— Нет, я думаю, не мог.
— Если бы я защищался, пролилась бы кровь многих людей. Поскольку я полагался на мой вампум и на древние законы, то был послушен, как ребенок. Отныне каждый честный воин, который встретится с осэджем, может плюнуть ему в лицо и…
Его прервал Дик Хаммердал, который спустился к нам и сообщил, что едет Виннету. Я хотел, чтобы встреча с команчем была для Виннету неожиданностью, поэтому попросил вождя остаться с нашим пленником, а сам пошел с Хаммердалом на другую сторону Ки-пе-та-ки, где появились наши друзья. Я ожидал, естественно, увидеть пять человек, а именно Трескова, Холберса, Виннету, Шако Матто, Уоббла, однако, к своему удивлению, заметил, что с ними еще один индеец. Когда они подъехали ближе, то я увидел, что он привязан к лошади как пленник. Судя по полосам на его лице, это тоже был осэдж.
Я вышел из кустов, чтобы Виннету мог меня заметить, не разыскивая. Он направился тут же в мою сторону, остановился около нас и спросил:
— Мой брат оказался здесь раньше меня из-за того, что случилось что-нибудь плохое?
— Нет. Наоборот, все прошло быстрее и лучше, чем я ожидал.
— Тогда пускай он ведет нас к своим лошадям! Мне надо сообщить ему что-то важное!
Шако Матто услышал эти слова, и я поймал его торжествующий взгляд на себе. Я сказал:
— Лошади находятся на другой стороне, но мы станем лагерем прямо здесь, внизу.
Виннету сразу же сообразил, что речь идет о какой-то загадке. Он быстро взглянул на меня, и на его лице заиграла довольная улыбка. Вождь осэджей обратился ко мне грубым тоном:
— Шеттерхэнд узнает, что случилось, и скоро отпустит меня!
Я ничего не ответил и стал Спускаться. Остальные последовали за мной. Хаммердал и Холберс повели лошадей с индейцами, и толстяк заговорил со своим закадычным другом:
— Значит, у вас произошло нечто очень важное, Пит Холберс, старый енот?
— Если ты думаешь, что это важно, то ты угадал, — послышался ответ.
— Угадал или нет — какая разница! В любом случае это не так важно, как то…
— Оставьте болтовню! — прервал я его. — Прежде чем очередь говорить дойдет до вас, здесь будут говорить другие.
Он понял, что чуть не совершил ошибку, и закрыл себе рот ладонью. Мы спустились вниз, отвязали пленников от лошадей, положили их на землю и сели сами рядом. Виннету, не зная, что я держу пока в секрете от него, украдкой бросил на меня вопросительный взгляд, на который я ответил ему:
— Пускай мой брат скажет мне то важное, что у него есть!
— Мне говорить с открытым ртом?
Он имел в виду, может ли он говорить без оглядки на то, о чем я пока умалчиваю.
— Да, — ответил я. — Надеюсь, не случилось ничего страшного.
Как я и ожидал, вмешался Уоббл и насмешливо заговорил:
— Очень страшное и в высшей степени неприятное для вас! Если вы надеетесь еще долго держать нас в плену, то вы сильно ошибаетесь!
— Ну-ну, — засмеялся я. — Пока карты легли для нас еще лучше, чем раньше.
— Как так?
— Сегодня у нас на одного пленника больше, чем вчера.
— И вы думаете, что это ваше большое преимущество? Пускай Виннету скажет, как обстоят у вас дела!
На этот раз апач преодолел свою гордость и сказал:
— У старого ковбоя яд на языке. Пускай брызгает им на нас, я не буду ему мешать.
— Да, это яд, и такой, от которого вы все погибнете, если не отпустите нас на свободу, this is clear!
— Ты зря стараешься, если хочешь запугать нас! — засмеялся я.
