно, просто еще не приехала.
— Она здесь. И я не могу ее найти.
— Не хандри.
— Ничего не могу с собой поделать, — ответил Дэвид.
Он пошел, волоча по полу развязавшиеся шнурки шикарных кроссовок, которые я когда-то купил у одного парня по имени Шигето в Вильямсбурге за четыре сотни долларов. Они оказались мне велики, и я
