Взгляды их скрестились. В глазах Тибо что-то мелькнуло — я это заметил, — но он ничего не сказал.
— Наверное, вы узнаете меня, как только услышите мой голос, — сказала Кольма Пуши.
— Тысяча чертей! — воскликнул он.
— Вспоминаешь?
— Нет, нет, нет!
— Вспомни о Чертовой Голове! Там ты бросил меня, убийца!
— Уфф! Разве мертвые оживают? Быть не может!
— Да, как видишь, мертвые иногда оживают, чтобы воздать негодяям за их преступления. Но я не мужчина, а женщина.
— Не может такого быть!
— Но это так. Я Техуа Бендер.
— Техуа!
— Техуа Бендер!
Он закрыл глаза и затих.
— А вы его узнали? — спросил я Кольма Пуши тихо.
— Сразу же, как только увидела.
— Хотите с ним еще поговорить?
— Нет, уже нет.
— А со своей сестрой?
— Да.
Взяв Тибо за плечи, я поставил его лицом к дереву. Так негодяя привязали к толстому стволу, и за все это время он не произнес ни слова. С него было достаточно. Появление убитого им, как он до сих пор думал, человека совершенно раздавило его, он теперь был и отвратителен, и жалок.
Кольма Пуши села рядом с сестрой, и мне стало очень интересно. Узнала ли та ее?
— Токбела, дорогая Токбела, — проговорила Кольма Пуши, взяв сестру за руку. — Узнаешь ли ты меня?
Скво не отвечала.
— Токбела, я твоя сестра Техуа.
— Техуа! — выдохнула помешанная.
— Посмотри же на меня. Ты должна меня узнать.
Но Токбела даже не подняла опущенных глаз.
— Назовите ей имя своего младшего сына, — шепнул я Кольма Пуши.
— Токбела, послушай! Фред здесь, Фред Бендер здесь.
Тут она подняла взгляд и медленно повторила:
— Фред Бендер. Фред Бендер.
— Ты знаешь Эттерса? Дэниела Эттерса?
Она съежилась и ответила:
— Эттерс, Эттерс — злой человек, очень злой человек.
— Он убил нашего Вава Деррика. Слышишь? Вава Деррика.
— Вава Деррик! Где мой миртовый венок?
— Его давно уже нет. Но зато я здесь, твоя сестра Техуа.
В глазах скво появилось какое-то выражение, и она спросила:
— Техуа Бендер? Вот, вот моя сестра!
— Да, твоя сестра. Погляди на меня получше. Узнаешь?
— Техуа, Техуа — Токбела, Токбела… Это я!
— Да, Техуа — это я, а ты знаешь моих сыновей, Фреда и Лео? — Фред Бендер, Лео Бендер, Фред мой!
— Да, он твой, ведь ты любила его.
— Любила, очень любила, — сказала она и мягко улыбнулась.
— Фред мой мальчик. Фред в моих руках, в моем сердце.
— Ты пела ему колыбельную.
— Колыбельную, да.
— А потом наш Вава Деррик забрал его с Лео в Денвер. Слышишь меня? Вава Деррик отвез вас в Денвер.
Это имя пробудило в ней какие-то смутные, но явно неприятные воспоминания. Она печально склонила голову, положила на нее сверху руку и сказала:
— Денвер, Денвер, там мой миртовый венок.
— Опомнись, опомнись! Посмотри на меня!
Она положила руки ей на голову по бокам, повернула так, чтобы та могла видеть ее лицо, и добавила:
— Посмотри на меня и назови мое имя. Кто я, скажи!
— Кто я? Я Токбела, я Тибо-вете-Элен! Кто ты, ты? — Тут она словно впервые увидела сестру, и во взгляде ее мелькнуло впервые нечто осмысленное, потом она заявила: — Ты мужчина.
— Бог мой, она меня не узнала.
— Вы хотите слишком многого сразу, — сказал я. — Надо дождаться просветления, а пока все это — напрасные усилия.
— Бедная Токбела, бедная моя сестра!
Она положила голову скво к себе на грудь и погладила ее морщинистые щеки. Такое проявление нежности было настолько непривычно для несчастной, что она снова прикрыла глаза и приняла умиротворенный вид. Но это продолжалось недолго. Внимание ушло с ее лица и уступило место обычной для нее апатичной безмятежности.
Тут Апаначка наклонился к своей матери и спросил:
— Токбела была красивой в молодости?
— Очень, очень красивой.
— И дух ее был при ней?
— Да, был.
— И она была счастлива?
— Так же, как цветы в прерии, когда их освещает солнце. Она была любимицей племени.
— И кто же забрал у нее счастье и душу?
— Тибо, тот, кто стоит вон там, у дерева.
— Это неправда, — закричал он, слышавший, конечно же, каждое слово этого диалога сестер. — Это не я сделал ее безумной, а ваш брат, который нарушил нашу помолвку. Ему и адресуйте все ваши претензии, а не мне.
И тут поднялся Шако Матто, стал перед ним и произнес:
— Собака, как ты еще смеешь лгать! Я не ведаю, что чувствуют бледнолицые, как они любят, но если бы ты не встал на пути у этой скво, она бы не потеряла свою душу и была бы счастлива так же, как и раньше. Мне внушают отвращение и жалость твои глаза, и все твое лицо не нравится мне, но твои дела гораздо хуже твоего лица койота. Безумная не может тебя обвинить и требовать наказания для тебя, я сделаю это вместо нее. Признайся, что задумывал против нас, когда мы принимали тебя, как гостя?
— Ничего я не задумывал!
— Ты помогал убивать наших воинов.
— Нет.
— Уфф! Ты еще услышишь мой ответ на эту ложь!
Осэдж подошел к нам и спросил:
— Почему мои братья хотят брать этих людей на Чертову Голову? Он вам там нужен?
— Нет, — ответил Виннету.
— Тогда послушайте, что скажет вам Шако Матто. Я скакал с вами сюда, чтобы отомстить за то, что когда-то с нами сотворили. Мы поймали Тибо-така, сейчас очередь за Генералом. До сих пор я помалкивал.