— Все-таки смеешься! Смех у тебя сразу же пройдет, когда ты узнаешь, что произошло во время вашего победоносного отсутствия. — Он показал на нового пленника и продолжил: — Воинам осэджей отсутствие вождя показалось слишком долгим, и, чтобы узнать его причину, они послали к нему этого человека. Он приехал к тому лесу, где вы нас схватили, потом пошел по следу и приехал к лагерю. Теперь понял?
— Я понял только, что при этом он был пойман.
— Прекрасно! Но ты не знаешь, что он был не один. С ним был еще один осэдж, который оказался умнее и осторожнее и сумел ускользнуть. Теперь он уже успел вернуться, захватил с собой сотню индейцев, и они следуют за ними по пятам. Мой совет тебе — отпусти нас прямо сейчас, это лучшее, что ты можешь сделать в настоящий момент. Если появятся эти осэджи и увидят нас у вас в плену, то они не пощадят никого, а сметут вас, как буря жалкие веточки!
— Это все, что ты хотел мне сказать?
— Пока да. Но если ты будешь настолько глуп, что не примешь во внимание мой добрый совет, то у меня для тебя есть еще кое-что.
— Тогда давай лучше сразу это «кое-что».
— Нет. Сначала я все-таки хочу посмотреть, действительно ли Олд Шеттерхэнд обладает хоть сотой долей того ума, который ему приписывают, — ошибочно, конечно.
— Так много мне совсем необязательно, мне достаточно и одной десятитысячной доли, чтобы высмеять твои угрозы. Не забывай, что вы находитесь в нашей власти, а осэджей все еще нет. Что мешает нам убить вас?
— Нет, для этого вы слишком добры и слишком любите Христа. Кроме того, вы знаете, что осэджи отплатят вам за нашу смерть!
— Пара индейцев? Но что они могут сделать с Виннету, не говоря уже обо мне?!
— Да, твое самомнение велико, это я знаю! Но я догадываюсь, что тебе придает такое мужество на самом деле.
— И что же это?
— Как и Виннету, вы были на ферме Феннера и попросили там помощи. Наверное, несколько жалких ковбоев уже в пути.
— Если бы вы хоть мало-мальски могли рассчитать время, то сообразили бы, что он еще не успел бы вернуться с фермы. Я был совсем в другом месте и сейчас докажу вам, что думал о вас, приведя кое- кого.
— Хотелось бы знать, кто это. Будь добр, покажи!
— Тотчас! Эту радость я с удовольствием доставлю тебе и Шако Матто.
Я шепнул несколько слов Дику Хаммердалу на ухо, и он, улыбнувшись, поднялся и ушел. Все, даже Виннету, хотя он и старался не показывать этого, ждали с напряжением, кого приведет Дик. Через некоторое время он вернулся, ведя за собой нашего осэджа.
— Уфф! — воскликнул Шако Матто.
— Тысяча чертей! — воскликнул Уоббл. — Это ведь…
Он посчитал лучше остановиться на середине фразы. Я показал знаком Хаммердалу, чтобы тот увел обратно пленника, который мог выдать как-нибудь присутствие Апаначки. Потом спросил старого ковбоя:
— Ну, как? Ты по-прежнему уверен, что осэджи прискачут?
— Черт тебя побери! — последовал грубый ответ.
— Уфф! — вставил тут Шако Матто. — Олд Уоббл забыл о найини.
— Да, конечно, — откликнулся тот. — Я уже упомянул, что у нас есть еще один козырь, который ты не сможешь побить, каким бы хитроумным себя ни считал!
— И на который я все же хотел бы взглянуть.
— Пожалуйста. Ты, наверное, с удовольствием вспомнишь Льяно, где ты имел честь…
— …быть обокраденным тобой, — продолжил я.
— Совершенно верно. Но я хотел сказать о другом, — засмеялся старик. — Там был один молодой найини-команч. Как его звали?
— Апаначка, — ответил я, делая вид ничего не подозревающего человека.
— Да, Апаначка! Тебе ведь он очень нравился, не так ли?
— Да.
