Слова «сос-ин-лиетт» означают «медвежье сердце».
— Ну, а ты? — спросил белый, назвавшийся Хельмерсом.
— Я — вакеро, пастух.
— Где?
— На том берегу реки.
— У кого?
— У графа де Родриганда.
— А сюда как попал?
— Дьявол, скажите лучше, как мне попасть обратно. За мной гонятся!
— Кто?
— Команчи.
— Что-то не очень понятно: тебя преследуют команчи, а ты лежишь тут и преспокойно спишь!
— Тут и сам дьявол заснул бы, если бы намаялся, как я!
— А где ты наткнулся на команчей?
— Как раз на север отсюда, ближе к Рио-Пекос. Нас было пятнадцать мужчин и две женщины, а тех — больше шестидесяти человек.
— Черт возьми! И вы дрались?
— Да.
— Дальше, дальше!
— Что — дальше? Они напали на нас исподтишка, перебили большинство из нас и взяли в плен женщин. Не знаю, скольким еще, кроме меня, удалось спастись.
— Откуда и куда вы направлялись?
Не слишком разговорчивый вакеро, из которого приходилось вытягивать каждое слово, ответил:
— Мы ездили в Форте-дель-Кваделупе за обеими дамами, которые были там в гостях. Нападение случилось на обратном пути.
— А кто эти дамы?
— Сеньорита Арбельес и ее подруга Карья, индеанка.
— Кто такая сеньорита Арбельес?
— Дочь нашего инспектора.
— А Карья?
— Она сестра Текальто, Бизоньего Лба, вождя миштеков.
Медвежье Сердце насторожился.
— Сестра Текальто? — переспросил он.
— Да.
— Он мой друг. Мы выкурили с ним трубку мира. Сестра его сердца не должна оставаться в плену. Мои белые братья пойдут со мной освобождать ее?
— У вас же нет лошадей! — сказал вакеро.
Индеец бросил на него пренебрежительный взгляд и ответил:
— У Медвежьего Сердца есть лошадь, если она нужна ему. Через час он возьмет себе еще одну у псов- команчей.
— Дьявол, вот это да!
— Ничего особенного, это в порядке вещей, — сказал белый.
— Как это?
— Когда на вас напали?
— Вчера вечером.
— А как давно ты здесь спишь?
— Пожалуй, не больше четверти часа.
— Значит, команчи скоро будут здесь.
— Неужели!
— Наверняка!
— С чего вы это взяли?
— Ты, что, вакеро, не знаешь повадок дикарей? Что, по-твоему, они собираются делать с дамами? Может, потребуют за них выкуп?
— Нет, вряд ли. Они заберут их с собой, чтобы сделать своими женами, потому что обе они молоды и красивы.
— Да, я слышал, что девушки миштеков славятся своей красотой. Тогда, если команчи не собираются выдать женщин обратно, они будут заметать следы, А значит, им нельзя упустить ни одного из вас. Они будут преследовать тебя, чтобы ты не смог ничего рассказать дома.
— Это мне и так ясно, — отозвался пастух.
— Команчи были, конечно же, верхом?
— Да.
— Значит, и тебя они будут преследовать верхом, то есть у них будут лошади, когда они явятся сюда.
— Проклятье, это же так просто, а я об этом как-то даже и не подумал!
— Да, ты, похоже, не слишком сообразителен! Может, ты и не знал, что за тобой будет погоня?
— Конечно, знал!
— Почему же тогда улегся тут спать?
— Я слишком устал.
— Тогда хотя бы перебрался через реку!
— Она здесь слишком широкая, а лошадь еле на ногах стоит.
— Ну, благодари Бога, что мы не индейцы, — иначе проснуться бы тебе в раю с оскальпированной головой! Ты голоден?
— Да.
— Тогда пойдем к лодке. Только сначала отведи лошадь подальше в кусты, чтобы ее не было видно издалека!
В этом разговоре участвовали только Хельмерс и пастух. Медвежье Сердце в это время уже отдыхал, лежа в лодке на бизоньей шкуре. Охотники дали мексиканцу мяса, а воды хватало и в реке.
Когда пастух подкрепился, Хельмерс принялся выспрашивать у него подробности случившегося. Через некоторое время Хельмерс вылез из каноэ, чтобы с возвышения на берегу оглядеть окрестности. Не успел он еще добраться до вершины, как сверху донесся его удивительный голос:
— Эге, да вот и они! Мы чуть было не прозевали момент!
В следующее мгновение индеец оказался рядом с ним на высоком берегу и стал высматривать приближающихся команчей.
— Шестеро всадников! — сказал он.
— Значит, на каждого — по трое.
Немец, казалось, даже и не думал, что вакеро возьмет на себя кого-либо из врагов.
— Кто будет брать лошадь? — спросил Медвежье Сердце.
— Я, — ответил немец.
Индеец согласно кивнул и добавил:
— Из этих команчей ни один не должен уйти!
— Само собой разумеется, — отозвался Хельмерс и, обращаясь к пастуху, спросил: — У тебя только нож?
— Да.
— Тогда ты вряд ли будешь нам полезен в этом деле. Оставайся лежать в лодке, а я пока возьму твою лошадь.
— А если ее застрелят?
— Ерунда, мы получим взамен шесть других!
Мексиканец вынужден был подчиниться. Он спрятался на дне каноэ, а двое других отправились на то место, где в первый раз увидели его спящим. Они остановились рядом со спрятанной за кустами лошадью и
