— Похоже, они преследуют какого-то человека, — прошептал я в ответ.
— Да, кого-то ловят; я не ошибаюсь, это слышно по возгласам. Кто бы это мог быть? Может?..
— Что вы хотели сказать? — спросил я.
— Ничего, сэр. Это было бы действительно слишком глупо с его стороны!
— С чьей?
— С… но нет это невозможно!
— Это возможно. Я знаю, о ком вы думаете.
— О ком?
— Об Олд Уоббле.
— Да, он вообще-то любитель появляться там, где его не ждут. И он же очень хотел с нами… Тихо!
Опять прозвучал крик, а слева послышалось:
— Сус така… какой-то человек!
И тут же раздался возглас справа, с другой стороны кустарника:
— Сус кава… лошадь!
Потом все стихло, но ненадолго, где-то рядом шла возня, судя по характерным шорохам. То слева, то справа кто-то или что-то появлялось и исчезало. Кто или что это могло быть?
Чтобы это выяснить, не надо было долго ждать. Наши опасения, к сожалению, подтвердились реальностью. Несколько команчей вели… Олд Уоббла; он был обезоружен и крепко связан ремнями. Через пару минут привели и его лошадь. Он, стало быть, следовал сразу за нами и, увы, верхом. Какая глупость! Что ему такое может прийти в голову, следовало предположить, но я никак не мог подумать, что он предпримет эту операцию, прокрадываясь сюда с лошадью.
Этой выходкой он поставил в опасное положение всех нас. Команчи наверняка могут подумать, что он здесь не один, а с кем-нибудь еще. Собственно говоря, самым правильным для нас было бы немедленное отступление; но можем ли мы это сделать? Не важнее ли остаться здесь, чтобы узнать, что же произойдет дальше? Этот старик был не только беспечным, но еще и очень лукавым, неискренним человеком; оставалось надеяться, что хоть это его качество нам пригодится: может быть, он придумает что-нибудь, благодаря чему подозрения краснокожих развеются.
— Уфф, Олд Уоббл! — воскликнул Вупа-Умуги, когда увидел старика. — Где вы его схватили?
Краснокожий, к которому относился этот вопрос, отвечал:
— Он лежал на брюхе в траве и полз, как койот, собравшийся на охоту. Наши лошади забеспокоились, потому что почуяли его лошадь, которую он привязал недалеко от наших постов.
— Он сопротивлялся?
— Хау! Он пытался бежать, а мы охотились за ним, как за шелудивой собакой; но, когда мы его схватили, он не сопротивлялся.
— Вы видели еще кого-нибудь?
— Нет.
— Тогда идите и поищите следы. Этот старый бледнолицый не мог быть здесь, на окраине Льяно- Эстакадо, один.
Воин ушел, а вождь и его люди по-прежнему были абсолютно спокойны, как будто ничего особенного не случилось. Он угрожающе посмотрел на Олд Уоббла, стоявшего перед ним, вытащил свои нож, воткнул его перед собой в землю и сказал пойманному:
— Это нож допроса. Тебя можно убить, а можно оставить живым. Все в твоих руках. Если скажешь правду, то спасешь себя.
Король ковбоев кинул быстрый взгляд за кустарник; он, вероятно, надеялся увидеть нас, но, к счастью, никто ничего не заметил. Если бы в этих обстоятельствах он не владел собой, то легко бы нас выдал.
— Где твои спутники? — спросил его вождь.
— У меня их нет, — ответил старик.
— Ты один?
— Да.
— Мы их поищем и, я думаю, найдем.
— Вы никого не найдете.
— Если выяснится, что ты врешь, то умрешь страшной смертью.
— Пошли скорее своих воинов!
— Тогда скажи мне, что ты здесь, на краю Льяно-Эстакадо, делаешь? Не станешь же ты утверждать, что пришел сюда на охоту!
— Нет, Олд Уоббл не настолько глуп. И все-таки это действительно так.
— На кого же ты хотел здесь поохотиться? Здесь же нет зверей.
— Нет, есть, и даже, к сожалению, слишком много.
— Какие же это? — засмеялся Вупа-Умуги презрительно.
— Индейцы. Я пришел сюда, чтобы на них охотиться.
Это была просто наглость. Может быть, он надеялся на нас? Ему наверняка казалось, что мы прячемся где-то поблизости и слышим его. И, весьма вероятно, Уоббл считал само собой разумеющимся, что мы его не оставим в трудном положении. Да, старик, как говорится, «влип» и должен сам сообразить, насколько это серьезно; а нам надо прежде всего подумать о самих себе. Глупо было ради его освобождения рисковать своими жизнями и легкомысленно лишиться шансов на исполнение хорошо задуманного плана.
Дерзкие ответы старика озадачили и удивили вождя, который посмотрел на пойманного, мрачно сдвинул брови и угрожающе проговорил:
— Олд Уоббл, остерегайся потревожить мой гнев!
— Зачем угрожать? Ты же хотел, чтобы я говорил правду!
— Да, но ты же не говоришь правду!
— Докажи!
— Собака, как ты можешь, будучи нашим пленником, требовать от меня доказательств! Твои собственные слова тебя изобличают. Ты сказал, что пришел, чтобы охотиться на нас. Может ли один человек охотиться на краснокожих воинов, которых десять раз по пятнадцать?
— Нет.
— Но ты же утверждаешь, что ты здесь один!
— Это тоже правда; я же здесь только как разведчик; другие придут следом. И я предупреждаю вас! Если вы мне что-нибудь сделаете, они вам отомстят за меня.
— Хау! Кто эти люди, на которых ты рассчитываешь?
— Они наступают вам на пятки, но я все же открою вам немного глаза. Ваше сопротивление им будет бессмысленно.
И он постарался придать своему морщинистому лицу выражение триумфатора, а потом продолжил:
— Ты знаешь вождя Нале Масиуфа?
— Конечно, знаю.
— Он решился напасть на белых всадников, но потерпел поражение.
— Уфф! — только и ответил Вупа-Умуги.
— После этого он был настолько неосторожен, что послал к вам своего гонца. А солдаты обнаружили его следы и последовали за ним.
— Уфф!
— Следы привели солдат к Голубой воде, где на берегу был лагерь, но индейцы его уже оставили; тогда солдаты последовали за вами, а меня послали вперед, чтобы разведать, где вы сегодня сделаете привал. Поэтому, хотя вы меня и поймали, вам придется меня отпустить, потому что они придут следом за мной и всех вас до единого уничтожат!
«Слава Богу!»… — воскликнул я в душе. Это была самая лучшая, единственно возможная отговорка, какую он мог придумать. Только так возможно было отвести их подозрение от нас и убедить в том, что он здесь действительно один. Да, он и вправду чрезвычайно хитер, но это, однако, ни чуточки не уменьшило моего гнева на него.
Вупа-Умуги жестом дал понять, что он ему не верит, и сказал:
— Олд Уоббл слишком рано радуется. Его прозвали «Убийцей индейцев», и все знают, что немало
