доверять.
Тем временем Батлер сидел вместе с дочкой в доме на острове, а под ними лежали пленные, не перестававшие разговаривать друг с другом. Приглушенные их голоса с нижнего этажа доносились наверх и звучали как из загробного мира, так что Эллен стало страшно. Она попросила отца покинуть остров и отплыть на берег. Тот выполнил просьбу, перевезя девочку в каноэ на другую сторону. Когда совсем стемнело, он разжег огонь, но был осторожен и вместе с Эллен отсел подальше в тень, откуда оба, не будучи замеченными, могли обозревать освещенное место. Оставаться одним в таком одиноком и опасном месте было тревожно, поэтому можно понять их радость, когда вернулись белые и тимбабачи.
Поскольку прибытие юта ожидалось лишь в течение часа, на посту у входа достаточно было оставить половину всех рафтеров. Другие белые расположились лагерем вокруг костра, а тимбабачи разожгли второй, у которого сели, чтобы обсудить исчезновение их вождя. Они были убеждены, что тот попал в руки врагов не по своей воле. И белые их не разубеждали — то, что они подозревали Длинное Ухо в предательстве, благоразумнее было бы скрывать от его соплеменников.
С момента прибытия на озеро Уотсону, бывшему сменному мастеру, до сих пор не представилось никакой возможности поговорить с Большим Медведем. Но теперь, когда они сидели у огня близко друг от друга, завязался разговор, из которого стало ясно, что краснокожий знает о существовании людей, которым известно о местонахождении сокровищ.
— Значит, ты один из двух бледнолицых, которые здесь, наверху, проводить целую зиму? — скорее утверждал, чем спрашивал Большой Медведь после того, как Уотсон сам напомнил о давней истории. — Тогда еще жил Ихачи-татли, Великий Отец, который болеть, но вы двое ухаживать за ним, пока он не умирать.
Уотсон удивленно взглянул на старика. Похоже, что Ихачи-Татли перед смертью не только успел зарыть план, а еще и каким-то образом умудрился дать знать обо всем обоим Медведям. Возможно, он оставил им письмо и спрятал его.
— Да, мы ухаживали за ним, и он был благодарен за это. Он дал нам подарок, о котором Большой Медведь, может быть, знает.
— Да, — кивнул краснокожий, но было видно, что он неохотно вспомнил об этом обстоятельстве.
— Это была тайна, которую он доверил нам. Тайна сокровища, зарытого здесь!
— Да, но Великий Отец поторопиться, когда сказать об этой тайне. Он был стар и слаб, и благодарность заставить его забыть, что он должен хранить вечное молчание. Он иметь право раскрыть тайну только потомкам и передавать ее по наследству. Предметы, о которых ты говорить, не его собственность, и он не иметь право дарить даже малую их часть! И тем более его долг был молчать перед бледнолицыми!
— Значит, ты думаешь, что я не имею права даже говорить об этом?
— Я не могу запрещать.
— Но у нас был рисунок.
— Теперь он не пригодится тебе. Если пойдешь по нему, ты ничего не найти! Я убрать все в другое место.
— И я не могу знать — куда?
— Нет.
— Тогда ты не так благодарен, как Великий Отец!
— Я выполнять свой долг, но не забыть тебе, что ты присутствовать при его смерти. От тайны озера тебе придется отказаться, но любое другое желание я с радостью исполнить.
— Ты не шутишь? — вмешался в разговор Олд Файерхэнд.
— Нет. Мои слова всегда так понятны, как я их говорить.
— Тогда я вместо нашего спутника хочу высказать одно желание.
Олд Файерхэнд переглянулся с Уотсоном, а тот без особой охоты, но все же дал понять, что не против.
— Хорошо! Это в моих силах, и я его охотно исполнять.
— Кому принадлежит земля, на которой мы находимся?
— Мне. Я приобретать ее у тимбабачей и когда-нибудь буду оставлять моему сыну, Маленькому Медведю.
— Ты можешь доказать на нее свои права?
— Да. У красных людей иметь вес слово, но белые люди требовать бумага с черными знаками. Я составить бумага, и ее подписать белые вожди. На ней есть, то, что вы называть печать. Земля у Серебряного озера и окружающие его скалы — моя собственность. Я могу делать с этой землей, что захочу.
— А кому принадлежит скальный котел, по которому мы сюда пришли?
— Тимбабачам. Белые вожди вымерять всю местность и нарисовать ее, а потом Белый Отец в Вашингтоне подписать, что это собственность тимбабачей.
— Стало быть, те могут ее продать, сдать в аренду или подарить — как им понравится?
— Да, никто не иметь права сделать что-то против.
— Тогда я тебе скажу, что хочу купить у них скальный котел.
— Покупай!
— Ты согласен?
— Да. Я не могу запретить им продавать, а тебе покупать.
— Потому речь идет не об этом, а о том, приятно ли тебе или нет наше соседство.
— Ваше? Не твое? Вы все хотеть жить в котле? — Большой Медведь был явно шокирован.
— Конечно. Я хочу купить и область, в которой лежит скальная теснина, вплоть до самых твоих границ.
Лицо Большого Медведя приняло хитрое выражение, когда он спросил:
— Почему вы хотеть жить прямо там, где нет воды и где не расти ни один травяной стебель? Белый покупать только та земля, которая приносить ему большая польза. Но я отгадать ваши мысли. Этот камень, скала, иметь для вас ценность!
— Верно. Но она лишь тогда будет ценностью, если мы сможем получить воду.
— Берите ее из озера!
— Это и есть то, что я хотел выпросить у тебя.
— Ты будешь иметь ее столько, сколько нужно.
— Значит, ты позволишь проложить трубы?
— Да.
— Ты продаешь мне на это право, а я оплачиваю это?
— Если необходима продажа, я не возражать. Ты можешь определить цена, но я дарю то, что тебе нужно. Вы сильно помогать мне — без вас мы бы попасть в руки юта, и теперь я исполнять все твои желания. Этот человек, что прежде говорить со мной, хотеть завладеть тайной сокровищ, но я не могу это позволить, а потому помогать вам добыть сокровища скального котла. Ты понимать, что я отгадать, о чем идти речь. Я буду рад, если ваши надежды оправдаться.
— Ничего не имею против, — прошептал Хромой Френк своему кузену. — Воду, стало быть, мы уже имеем, а если потом и золото потечет так же услужливо, мы вскоре сможем стать как Красе.
— Может, ты имел в виду Креза? 64 Разве не Крез был сказочно богатым царем?
— Не будь Толстяком Джемми, который всегда влезет в ложные контрпункции! Красе — вот истинная модуляция! Если хочешь остаться моим другом и кузеном, то… Чу!
Со стороны входа в долину раздался свист. Это был условный сигнал рафтеров. Белые вскочили и поспешили к расщелине, но краснокожие остались сидеть. Пройдя вперед, они узнали, что в районе скальной теснины слышен шум, похожий на стук копыт. Тотчас были отданы необходимые распоряжения. Белые легли под деревья либо спрятались за их стволами и стали с напряжением ждать, что произойдет дальше.
Впереди находились уже упомянутые кусты, промежутки между которыми достаточно хорошо освещались луной. Хромой Френк и Дролл, как всегда, легли рядом. Перед ними открывалось достаточно
