зияла дыра — удар ножа пришелся в сердце, и, конечно же, он был мертв. Что мне оставалось делать? Я вытащил содержимое его карманов, взял револьвер и нож, но труп пришлось оставить там. Потом я заметил, что рафтеры скрылись в блокгаузе, и дал тягу.
Трампы начали было высказывать соболезнования по поводу страшной смерти своего товарища, но предводитель быстро прервал их, сказав:
— А теперь хватит! У нас нет на это времени, пора отсюда удирать!
— Почему? — спросил кто-то.
— Вы разве не слышали, что краснокожие знают, где наш лагерь? Естественно, рафтеры нападут на нас, и не позже, чем утром! Они знают, что мы потеряли одного человека, и подозреваю, что могут заявиться сюда и пораньше! Если они захватят нас врасплох, то будет худо. Потому и надо тотчас сматываться.
— Но куда?
— К Орлиному Хвосту.
— А, будем брать железнодорожную кассу! Значит, от денег рафтеров мы отказываемся?
— К сожалению! Пока это будет самое благоразумное…
Внезапно Полковник остановился, сделав рукой жест, который поначалу никто не понял.
— Что случилось? Что там у тебя? — спросил один. — Выкладывай дальше.
Полковник молча встал. Он сидел как раз вблизи того места, где лежали оба разведчика рафтеров, которые теперь располагались поодаль, не так, как прежде. Когда взгляд старого миссурийца упал на Полковника, им овладело необычайное волнение, еще более усилившееся, как только он услышал голос трампа. Старик не смог лежать спокойно и подполз к самому краю камышей. Его глаза пылали, и он, казалось, готов был вылезти из кожи вон. Забыв об осторожности, Блентер не обратил внимания, что его голова почти полностью вылезла из зарослей.
— Нельзя смотреть! — хотел было удержать его вождь, но не успел.
Именно в этот момент Полковник заметил старого миссурийца, поэтому он прервал рассказ и быстро встал, но не стал действовать сразу. Он пошел на хитрость:
— Сейчас мне показалось, что там, у коней, я… Эй вы, двое, подите-ка сюда!
Он подал знак двум трампам, сидевшим справа и слева от него, которые тотчас вскочили, а он успел им шепнуть:
— Я специально несу чушь, ибо там, в камышах, лежит какой-то парень, возможно, рафтер. Если он заметит, что я его увидел, то убежит. Как только я на него брошусь, тотчас хватайте его, чтобы он не успел сориентироваться и защищаться. Вперед!
Последнее слово он произнес довольно громко. Хитрый главарь быстро повернулся и прыгнул к тому месту, где увидел голову.
Вождь тонкава был опытен и предельно осторожен. Он видел, что Полковник встал и шептался со своими людьми, видел он также, что тот сделал невольное движение назад. Как бы коротко и незаметно оно ни было, все же Большой Медведь понял, о чем шла речь. Он коснулся старика рукой и прошептал:
— Быстро назад! Полковник тебя видеть. Быстро!
С этими словами не по годам ловкий индеец откатился за ближайший куст. Это было делом пары секунд, но окрик Полковника «вперед» уже прозвучал за его спиной, а когда индеец обернулся, он увидел, как рыжий и двое других бросились на миссурийца.
Несмотря на остроту ума и слуха, старый Блентер был захвачен врасплох. Пока трое сидели на нем и крепко держали за руки и за ноги, остальные трампы тоже вскочили и быстро подлетели к предводителю. Индеец вытащил нож, чтобы помочь старику, но понял, что силы слишком неравны. Ему ничего другого не осталось, как только заползти подальше в камыши.
Трампы, увидев пленника, хотели поднять шум, но Полковник успел остановить их:
— Тихо! Может, кто-то есть тут по соседству. Держите его крепко, а я пойду проверю.
Он обошел вокруг огня, но, никого не увидев, успокоился. Вернувшись к пленнику, он приказал отнести его к костру. Тот силился освободиться, но тщетно, и ему пришлось покориться судьбе. Хотя ничего плохого, по крайней мере, пока, с ним не должно было случиться, ведь он, по его мнению, не сделал трампам ничего худого. Впрочем, мысль об индейце, который наверняка уже в пути за помощью, тоже успокаивала Блентера.
Пока трампы крепко удерживали пленника на земле, Полковник склонился над ним, чтобы рассмотреть лицо. Оглядев, он сказал:
— Эй, парень, ведь я тебя знаю! Где-то мы уже виделись.
Блентер был осторожен и не сказал правду Полковнику, иначе он потерял бы все. Ненависть разрывала его грудь, но он изо всех сил старался казаться как можно более безразличным.
— Кто ты? Ты из рафтеров, которые работают здесь, вверху?
— Да.
— Что ты тут шастаешь? Для чего подслушиваешь?
— Удивительный вопрос! Разве на Западе запрещено смотреть на людей? Это скорее необходимость. Здесь полно всяких типов, за которыми нужен глаз да глаз!
— А к какому типу ты нас причислишь?
— Кто вы — еще поглядим, ведь я вас пока не знаю.
— Это ложь. Ты слышал, о чем мы говорили, и знаешь, таким образом, кто мы и откуда.
— Ничего еще не слышал. Я был внизу, шел к нашему лагерю, а когда увидел огонь, пополз посмотреть, кто здесь расположился. У меня не было времени услышать ваш разговор, ибо по своей неосторожности быстро попал к вам в руки.
Блентер был уверен, что никто, кроме мертвого трампа, у блокгауза его не видел, но он ошибся, ибо рыжеволосый ответил:
— Он лжет! Я только что видел тебя с рафтерами и даже слышал твой голос. Что скажешь?
— Что-то ничего на ум не приходит! Я говорю правду, так что ты, верно, меня с кем-то спутал.
— Хорошо, значит, ты действительно был здесь один?
— Истинный Бог.
— И утверждаешь, что ничего из нашего разговора не слышал?
— Ни слова.
— А как тебя зовут?
— Адамс, — тут же сочинил миссуриец, считая, что есть большие основания не открывать своего настоящего имени.
— Адамс… — повторил Полковник задумчиво. — Адамс! Не помню ни одного Адамса с твоим лицом, но знаю, что мы с тобой уже виделись. Ты меня не знаешь?
— Нет, — снова правдиво ответил старик. — Отпустите меня. Я не сделал вам ничего дурного и надеюсь, что вы учтивые вестмены, которые не тревожат честных людей.
— Да, мы, несомненно, учтивые люди, очень учтивые, — рассмеялся рыжий Полковник, — но вы сегодня прирезали одного из наших, и по законам Запада это карается смертью. Кровь за кровь, смерть за смерть. Ты можешь быть кем хочешь, но песенка твоя спета!
— Вы хотите меня убить?
— Да, точно так, как и вы — нашего товарища. Осталось лишь уточнить, умрешь ты от ножа, как и он, или мы утопим тебя в реке. Долго церемониться с тобой у нас нет времени. А сейчас проголосуем. Эй, заткните ему рот, чтобы не кричал! Кто за то, чтобы бросить его в воду, поднимите руку!
Трампы с воодушевлением зашевелились, и большинство проголосовало «за», ожидая развлечений.
— Значит, утопить! — сделал вывод предводитель. — Свяжите ему руки и ноги так, чтобы он не смог выплыть, потом бросайте в воду, и уносим ноги, пока не пришли его люди.
В этот же миг несколько сильных рук схватили старого миссурийца. Прежде всего надо было заткнуть ему рот, но Блентер знал, что индеец еще не успел добраться до лагеря рафтеров, и он сделал то, что сделал бы на его месте любой другой — закричал изо всех сил. Его крик застыл над ночным лесом.
— Гром и молния! — выругался рыжий главарь. — Заткните ему глотку! Если вы не можете это сделать, то я успокою его сам! Смотрите!
